нет.
— А что есть желающие опять рисково поиграть?
— Да вы даже не представляете сколько их, из завсегдатаев каждый второй, — слова Федора меня сильно озадачили, но ничего интересно я предложить не могу, никаких исторических событий до 1848-ого года что-то не припоминается. Независимость Техаса, если только. Да там все ясно на самом деле.
И тут мне приходит в голову потрясающая идея.
— Федор, ты слышал что-нибудь о призе «Голубая лента Атлантики»?
— Слышал конечно, об этом и братья Петровы рассказывали, да я и сам все разузнал.
— И что, разговоры об этом идут?
— Идут конечно. Так я вас, Алексей Андреевич, понял. Вы мне скажите, мы будем в этом участвовать?
— Сто процентов нет. А победит, если будет честное соревнование, конечно корабль Брюнеля.
— Да это ясно. Господа Петровы мне уже сказали, что инженеров ему равных нет, а вот если хочешь вылетить в трубу, то дай денег ему. Господин Брюнель в сметы укладываться совершенно не умеет.
— Вот на этом давай и играй. А я покумекаю, времени у меня много, вернусь поговорим. Как вам без тетушки?
— Живая душа была, без неё хуже. Так то все в порядке, за адмиральским имением присматриваем, прикомандтрованные делом занимаются, никто не балует. А вот химиков часто вспоминаем, наделали они тогда шороху. Тетушка даже герцога Веллингтона привлекла, вы бы видели его, когда он услышал просьбу вашей тетушки, — Федор закатил глазки.
— А ты что при этом присутствовал? — удивился я.
— Конечно. Он после этого иногда стал посещать наш клуб, как меня видит, сразу смеятся начинает и стопарик поднимает. Иногда даже болтает со мной.
— Удивил ты меня, никогда не подумал бы что сэр Артур на такое способен.
— Да вы знаете, Алексей Андреевич, я и сам удивился. Но он оказывается может быть нормальным мужиком. Интересные вещи мне рассказывал про Испанию и Ватерлоо.
— Как нибудь расскажешь. С Ротшильдами как?
— Нормально. Старик Натан меня даже дважды на обед приглашал, не одного конечно. Но наш бизнес в Лондоне уважают, репутация блестящая. Вас многие вспоминают. Лайнел в клуб захаживает, всегда интересуется вами, передает всегда приветы.
— Передай ему от меня тоже. Соломон как? Захаживает?
— Регулярно. Всегда передает вам благодарность. Каждый раз говорит, что вы его спасли.
— Передай и ему от меня привет, собственно всем интересующимся тоже. Возьми у Петра инструкции и давай читай, вдруг вопросы будут. Брюнелю сразу же отвези письмо и чек от меня на десять тысяч, — Изамбарду я написал, что поддерживая его начинания, прошу принять мой чек и что как акционер компании одобряю и поддерживаю. — Моё письмо обязательно прочитай, мало ли что.
После разговора с Федором в Англии осталось только одно дело — окончательное решение ирландского вопроса. Вместе с Федором ко мне приехал и Федерик.
Они с Джо решили, что желающие уехать в Техас будут делать это самостоятельно. В Нью-Иорке их будут встречать люди Джо и помогать добираться до Нового Орлеана или Гаваны. А уже там они будут попадать в руки наших эмиссаров.
Сам Федерик спит и видит как он покинет из Соединенного Королевства.
Меня такой вариант очень устраивал, только смущал маршрут через Новый Орлеан, неизвестно как там встретят ирландцев. С другой стороны если американцы увидят поток ирландцев стремящихся в Техас, глядишь и эта публика не будет так туда стремиться.
С предложенным вариантом я согласился, Федерик тут же написал письмо своим товарищам, его мы вручили для передачи Федору и ирландец со своей семьей поднялся на борт «Дежневе».
На наших пароходах было, честно говоря, тесновато. Но до Гаваны, вернее даже до Пиноса, придется терпеть.
В полдень двадцатого сентября мы, выстроившись в кильватерную колонну на траверсе Дувра и Кале, взяли курс на Гавану.
Если бы не Соня и Владыка Анатолий на борту, то ничего примечательного в этом переходе для меня не было бы.
Вахта-отдых-общение с экипажем и пассажирами, опять вахта и так далее. Но сейчас мне приходилось уделять время жене и Владыке Анатолию.
Соня молодец, через неделю она уже вела себя как заправская морячка. С супругой крестного они организовали женсовет и избавили нас от всех проблем с женщинами на борту. Особенно много времени Соня проводила с женами староверов. Для меня это было не удивительно, среди них было много интересных особ и я представил как супруге интересно будет общаться с женами уральских казаков-староверов.
Владыка Анатолий с морем подружился еще во время перехода в Англию и на борту чувствовал себя как рыба в воде. Он все свободное время был среди наших переселенцев и экипажа, не делая никаких различий между православными и староверами.
Переход был более менее спокойный, несколько раз штормило, а два раза мы попали в достаточно приличные шторма, но никаких неприятностей не было и двадцать третьего октября, пройдя три тысячи восемьсот с хвостиком миль, мы вышли к Багамам.
Шли мы очень даже прилично, наши винтовые пароходы конечно в скорости уступали, особенно «Витус Беринг», ледокол вполне раскочегарился и шел вполне достойно. Средняя скорость была где-то узлов семь. По мнению крестного очень даже ничего.
Я только сменился с вахты, когда в каюту прибежал корабельный юнга.
— Ваша светлость, капитан срочно вас на мостик.
На мостике были все офицеры, штурман и главный механик. Я предложил главного по машинам называть механиком и мое предложение было принято.
Когда я поднялся на мостик, штурман смотрел в подзорную трубу разглядывая горизонт.
— Алексей Андреевич, по мнению господина штурмана на горизонте ураган. Он предлагает лечь в дрейф и подождать, есть шанс что мы можем разминуться с ураганом,— крестный был явно встревожен.
Штурман, Моисей Федотович Конев, опытный сороколетний моряк, ходивший много лет на английских купцах по всем морям, молча протянул мне подзорную трубу и показал куда смотреть.
Далеко-далеко над самым горизонтом я разглядел тонкую темную полоску в половину горизонта. Опустив трубу, я показал на совершенно спокойное море, был почти полный штиль и спросил:
— Моисей Федотович, а так бывает?
— Бывает, ваша светлость, это мне больше всего не нравится. Надо подождать.
— А долго придется ждать?
Штурман пожал плечами.
— Не знаю, может полчаса, может больше.
Крестный повернулся к старшему офицеру.
— Передать по эскадре, лечь в дрейф. Машины держать под парами. Готовиться к урагану.
Через несколько секунд засвистела боцманская дудка и все, кто был в море первый раз, поняли,
