Рано утром, сразу после завтрака, снова оставив на месте стоянки караул, с остальными бойцами отправился на склад. Выставленный дозор встретил нас перед складом и сообщил, что уже под самый вечер сюда приехали немцы, два мотоцикла с шестью солдатами, все внимательно осмотрели и уехали. Значит, времени у нас практически нет. Установив два «максима» по бокам от дороги и выделив в заслон десяток бойцов, я приказал в темпе вальса очищать склады. Буквально за полчаса, забив прицепы с горкой, мы выдвинулись назад, попутно слегка затерев лапником свои следы, хотя они и так были мало заметны. Я все же не оставлял надежды еще на один заход, а потому и оставил дозор.
Когда, вернувшись через три часа, я подходил к складам, дозорные перехватили нас за полкилометра от складов с сообщением, что на склады прибыли немцы, около взвода. Они, судя по всему, устраивались тут надолго, и, хотя мы в принципе легко могли их уничтожить, но я решил пока этого не делать. И так натаскали достаточно всего: и продукты, и обмундирование с обувью, и большое количество боеприпасов. Моему отряду этого хватит очень надолго, лучше пока не беспокоить немцев, а снова сюда наведаться, когда мой отряд разрастется до батальона. Далеко уходить отсюда я пока не собирался, поэтому стоило выбрать место расположения, чем я и занялся.
Оставив почти весь отряд здесь, я с десятком бойцов двинулся в середину леса, причем ориентировался по карте, так как местных среди моих бойцов не было. Через четыре часа наконец нашли подходящее место, тут и ручеек тек, так что проблем с водой не будет. Внимательно все осмотрев, двинулись назад и уже после обеда вернулись к временной стоянке. С час отдохнув, я оставил десяток бойцов в охранении, а с остальными снова двинулся к новому месту дислокации, разумеется, прихватив с собой прицепы. Хорошо, что лес был не заросший, хотя, конечно, и встречались такие места, но их можно было легко обойти, и оврагов по пути не было, так что уже к вечеру мы пришли. Разгрузив прицепы, часть бойцов отправились с инструментом, который тоже оказался на складе, за лесом. Пока наметив контуры, оставшиеся бойцы принялись копать ямы под землянки, а что, жить без крыши над головой я не хотел.
К отбою выкопали пять ям и притащили с полсотни бревен, причем рубили их тоже с умом, по одному дереву в одном месте, чтобы не демаскировать наш лагерь сверху.
Утром снова отправились за оставшимся имуществом и после обеда вернулись. Слишком спешить я не хотел, остатки заберем завтра, а сегодня продолжили обустройство лагеря. Распланировав все, я пока дал задание части бойцов достраивать землянки, пришлось им снова идти на лесозаготовки, так как принесенных бревен хватало только на одну землянку, и то только на крышу, а я хотел построиться основательно, с бревенчатым срубом вместо земляных стен. Не знаю, сколько тут пробуду, но думаю, обустроенный лагерь пригодится если и не мне, то другим. Оставшиеся бойцы тем временем рыли вокруг лагеря окопы и огневые точки для пулеметов. С собой мы прихватили полтора десятка станковых «максимов», в обороне это самое то, а нам их не на своем горбу переть надо было, вот и погрузили их в прицепы.
На следующий день, забрав остатки имущества, я полностью сосредоточился на обустройстве лагеря. За прошедшие несколько дней мы полностью отрыли траншеи и перекрыли бревнами огневые точки для пулеметов, а также закончили начатые землянки. Было у нас и пополнение, как я и ожидал, это два десятка человек, из которых двое оказались засланными казачками. Один в командирской форме, в звании капитана, прокололся он на скрепке, она оказалась блестящей, хотя его командирская книжка была потрепанной на вид и выдана по дате два года тому назад. Другой был красноармейцем, вот только, по его словам, он уже неделю блуждал по лесам, а от самого пахло немецким мылом, а форма как раз ничем не пахла, хотя у нас уже через день начинала пахнуть дымком, ведь готовили мы на кострах.
Оба после интенсивного допроса во всем сознались, причем капитан сначала упорствовал. Бойцы вначале не понимали, почему я так уверен, что это немец, только когда он сломался и из подкладки его гимнастерки появилась лента с надписью на немецком и штампом, бойцы убедились, что это враг. Красноармеец оказался нашим, но сразу сдавшимся в плен, в первый же день войны. Обоих расстреляли, после чего тела зарыли, а то будут нас демаскировать.
