рот уже набил.
— Кристина сказала, что во время Игры на вас было совершено ещё одно покушение.
— Да, — прожевав, подтвердил я. — В подземелье форта устроили обвал.
— Там уже работают мои люди. Доложили, что обнаружили мощный магический след. Чёрная магия, не ниже десятого уровня. Но странность в том, что этот след ни к кому не ведёт. Магия взялась будто из воздуха. Такое бывает, если…
—… если применить специальный амулет, — закончил я.
— Вот как, — приподнял бровь Витман. — То есть, вы уже в курсе?
— Ну ещё бы я не был в курсе — если сам и применил этот амулет. Для того, чтобы выбраться, мне пришлось пробить проход сквозь завал.
— Во-от оно что, — протянул Виман. — А могу я уточнить, откуда…
— Вы, Эрнест Михайлович, насколько понимаю, обязаны это уточнить, — пожал плечами я. — Амулет — подарок его величества, в качестве благодарности за раскрытие заговора. Государь подарил мне его ещё зимой.
Я сказал это — и невольно перевёл взгляд на свою ладонь. След от чёрной жемчужины по-прежнему никуда не делся.
— Позвольте?.. — Витман проследил за моим взглядом.
Я раскрыл ладонь, демонстрируя чёрное пятно.
— Это осталось после того, как вы применили амулет? — разглядывая пятно, спросил Витман.
— Да.
— Хм-м.
Больше он ничего не сказал.
— Других комментариев не будет? — не сдержал раздражение я. — Что это значит?
Витман развёл руками:
— При всем уважении, Константин Александрович — я не тот человек, к которому следует обращаться с подобными вопросами. Я не знаток Изначальной магии.
— Изначальной? — переспросил я.
— Вы ещё не изучали, вероятно. Если не ошибаюсь, с этим понятием курсантов вашего возраста не знакомят. При условии, что в академии вообще преподают что-то подобное… Всё, что могу сказать: вручив такой подарок, государь действительно оказал вам чрезвычайные доверие и честь. Подобный амулет может быть произведён лишь очень сильным магом.
— Хотите сказать, что государь лично…
— Я не хочу сказать ничего сверх того, что уже сказал, — с нажимом проговорил Витман. — Если такая надобность возникнет, информацию об Изначальной магии вы, вероятнее всего, получите и без меня.
Его взгляд стал знакомо непроницаемым. Я понял, что больше ничего не добьюсь.
— Стало быть, тоннель, пробитый в горной породе — ваша работа? — вернулся Витман к предмету обсуждения.
— Моя.
— Впечатляет. Более всего то, что вы после использования амулета такой мощи не только сохранили бодрость духа и ясность сознания, но даже вернулись в Игру… Другой на вашем месте восстанавливался бы сутки, не меньше. — Витман разглядывал меня — так же пытливо, как перед этим — пятно. — Знаете, Константин Александрович. Когда Кристина впервые упомянула о том, что вы могли бы быть полезны нашему ведомству, я списал это на… скажем так, некоторую увлеченность, свойственную возрасту моей дочери. Несмотря на все свои таланты, Кристина — всего лишь юная девушка. А вы — восходящая светская звезда. Многие барышни полжизни бы отдали за возможность провести в вашем обществе хотя бы час. Но теперь, наблюдая за вами лично, я всё более и более поражаюсь. Расписывая мне ваши достоинства, Кристина не упомянула и половины из них.
— Но уж вы-то, господин Витман, не барышня, — поспешил уйти от опасной темы я. — Мои достоинства предлагаю обсудить как-нибудь в другой раз. А сейчас давайте вернёмся к делу. — Я, покончив с завтраком, отодвинул от себя поднос. — Итак. Тоннель под фортом. Что там нашли ваши люди?
Витман покачал головой:
— Увы. Вынужден разочаровать. Магический след, оставшийся от вашего амулета, перекрыл собой все прочие следы. Слишком уж мощным был удар. Опознать того, кто устроил обвал, вследствие этого не представляется возможным.
— Да что за чёрт…
Я встал, прошёлся по кабинету. Заметил на столе сигаретницу.
Спросил:
— Закурю?
— Конечно. Пожалуйста.
Витман откинул серебряную крышку, протянул мне зажигалку. Тоже взял сигарету.
Щёлкнул пальцами — отчего дым от наших сигарет перестал висеть в воздухе и потянулся струйкой к окошку вентиляции.
— Доктора говорят, знаете ли, что курить вредно, — пояснил Витман.
— Правильно говорят.
Мы помолчали, пуская дым.
— А у самого вас есть какие-то предположения? — спросил Витман. — Кто может за вами охотиться?
