и больше не появился.
Зато на следующий день, ровно в 9-30, открылась дверь комнаты с табличкой, написанной в три строки, тушью на ватмане, "Сектор ремонта ячеек ЭВМ БЭСМ-6". И вошёл улыбающийся Константин. В комнате сидела одна Марго, старший техник. Личность известная на весь институт. Паяла она великолепно, трудовая дисциплина на высшем уровне, но имелся один недостаток. Девушка была шизофреничкой. Не такой, вслед которой шипят "шизнутая" и крутят пальцем у виска, а совсем настоящей. Учёт в психдиспансере, ежедневный приём таблеток, который нельзя пропускать, странности поведения и прочие прелести больной психики прилагались. На время отпуска, раз в год, она ложилась в стационар, после него возвращалась на работу счастливой и радостной. Выгнать её было невозможно — диспансер задавил бы через райисполком, а её папа, доктор наук, имел огромное влияние в институте.
В настоящее время Марго сидела за верстаком с включённой лампой, на ней была надета оправа очков без стёкол, и, не снимая, прямо через неё, девушка щёточкой красила ресницы.
— Привет! — радостно поздоровалась она, поморгала и спросила — Похожа я на иностранку?
— Вполне, — согласился новый начальник.
Сотрудница победно улыбнулась, плюнула на тушь и стала размазывать слюну щёточкой. В принципе, так многие девушки делают, но не на людях же!
Вторым, опоздав минут на семь, пришёл низенький, худенький и лысенький мужчина, лет за 50. Старший инженер Игорь Иванович. Тихий пьяница, развернуться которому не давала жена. Причём, отучила от выпивки самым кардинальным способом — отбирая всю, до копейки, зарплату. Для проезда выдавала единый, а обед он приносил с собой в судочке. При том, Игорь Иванович был великолепным специалистом. Но... только когда выпьет...
В машзале спирт был. На протирку контактов, считывающих головок магнитофонов, поверхностей магнитных барабанов и прочие регламентные работы БЭСМ-6 выделялось около тридцати литров спирта в месяц. Точное количество знали немногие, но они молчали. Ибо, что было записано в документе, и сколько выдаётся на руки исполнителю это две большие разницы. Оно нужно кому разбираться с завистниками? Так вот, на сектор было положено три литра в месяц. Весьма, даже неплохо.
Игорь Иванович претендовал на литр. Вроде прилично. Но! Предположим в месяце 20 рабочих дней, а их больше, 1000 делим на 20, получаем 50 грамм! Всего! Разбавив водой, обретаем лишь соточку. А что такое сто грамм в день? Полная ерунда. Тем паче, есть друзья-приятели, а Иваныч всегда славился своей щедростью. Таким образом, выданного хватало лишь до выходных. Если что и оставалось, оно уносилось домой, где выпивалось со знакомыми собутыльниками, благо жена не возражала против распития халявы, а с понедельника вновь начиналась великая сушь. Максимум неделя в месяц была плодотворной. За эти пять рабочих дней чинились завалы сгоревших ячеек, настраивалось электроника, собранная по отделу, начинал создаваться задел на будущее и... наступали выходные.
Марго спирт не выдавали. Береглись. По слухам, когда-то давно она получила 0,5 для растворения канифоли для пайки. Больше такой ошибки не повторяли. Эта больная знаете что сделала? РАСТВОРИЛА КАНИФОЛЬ! Дура шизнутая!
Куда девался остальной спирт? Хм... Вопрос. Не только текущий, любой врио был пьющим. Опять же, если надо что-то достать для работы, как аргументировать? А праздники? А дни рождения? Да и спирт сам каждый день куда-то просто испарялся.
Последним, опоздав минут на двадцать, пришёл Саша. Что-то пробормотал про обесточенный провод троллейбуса, бросился в атаку, выложив заяву на перевод к настройщикам в машзал.
— Подпиши, — попросил он.
Глупый новичок написал: "Не возражаю, после подписания акта передачи матценностей и при условии сохранения ставки за сектором."
"Хм... Не такой уж он глупый," — подумал Саша. Перевод после передачи дел был предсказуем, а вот условие сохранения ставки сильно ограничило манёвр. Одно дело — взять сотрудника со ставкой, другое — изыскать ставку из своих.
Тут дверь открылась, и в комнату вплыл Шарик, Шариков Богдан Давыдович, самый ненавидимый кладовщик из службы снабжения. Анекдот "метр двадцать, метр двадцать, метр двадцать, где талию делать будем?" про него. Злопыхатели говорили, что и рост у него метр двадцать, однако врали — рост Шарика был метр шестьдесят.
В руках у кладовщика стопка учётных книг и зловещая дерматиновая папка.
— Вот! Все члены комиссии по передаче матценностей в сборе! Отлично! Заодно и инвентаризацию проведём.
Неприятное предчувствие кольнуло Сашу повторно и сильнее.
— Спирта нет, — на всякий случай обозначил он.
— Так и запишем в акте передачи: "Спирт израсходован досрочно, основание в Журнале учёта", Шарик неожиданно легко согласился и что-то черканул в папке.
Константин заинтересовался ею:
— Какая у вас полезная вещь. Вот у меня папа был на конференции в ГДР, привёз бювар. Настоящий кожаный, с петельками для карандаша и шариковой ручки. Два отделения для листов и прозрачный кармашек.
Бювар был извлечён из портфеля и показан присутствующим. Серая кожа с золотыми заграничными буквами. Точно хорош!
— Богдан Давыдович, у меня папа много ездит. Я, пожалуй, у него другую папку попрошу, а эту со знакомством вам презентую.
Шарик даже из вежливости не стал отказываться. Не могла позволить душа старого бюрократа себе такого.
Саша легкомысленно заявил:
— Вот два осциллографа и ещё два новых в кладовке.
Но его слова были отметены одним движением брови кладовщика:
— Вы мне инвентарные номера покажите. Что значит такой же? Почему в машзале? У вас этого номера нет, он за другим числится. Я в приборах ничего не понимаю, вы мне номер покажите и всё. Я даже комплектацию не проверяю. Пока...
Неприятное чувство сдавило грудь Саши. До самого обеда он бегал, выискивал и пытался отнять свои приборы, а их не отдавали, пока не услышали от сволочного Кости страшную фразу:
— Да, ладно! Раз обходились без этого до сих пор, обойдёмся ещё. Ну, раз оно нужно людям... Акт передачи напишем, и пусть спокойно себе работают.
Богдан Давыдович с уважением покивал головой и пообещал всячески посодействовать составлению акта.
Так как наступило обеденное время, процесс прервался, и кладовщик поинтересовался у завсектора:
— Константин Константинович, вы где обедаете?
— Не знаю пока. Говорят, в подвале есть столовка, но советовали ресторан гостиницы "Спутник". Сказали, там комплексные обеды чуть дороже рубля.
— Да. Там прилично,
