а также собрать вещи в один ком, чтобы потом его сжечь.
— «Съездил называется, помог, — с этими мыслями я залез в ванну, — семь трупов».
Через две недели после случившегося, меня позвали на КПП. Удивлённо пожав плечами, я прекратил тренировку и побежал лёгкой трусцой к воротам. За бетонным забором, чуть справа от КПП стояла бежевая «Волга» из которой увидев меня, сразу вылез маклер, едва не бросившись ко мне бегом.
— Доброе утро Давид Маркович, — я посмотрел на его лицо и забинтованную голову, прикрытую шляпой, — какими судьбами?
— Привет Иван, — он пожал протянутую руку, чуть заискивающе на меня смотря, — хотел ещё раз тебя поблагодарить за помощь.
— Но…, — сделал я паузу, поскольку в машине явно сидел ещё один человек.
— С тобой всегда не просто, — вздохнул он и покосился туда же, куда до этого посмотрел я, — я прошу тебя поговорить с этим человеком.
— Кто это?
— Вор в законе, его знают под именем Вася Бриллиант, очень уважаемый человек в Москве, — тихо сказал он.
— Зачем мне с ним разговаривать? — удивился я, — у меня нет общих тем с уголовниками.
— Вань, умоляю тебя, ну хочешь на колени встану? — Давид Маркович пошатнулся, — я не смог ему отказать, не тот это человек.
Я покачал головой, останавливая его порыв жестом.
— Ладно, выслушаю.
— Спасибо Иван! — он сразу же бросился к машине, пока я не передумал.
Вскоре ко мне подошёл с виду самый обычный советский гражданин лет сорока в уродливых больших очках с чёрно-жёлтой костяной оправой. Он выглядел настолько просто и не презентабельно, что в голову закались мысли, а точно ли он вор в законе? Тех, что помнил я по своей жизни выглядели иначе: дорогие машины, костюмы, девочки, десятки людей охраны и богатые кортежи. Этот же выглядел по сравнению с ними словно бомж.
— Руки подавать не буду, слышал не жалуешь ты нас, — спокойно поздоровался он, заложив при этом руки за спину.
— И вам не хворать, — я приглашающим жестом пригласил его пройти рядом, чтобы для остальных это выглядело просто прогулкой.
Мы отошли уже достаточно далеко, когда он начал неспешный разговор.
— Люди говорят Иван, к тебе в КГБ высокие чины прислушиваются, — сказал он, не смотря при этом на меня.
— Может да, может нет, не мне о том судить.
Он остро глянул на меня буквально секунду и хмыкнув, отвёл взгляд.
— Для простого советского спортсмена у тебя как-то уж слишком лексикон специфический, — словно между прочим заметил он.
— То тут, то там, нахватался, — пожал я плечами, — с вами вот опять же, встречаюсь.
— Ладно, тогда буду говорить напрямую, — он остановился, — мы бы хотели встретиться с высокими чинами из КГБ, обсудить то, что происходит в стране.
— Мы? — удивился я.
— Да, воры старой закалки, — кивнул он, — нам есть о чём поговорить.
— Что мне им предложить, чтобы поверили в серьёзность этого разговора?
— Мы сдадим банду Монгола, которая громит цеховиков Москвы и тех из милиции и партийного руководства, кто покрывает их делишки, — ответил он.
— Насколько я слышал, он как бы немножко мёртв, — я внимательно посмотрел на вора.
— Но его подчинённые ещё остались, — сказал он, — они хотят продолжить прибыльное дело.
— Хорошо, я объясню кому нужно, вашу позицию, — согласился я, поскольку впервые слышал, чтобы воры, которым по уголовным понятиям запрещено сотрудничать с властью, пошли вдруг с ней на контакт. Явно дело нечистое, но пусть об этом у товарища Белого голова болит, не у меня.
— Тогда идём назад, спасибо за разговор, — сказал он и мы молча пошли в обратный путь. Так и расстались, не проронив ни слова: он сел в автомобиль, я же отправился внутрь помещения, чтобы позвонить.
— Иван? — услышал я почти сразу знакомый голос, когда попросил девушку соединить меня с нужным номером, назвав кодовое слово при этом.
— Товарищ Белый добрый день, заняты?
— Занят Ваня, ох как занят, — проворчал он, — всё благодаря тебе.
— Ну простите. Нужно поговорить, срочно.
Он тут же насторожился.
— Приезжай, пропуск твой недавно я продлевал.
— Скоро буду.
* * *
Через час, я сидел у него в кабинете и рассказывал то, что мне рассказали, а также то, чему был сам был свидетелем недавно. Закончив, я протянул руки к уже остывшему чаю и сделал из стакана большой глоток.
— Опять эти твои бабы? — хмуро он посмотрел на меня, затем на два табельных пистолета и милицейских удостоверения, что я принёс с собой и положил перед ним на стол, — кто в этот раз?
Я не стал отнекиваться, а сказал, как есть, что возвращался с поездки, шёл, никого не трогал, смотрел на солнышко, нюхал цветочки, а тут она, сидит, лестницу перекрыла. Я попытался перешагнуть, а девушка как вцепиться в ногу, как зарыдает и сразу помощи просить.
— Ранняя весна на дворе Ваня, какие на хер цветочки, — не поверил генерал ни одному моему слову, — снег ещё на улице лежит.
— Подснежники товарищ генерал, — не моргнув и глазом соврал я.
— Ваня, — он предупреждающе на меня посмотрел, и я замолчал, поняв, что сейчас не время для шуток.
Он молча сидел, долго о чём-то раздумывая, затем сделал пару звонков, которые его совсем не обрадовали и последним позвонил секретарю Андропова. Получив подтверждение, что шеф на месте, мы отправились к начальству, захватив с собой улики.
Там нас внимательно выслушали, товарищ Белый сказал кроме прочего, что по информации, которую ему только что сказали в МВД, эти милиционеры никогда там не работали, хотя лежащие перед нами удостоверения и пистолеты Макарова яснее ясного говорили о том, что они были выданы именно там.
— А откуда у тебя такие знакомства Иван? — Андропов внимательно на меня посмотрел, явно намекая на Васю Бриллианта.
— Так Юрий Владимирович — это всё сыночек Щёлокова, — едва я не всплеснул руками, — наркотиками торгует с армянскими уголовниками, конфликтует с грузинскими ворами, а местные видимо в курсе этого и не мешают им. Вот общаясь с ним, я со всей этой
