“ребят”, как тут мне сказали, да еще и старших, подрались со мной, то это не драка, а избиение. А бить избитым у меня желания нет. Хватит в прошлой жизни. Насчёт этого тоже вопрос: это я вспомнил прошлую жизнь и забыл настоящую или моя душа нашла новое вместилище? Или та, прошлая жизнь была хорошо оформленной иллюзией? Или есть еще варианты? Хотя, если здраво рассудить, какая мне сейчас разница? Как говорил ротный: «Что хером в лоб, что хером по лбу». Нужно воспринять себя как нового человека с эфемерным опытом прошлой жизни, на который можно опереться. Нужно заполнить и запомнить свою биографию. Для этого нужно сперва узнать какой год. Так, год рождения мне известен — девяносто девятый приблизительно, прожил я, или точнее не я, а прежний хозяин этого тела, здесь, в приюте, двенадцать лет. Получается, сейчас две тысячи тринадцатый год. Хе, было бы забавно очутиться в 2007-ом, тогда все, кто кричал “Верни мне мой две тыщи седьмой!” просто обзавидовались бы. Продолжим. Родителей нет, родных, судя по всему, нет, или Мэттью им не нужен… Как же странно называть себя другим именем. Прожил столько лет с именем Захар, а теперь я Мэттью, блин. Кстати, что-то кушать захотелось, только сейчас вспомнил о еде. Выходить из комнаты не хочется, надеюсь тётя Дотти вспомнит обо мне и о моем растущем организме. Или она решила, что, раз у меня амнезия, я забыл, что такое еда? Ладно, подождем пол часика, может, хе-хе, вспомнят. А пока продолжу разбирать свежие данные по полочкам новенького мозга… кстати, если я помню прошлую жизнь, или жизнь Захара Лакина, то это значит, что память хранится не только в мозге, но и в душе? Интересно…* * *
После уроков у детей в приюте было свободное время до пятичасового чаепития. Дети могли поиграть, посидеть за лэптопами (прим. авт. компьютеры) и смартфонами. Кто-то смотрел TV, кто-то учил уроки или просто читал книгу. Но только трое, уже почти взрослых, парней стояли в классе перед столом учителя, и, угрюмо опустив глаза, делали вид, что слушают воспитателя. Эмбер Троттл, молодая высокая и стройная девушка двадцати шести лет, с объёмными волосами каштанового цвета и светло карими глазами, одетая в строгий черный брючный костюм и белую блузку, отсчитывала трёх шестнадцатилетних подростков. Хотя и понимала, что эти проказники забудут всё, что она постарается им вдолбить в процессе вербальной экзекуции, как только перейдут порог этого кабинета. Ребята были стандартными “трудными подростками”. Постоянное избиение младших, отъем еды и сладостей, курение и драки за стенами приюта — они на полную пользовались своим старшинством и грубой силой.
— Вы хоть понимаете, что чуть не убили Мэттью? Миссис Пиллз с заметным трудом вытащила его, можно сказать, с того света! Потратила два кристалла Эфира, два! — с бессильной яростью возглашала Эмбер. — ну что, и стоил того всего лишь кусок хлеба с джемом? А? Чего молчите? Стоил того?
Малькольм, парень, что стоял посередине, не поднимая взгляда с пола, отрицательно помотал головой. Эмбер хотела еще что-то сказать, но дверь приоткрылась, и появившаяся голова миссис Пиллз пригласила Эмбер к директору.
— Надеюсь, с Мэттью всё в порядке, — продолжила Эмбер, уже повернувшись и направляясь к двери. — Запомните, юные сэры, вы в шаге от реформатории! Свободны! — Эмбер открыла дверь нараспашку, рукой указывая на выход.
— Да, мисс Троттл, мы поняли, мисс Троттл, — забубнило трио и быстренько свалило из кабинета. За ними, обведя напоследок взглядом кабинет, вышла и сама девушка. Заперев кабинет, пару раз потянув за ручку двери, она быстрой походкой направилась в кабинет директора, на ходу поправляя прическу.
Кабинет директора.
Легонько постучав, Эмбер зашла в кабинет. Тут же стояла и миссис Пиллз, слушая речь директора.
— …В принципе, ничего страшного, кроме потери памяти не произошло, поэтому не стоит устраивать переполох. Наверно, даже через недельку можно устроить встречу с мистером и миссис Виллис или другой семьей. К этому времени надо помочь ему разобраться с тем, чего он не помнит… Хм, а ведь похоже, что речь у него стала лучше, да и поведение… В общем, Дотти, на тебе здоровье мальчика, сегодня пусть останется у тебя, а завтра с утра, под присмотром мисс Троттл, пусть отправляется на занятия. Сейчас же, попросите на кухне еду нашему Амнемэтту и проследите за ним. Кушать же он не забыл! Идите и проверьте, Дороти. — ухмыльнувшись, закончил мистер Хьюстон. Миссис Дороти выйдя, прикрыла дверь, а мистер Хьюстон, повернув голову к Эмбер, продолжил. — То, что Мэттью Грей потерял память, вы в курсе? — девушка кивнула. — Так вот, вас я прошу помочь ему если и не восстановить память, то хотя бы восполнить пробелы в базовых знаниях. Покажите ему приют, если что, научите как пользоваться техникой и приборами. Пусть посидит за лэптопом, раньше он это дело любил, может это поможет ему что-то вспомнить. Если возникнут вопросы, звоните мне или обращайтесь к миссис Пиллз, меня до завтрашнего вечера не будет. Вопросы?
— Нет, мистер Хьюстон, — отрицательно помотала головой Эмбер.
— Хорошо. Беседу с господами Греббс, Койл и Портер провели?
— Да, сэр, только что закончила.
— Хорошо. Как приеду, я с ними тоже побеседую. Можете быть свободны, мисс Троттл, всего доброго.
— Всего хорошего, мистер Хьюстон, — поняв, что разговор закончен, Эмбер быстро развернувшись, вышла за дверь и спустилась на первый этаж. В голове она пыталась придумать план по возвращению памяти Мэтти и представляла, как бы она себя вела, окажись она в такой ситуации. Её аж передернуло, представив такую ситуацию и поняв, как тяжело сейчас мальчику.
* * *
Пока я сидел и размышлял о том, как меня так угораздило, и что, собственно, делать, прошло немало времени. К никаким выводам я не пришел, кроме того, что надо держать эту же линию поведения с потерей памяти, побыстрее ассимилироваться, и попасть в какую-нибудь хорошую семью. А почему бы и нет? Здесь в приюте мне определенно делать нечего, перспектив на горизонте, кроме новой семьи, никаких, да еще есть шанс оказаться снова в койке медблока. Или вообще потерять эту, только приобретенную, жизнь. Дать сдачи всем им троим, в моем состоянии, точнее в этом теле, пока не вариант. Разве что переловить их поодиночке, да и то, мелковато тело, похоже Мэттью совсем не любил