В общей сложности мой отряд пополнился на три десятка бойцов и двух лейтенантов. Теперь у меня была почти сотня бойцов, которых я разделил на три взвода. Разумеется, всех новеньких переодели и экипировали полностью, после чего я решил, что теперь можно отправляться на дело. Один взвод остался под командованием одного из лейтенантов в лагере, а два других я взял с собой, и моей целью были наши пленные. Надо было срочно увеличивать численность отряда, а то у меня пока неполная рота, а я хотел собрать усиленный батальон.
9 июля 1941 года, окрестности Стрыя, Западная Украина
Рано утром я с двумя взводами отправился на шоссе. Нам пришлось идти около двадцати километров, далековато, конечно, зато и найти нас будет не просто. Идти пришлось полдня, устали все, а что делать, гадить у себя под носом я не хочу. На дорогу вышли к середине дня, правда, пришлось еще поискать удобный участок для засады, после чего все с огромным удовольствием рухнули на землю отдыхать. Достав консервы, принялись обедать, после чего стали ждать.
В основном по дороге двигались на восток немецкие части, пару раз прошли колонны наших военнопленных, вот только освобождать их я не спешил. Все дело было в том, что одновременно с ними шли и немецкие колонны, а значит, отбить пленных они нам не дали бы. Только часов в шесть вечера наконец появилась не очень большая колонна наших пленных, сотни на три человек. Я дал приказ готовиться. Охранял их взвод немцев, впереди ехала телега с нашим же «максимом», который смотрел назад, а позади колонны – два мотоцикла с ручными пулеметами. Еще по десятку охранников шли по бокам колонны, и по обе стороны дороги было пусто.
По моей команде пулеметчики мгновенно изрешетили головную и замыкающую группы немцев, а лучшие стрелки – боковое охранение. Причем стреляли исключительно в головы. Патрон у винтовки мощный и на таком малом расстоянии, а были мы метрах в пятидесяти от дороги, вполне способен, пробив тело немца насквозь, ранить и нашего бойца, вот и выбрали такое положение, что пуля, пробив голову немца, просто уходила в небо. Как только раздались выстрелы, а прошло буквально секунд десять, не больше, передовое, замыкающее и боковое охранения с нашей стороны оказались уничтожены. Противоположная сторона оказалась для нас закрыта пленными, но они и сами не оплошали, а почти сразу набросились на своих конвоиров. Мне удалось освободить в итоге 273 человека, причем ни один из них не был ранен при этом. Встав, мы бегом бросились к дороге, за это время пленные уже успели разобрать оружие убитых конвоиров.
– Стройся, смирно! – гаркнул я на них, как только подбежал со своими бойцами.
Услышав команду, пленные быстро построились, к тому же за моей спиной стояли шесть десятков бойцов с самозарядными винтовками и ручными пулеметами. На том складе оказалось полсотни ручных пехотных «дегтярей», так что, формируя пока еще роту, я делал отделение из десяти человек и обязательно с ручным пулеметом, так что на два взвода имелось шесть ручников. Дождавшись, пока пленные построятся, а произошло это очень быстро, я продолжил:
– Ну что, граждане дезертиры и предатели, как дальше жить будем?
– Товарищ лейтенант, почему дезертиры? – послышался вопрос из строя.
– А кто вы еще после того, как сдались в плен? Только дезертиры и предатели, но, на ваше счастье, я не сотрудник особого отдела. Я лейтенант Прохоров, командир сводного отряда, и мне нужны бойцы. Несмотря на это, насильно я к себе никого не тяну. Я понимаю, что не все из вас добровольно сдались в плен, для таких бойцов и командиров у меня есть место. Кто хочет и дальше воевать с противником, может уйти со мной, только он должен учесть, что у меня железная дисциплина, и мне не важно, кем он был раньше. Мое слово – закон, а за неисполнение приказа наказание одно – расстрел. Всех, кто пойдет со мной, я экипирую и вооружу полностью, и дам вам шанс посчитаться с немцами за свое пленение. А теперь, кто со мной, три шага вперед, остальные могут проваливать на все четыре стороны, мне такие отбросы не нужны.
