- Береза два, я борт ноль сороковой, наблюдаю густой дым, множественные очаги пожаров, сильные разрушения. Связь с постом управления аэропорта отсутствует.
- Борт ноль сорок, я Береза два. Приказываю высадить десант и немедленно возвращаться.
- Есть...
Вертолетчик мрачно смотрел на черную тучу перед ним... такого он не видел даже в Афганистане...
- Вон там, левее, не так дымно, есть подходящая площадка... - подсказал второй пилот
- Садись на связь, сообщай остальным бортам. Высаживаем десант и возвращаемся.
- Есть...
- Стройся!
Вертолеты рокотали над головами, звук их винтов смещался в сторону Еревана - борты ушли за подмогой...
Майор внутренних войск Добряга, по случаю специального задания одетый в спешно подобранный для него костюм пожарного - встал перед строем.
- Товарищи бойцы. Произошел террористический акт, есть погибшие и раненые. Ваша задача - пройти к зданию аэропорта, обезопасить район, начать разбор завалов. Используйте противогазы и респираторы для защиты органов дыхания. Спасите, кого можете. Командуют на местах командиры отделений. Мартынов ко мне, остальные - в квадрат марш...
В квадрат, выйти в квадрат, идти в квадрат - так называлась работа по разбору завалов. Руинами, развалинами - их никто не называл, равно как и трупы - трупами, чтобы не сойти с ума. Если видишь раздавленного бетонной плитой ребенка - с ума съехать можно запросто, такие случаи уже бывали. Один из офицеров умер от сердечного приступа в первую же ночь здесь, не перенеся того, чему пришлось быть свидетелем.
Капитан Мартынов, здоровяк - самбист из дивизии Дзержинского - подошел к майору. Двадцать человек - остались в строю.
- Значит, довожу обстановку, дзержинцы - сказал майор - около часа назад здесь совершил посадку американский самолет с американской делегацией на борту******. Он и был взорван.
На лице капитана ничего не отразилось.
- Скорее всего, это провокация войны с Соединенными штатами Америки. Провокация врагов народа. Война нам не нужна, мы мирное государство. Боевая задача - пробиться к самолету, обеспечить периметр безопасности, оказать помощь пострадавшим, если это возможно, принять меры по тушению. Я иду с вами.
- Так точно.
- Не стрелять без команды, дзержинцы. Мы здесь для того, чтобы помочь.
- Так точно.
- Разобрать огнетушители, инструмент, носилки. Надеть противогазы. В колонну по одному, за мной, бегом марш.
Огнетушители они позаимствовали в вертолетах - в вертолетах бывают большие, мощные огнетушители и они пришлись здесь как нельзя кстати. Еще у них были саперные лопатки, носилки и некоторое количество шанцевого инструмента - три лома. Шанцевый инструмент в Армении сейчас было раздобыть нетрудно, он был предметом первой необходимости.
Оружие было у всех - но за спиной, только майор держал в руках снятый с предохранителя пистолет Стечкина. Как только прошли аэропорт, вышли на летное поле - перешли на шаг...
Разрушения были просто катастрофические, у майора аж в душе похолодело, когда он увидел, во что превратилось здание аэропорта. У здания - уже были солдаты, они пытались разбирать завалы, на брезенте и просто на земле - лежали пострадавшие, многие - с чудовищными ранами от стекла. Коротко переговорив с одним из солдат, майор понял, что здесь был сильнейший взрыв и очень много погибших. Раны от стекла подтверждали это - при землетрясении такого количества глубоких порезов стеклом не бывает.
Вместе с солдатами работали какие-то армяне, сами пострадавшие, многие в крови - но они с остервенением обреченных вгрызались в каменное крошево, чтобы спасти тех, кого еще можно было спасти. Работали без рукавиц, многие с изрезанными руками - но работали. И солдаты и армяне кашляли и плакали - дым и гарь ели глаза. Уже был слышен вой сирен - к аэропорту спешили машины скорой...
Еще сказали, что какая-то группа солдат уже ушла на поле.
Майор повел своих людей дальше.
Ветра не было, и тяжелый смог над полем не рассеивался, видно было метров на двадцать пять, не больше. Они увидели огромную воронку - майор прикинул, что рвануло гораздо больше тонны. Мощная авиабомба, не иначе. Осталось понять, откуда она взялась здесь...
Они прошли дальше и увидели самолет. Он был один, рядом ни одного другого самолета не было. Точнее - это был не самолет, а то что от него осталось. Носовая стойка каким-то чудом уцелела, хвост оторвало, крыла, по крайней мере одного не было. Судя по виду - самолет перекувыркнуло несколько раз ударной волной.
