схватка подходила к концу. Скользкая кожа упырей — или как их можно было назвать — расползалась под моими пальцами, когда я разгребал завалы шляхтичей и выискивал воина.
— Просто потащи меня
Зажав меч в зубах, я нащупал его вторую ногу, схватил за обе, потянул на себя…
— Отойди оттуда!
Но было поздно.
Что ж они не предупредили, что эти сволочи могут кусаться, даже если их порубить на три части?!
Одна из почти лысых голов внезапно распахнула светящиеся глазки, оскалилась не то в улыбке, не то в предвкушении крови и от души впилась острыми зубами мне в руку.
— Мммммааааа!
Я отпустил воина и долбанул башку наотмашь со всей силы. Кулак снова заискрился оранжевым, и на этот раз с моих пальцев даже сорвались всполохи настоящего пламени. Башка оторвалась от остального тела, вспыхнула пламенем и с визгом отлетела в стену, где обратилась в прах.
А в следующий миг что-то ярко-зеленое ударило прямо в гору этих тварей и взорвалось.
Меня отбросило назад. Зубы клацнули о зажатый меч так, что челюсть хрустнула. Перекувырнувшись в воздухе, я с удивлением обнаружил, что упал, но как-то странно отпружинил от пола. Словно приземлился не на гору обломков и мусора, а на батут или что-то мягкое. И лишь потом заметил, что мое тело охватило полупрозрачное янтарное сияние.
Кажется, активировалось заклинание, которого я не знал. Видимо, тело помнило, что следовало делать в таких случаях.
— Цел? — спросил Вальтер.
— Да, но… — Я уставился на то место, где только что были воин и твари. Ничего. Обугленное пепелище. — Вы что сделали, мать вашу?
— Что должно, — сухо отозвался человек в плаще и поднял с пола рукоять меча. — Он был не жилец. И лучше приканчивать их до того, как они обратятся.
У меня по спине пробежал холодок, я потер укушенное запястье, и это явно не укрылось от Вальтера.
— Цапнули?
Я ничего не ответил. Просто молча на него глядел, пытаясь предугадать, что будет дальше.
— Покажи руки, — велел он.
— Там ничего серьезного, — ответил я. — Он даже впиться как следует не успел. Сухожилия и вены в порядке.
— Покажи.
У моей шеи снова очутилось силовое лезвие не то косы, не то серпа. Я смотрел на Вальтера и понимал, что одно мое неловкое движение — и оно полоснет меня по горлу. Это ж насколько они боялись этих тварей, если сейчас человек, который только что меня спасал, теперь был готов хладнокровно меня убить?
Ладно, без резких движений. Может, еще обойдется. Я молча протянул поврежденную руку. Рана от укуса даже почти не кровоточила, только горела.
— Это скверно, — Вальтер помрачнел еще сильнее, хотя, казалось, с его рожей дальше было некуда. — Очень, очень скверно. Проклятье, ты даже не понимаешь, насколько…
Эти твари что, зомби? Или вампиры? Я не был фанатом фильмов ужасов, но все же кое-что смотрел. Обращение всегда происходило по одному сценарию: тебя кусают, и ты становишься таким же чудовищем.
А потом тебя убивают. Свои же.
Я пялился на свою руку. Нет, быть не может. Укус вполне себе обычный. В детстве меня собаки и похлеще кусали, а любимый котяра папиной домработницы и вовсе на ремни мог ногу порвать. Здесь же была просто аккуратная дуга зубных отметин с особенно яркими точками от клыков… Почти не кровоточила.
— Ну и что делать будем? — с вызовом спросил я.
Вальтер явно был в замешательстве. Что ж, это своего рода достижение — вывести такого мужика из равновесия. Силовой серпик все так же пульсировал у моего горла и светился изумрудным светом. Я было подумал, что Вальтер собирался с мыслями, чтобы попытаться меня прикончить и уже даже начал концентрировать силу в руках, чтобы отбиться… но на полу застонала Матильда.
Купол, что защищал ее, исчез — видимо, женщина сама его сняла. Блондинка приподнялась на четвереньках, затем выпрямилась.
— Черт… Все?
— Кажется, да, — пожал плечами я.
Ухватившись одной рукой за явно разболевшуюся голову, а второй за остаток стены, Матильда уставилась на нас. От эффектного брючного костюма дамы остались лишь грязные лохмотья.
— Ты что задумал, Макарыч? — хрипло произнесла она. — Какого дьявола? И думать не смей.
Вальтер даже не обернулся, продолжая сверлить меня тяжелым взглядом.
— Его укусили, — тихо, словно сам боялся своих слов, ответил он. — Сама знаешь, что нужно делать в таких случаях.
— И похерить все, что мы сделали? Просто перечеркнуть все труды? Ты в своем уме?
— Он обратится! — крикнул Вальтер. — Они всегда обращаются. Нельзя допустить, чтобы зараженный попал в город. Ни в один из городов.
Что ж, в этом мире у меня появились резвые здоровые ноги, но обстоятельства явно не складывались в мою пользу. Не успел очнуться — и получи новые проблемы, Коля.
Ну уж нет, я со своими конечностями и всем к ним прилагающимся так просто не расстанусь! Если это и правда второй шанс на полноценную жизнь, я буду бороться. Пусть даже если придется отбиваться от этих двоих. Не факт, что получится, но точно попробую.
— Может, сперва объясните мне, что это за инфекция такая, а уже потом будете думать, как меня прикончить? — осклабился я.
— Не инфекция, — отозвалась Матильда и выглянула на улицу. Кому-то кивнула, знаком показала, что все было в порядке. Спорное утверждение.
— Мы называем их шляхтой, потому что они действительно были польскими шляхтичами, — не снимая меня «с прицела», пояснил Вальтер. — Шляхтичами, которые очень хотели обрести магическую силу и были готовы ради этого на все. В нашем мире ты обладаешь даром лишь в двух случаях: если твой род владеет Осколком или же если принадлежишь к очень маленькому проценту семей, обладающей древнейшей родовой силой. Таких очень мало. Вся аристократия с конца восемнадцатого века владеет именно силой Осколков.
— Что за Осколки?
— Долго объяснять, потом сам вспомнишь — этому даже в земских школах учат. У рода Бринских тоже есть свой небольшой Осколок, вам по статусу положено. Оттуда и твоя сила.
— Но не только, — добавила Матильда.
Вальтер кивнул.
— Не только. Родовой силой ты тоже обладаешь, пусть и в меньшей степени — благодари свои сербские корни. Осколок — самое ценное из всего, чем может обладать аристократ, ибо он дает могущество. Дворцы, земли, титулы — все это можно приобрести и за деньги, и через брак. Но Осколок определяет саму сущность аристократа. Дар — вот что делает элиту элитой. И получить Осколок можно только по праву рождения или за выдающиеся заслуги перед Отечеством. И только лично из