— У меня было единственное предположение — Венедикт Юсупов, — буркнул я. — Он сильный маг. Он присутствовал на Игре. Ему есть, за что меня ненавидеть. Он догадывался, что я могу стать серьёзным препятствием для планируемого похищения… Но все эти предположения перекрывает единственный неоспоримый факт — Юсупов, в итоге, помог мне выследить похитителей.
Витман покачал головой:
— Не торопитесь с выводами, Константин Александрович. Юсупов мог сделать это специально для того, чтобы сбить вас с толку. Те парни, которых он вам подсунул, по сути, ничего из себя не представляли. И, в его понимании, не владели информацией, куда подевались трое остальных. Мы имеем дело с очень хитрым и расчётливым врагом, не забывайте об этом.
— Забудешь тут, — усмехнулся я. — Юсупов дважды пытался меня убить совершенно явно.
Я рассказал о фонтане со смертоносными рыбками и о дуэли.
— Н-да, — пробормотал Витман.
— Не верите?
— Отчего же? Я знаком с господином Юсуповым лично, на протяжении уже многих лет. Мы с Венедиктом Георгиевичем, можно сказать, вместе росли — заканчивали один курс в Императорской академии. В том, что на пути к цели этот человек не станет пренебрегать никакими методами, я не сомневаюсь. Взять хотя бы то, чего пытались добиться от вас посредством ментальной блокады — в телефонной будке. Вас вынуждали застрелить агента, верно?
— Да.
— Вот! Если бы вы сделали этот выстрел, скомпрометировали бы себя. Не сомневаюсь, что на заправке мгновенно нашлись бы свидетели происшествия, а то и фоторепортер. Князь Константин Барятинский — белый маг, представитель рода, входящего в Ближний круг! — застрелил сотрудника тайной канцелярии! Мыслимое ли дело?.. А тут же нашёлся бы и ещё один труп в багажнике, и оглушенный вами солдат… Представляете, какой грандиозный скандал можно было раздуть?
— Представляю, — пробормотал я. — Это, если бы я не согласился сотрудничать?
— Совершенно верно. Одним вашим выстрелом этот мерзавец убивал двух зайцев. Избавлялся от агента, чей ресурс считал выработанным, и получал компромат на вас. Он при любом раскладе остался бы в плюсе. Не учёл лишь одного — вашей воли. Вашей способности к сопротивлению.
— А что это было за заклинание? То, которым он пытался меня побороть?
Витман поморщился:
— Редкостная дрянь. Называется «Ментальная блокада». При условии, что объект находится в небольшом замкнутом пространстве, заклинание способно работать на дальних расстояниях. Это — запретная магия очень высокого уровня. Такое под силу только очень могучему магу.
— Где-то я это уже слышал, — пробормотал я.
— Вероятно, при описании вашим уважаемым дедушкой создателя голема, — кивнул Витман. — Помните смоляное чучело за рулём грузовика?
— Да ещё бы забыть.
— Не сомневался… Я, собственно, к чему веду, Константин Александрович. — Витман тоже встал, прошёлся по кабинету. Остановился у окна — тоже круглого, похожего на иллюминатор, — прислонился к подоконнику. — А веду я к тому, что Венедикт Юсупов в качестве подозреваемого подходит нам с вами по всем статьям. Но, как-то… — Он пошевелил пальцами. — Как-то слишком уж явно подходит. Вы так не думаете?
— Думаю, — признался я. — Одного Юсупова ваша дочь уже определила в руководители заговорщиков. А оказалось, что Илларион ни при чём.
— Вот именно… Скажу вам по секрету, Константин Александрович: к роду Юсуповых, и лично его сиятельству Венедикту Георгиевичу у нашего ведомства накопилось немало вопросов. Но нужны доказательства. Нужны неоспоримые доказательства вины! А пока всё, что у нас есть — ворох предположений, и ничего более.
— И что вы собираетесь с этим делать?
— Я вижу несколько ниточек. — Витман затушил окурок в пепельнице. — Первая: наша арестованная. Девчонку я планирую расспросить со всем пристрастием. Вторая: её сбежавший напарник. Златослав, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь.
Витман кивнул:
— В розыск его уже объявили, рано или поздно найдём. И тоже, безусловно, расспросим. А также не стоит забывать о вашем добром знакомом, господине Комарове… Полно, Константин Александрович. — Витман, наткнувшись на мой потяжелевший взгляд, примирительно поднял руки. — Я не настолько глуп, чтобы расспрашивать, какие такие общие дела связали представителя рода Барятинских и одного из королей криминального Петербурга.
— Не будете расспрашивать — из деликатности, разумеется? — уточнил я.
— Безусловно.
А вовсе не потому, что ему и так всё известно — ну, конечно.
— Ваши дела с Комаровым — это ваши дела, — безмятежно продолжил Витман. — Комаров, если хотите