У самолета стоял солдат, с автоматом - майор сначала увидел только одного. Увидев надвигающихся людей, он вскинул автомат.
- Стой, кто идет?
- Майор Добряга, внутренние войска! - крикнул майор и закашлялся - не стрелять!
Солдат опустил автомат, майор подошел ближе.
- Фамилия, номер части.
- Рядовой Малешкин, сто тридцать восьмой полк внутренних войск.
- Свердловский? Как здесь оказался? Кто командует?
С другой стороны самолета появился и второй солдат, тоже с автоматом.
- Товарищ майор, мы в резерве были... - солдат тоже закашлялся - потом это все...
Майор понял, что солдат если и не в шоке, то где-то близко к этому. Скорее всего, еще и контузия.
- Кто командует?
- Ефрейтор Пигузов, товарищ майор. Он в самолете.
- Благодарю за службу, рядовой, молодец. Как заходить в самолет?
- Вон там, товарищ майор...
В выломанную дверь передали носилки. Потом еще одни...
- Сэр, они не пройдут... - сказал один из американцев - носилки здесь не пройдут. Надо ломать перегородки.
Русских становилось все больше, прибыл русский офицер, который знал несколько слов на английском языке. Принесли носилки.
- Надо убрать вот эти вот кресла, чтобы можно было подобраться к первому.
- Давай, Марк, скажи им...
- Надо... Вот это... убрать... понимаешь? Убрать отсюда! Вот так!
Русский, кажется, понял. Отдал какую-то команду, двое русских вышли, вместо них появился какой-то здоровяк. Судя по виду - Рэмбо, не меньше. С ломиком. Он коротко ухнул и нанес удар ломом куда-то в основание кресла. Потом еще раз. Потом - без особых усилий оторвал кресло от пола, вопросительно посмотрел на своего командира...
- Твою мать... - тихо сказал один американец...
Вице-президента удалось аккуратно переложить на носилки и вынести, пробив большую дыру в переборке, ведущей в багажное отделение - там было относительно свободно, можно было пройти с носилками. Дыру в переборке пробил тот же самый русский, он орудовал то ломиком, то руками, пробивая дорогу, рвал руками алюминиевые переборки, вызывая у американцев тихий ужас. Они не знали, что это - ОМСДОН и Внутренние войска и предполагали, что все русские - такие...
Наконец, трое носилок - с вице-президентом и двумя наиболее пострадавшими агентами - вынесли из самолета...
- Ефрейтор Пигузов... - сказал майор
- Я!
- На месте за старшего. Пока не вернусь. Вытаскивайте пострадавших, разблокируйте носовой отсек. Попробуйте попасть в него через пилотскую кабину.
- Есть!
- Мартынов - давай, за мной...
Несколько дзержинцев, в том числе и сам Мартынов - подхватили с земли носилки и понесли. С ними были двое агентов Секретной службы, которые оставались на ногах...
В передовой группе, которая прибыла в самолетах Галактика, стоящих сейчас довольно далеко от места взрыва - в живых не осталось почти никого...
Все они разошлись по точкам, когда надо было обеспечивать визит в аэропорту, там, на своих местах и погибли. У самолета - была команда пилотов, четверо офицеров безопасности ВВС, охранявших сами самолеты и небольшая группа резерва - двое снайперов и несколько бойцов с тяжелым вооружением - на случай прикрытия основного самолета, если русские вздумают атаковать его. Такие меры безопасности применялись только в таких странах, как, к примеру, Ливан. Истерия по поводу русских была настолько велика, что решили прикрывать самолет и здесь.
Когда произошла чрезвычайная ситуация - никто ничего не понял. Только один из агентов, кажется Дик Каппи, крикнул "действие" - и в этот момент все взорвалось...
Огромные Галактики стояли намного дальше от эпицентра, чем президентский Боинг - вообще, как потом установит следствие, в результате обстрела машина подорвалась рядом с забитым людьми аэропортом и основной удар пришелся по нему. Но и того расстояния до эпицентра, которое было - вполне хватило. Один из снайперов занял позицию на крыле самолета, его подхватило ударной волной - позже нашли в восьмидесяти метрах, мертвого. Сам самолет устоял - три с лишним сотни тонн, как-никак - но один из двигателей сорвало с крепления и ударило по другому, плюс - по фюзеляжу ударило какой-то советской машиной, проломив его. Ударило и по кабине летчиков каким-то осколком...
