Антон отбросил в сторону окурок и дружески хлопнув Зимова по плечу велел направлять 'Ласточку' к их причалу. Все шло как нельзя лучше. Конечно у него были большие надежды на Макарова, но вот только полагаться на него он не собирался. Впрочем, изначально предполагалось, что адмирал погибнет, а уж договориться с остальными он и вовсе не надеялся. Не стали бы разоружать корабли русские 'флотоводцы' и все тут. Вот если найдется уже готовое вооружение, тогда дело другое.
Руководство завода Леснера было просто на седьмом небе от свалившегося на них счастья. Еще бы, прижимистые флотские не больно-то и давали разгуляться, делая закупки мин в час по чайной ложке, а потому в свалившийся заказ на сотню мин они вцепились как голодный в краюху хлеба. К тому же были заказаны и сорок шесть минных аппарата. Чего это там чудят на Дальнем востоке? Для чего на охране рыбных промыслов понадобились самодвижущиеся мины? В конце концов, это не их дело. Есть большой заказ, ну и слава Богу, а остальным пусть занимается полиция и жандармерия.
— Ну как теперь твоя душенька довольна? — усмехнувшись поинтересовался Сергей, который по случаю прибытия состава решил оторваться от своих забот по оборудованию бронепоезда.
— Будет довольна когда мы наконец завезем еще и топливо, — так же улыбаясь ответил Антон.
Основные запасы уже были в крепости, вот только как говорится запас карман не тянет, а потому в дополнение к имеющемуся, было закуплено еще. Вот только состав где-то затерялся по пути и когда прибудет и прибудет ли вообще, было неизвестно. Радовало хотя бы то, что 'Чукотке' нипочем не израсходовать на стояночные нужды даже треть мазута, а значит она прейдет в Артур с более чем половинным запасом.
В этот момент Песчанин взглянул в сторону прохода и удивленно заметил, что вслед за легкими крейсерами и эсминцами на внутренний рейд втягивается грузовое судно. Странно. Ему казалось, что всякое судоходство здесь прекратилось. Или кто-то сумел порвать блокаду?
— Что это? — поинтересовался у Звонарева.
— А ты думал, что здесь все так плохо. К нам все еще заходят торговые суда и поддерживаются каботажные перевозки с Дальним. Правда сейчас это крайне редкое явление, но случается.
В этот момент Песчанин вдруг заметил как под правым бортом парохода вдруг вспухла вода, а затем в верх взметнулся фонтан воды. Пароход словно подстреленный зверь, споткнулся и стал заваливаться на правый борт, заодно разворачиваясь поперек прохода.
Предпринять что-либо никто не успел. Впрочем, предпринять ничего и нельзя было, так как пароход был старой постройки и не оснащен водонепроницаемыми переборками, а потому затонул буквально за минуту.
Песчанин замер, словно окаменел. Ему было доподлинно известно, что японцы провели несколько попыток по закупорке прохода, но им это так и не удалось. А тут он стал свидетелем того, чего не должно было произойти.
Да, история начала таки движение по новому сценарию, но с маниакальным упорством не желала сворачивать с генерального курса. Антон знал, что сегодня на реке Яллу японские войска начали боевые действия против сухопутных сил. А вскоре, убедившись в недееспособности русского морского командования, японский флот должен был приступить к десантной операции у Бицзиво. Оставшись в живых, Макаров должен был активно противодействовать этому, однако произошло нечто из ряда вон. Русские все же не могли, сколь-нибудь активно помешать этому. Теперь в море могли выйти только эсминцы, лишенные какой-либо поддержки. Броненосцам и крейсерам выход с внутреннего рейда на ближайшие пару недель, был заказан. И это при самых оптимистических раскладах.
— Черт. Этого не может быть, — выйдя из оцепенения первым, проговорил Звонарев.
— Может Сережа, — ворочая желваками, сквозь зубы процедил Песчанин. — Похоже пора мне возвращаться во Владивосток, потому как еще немного и такой возможности уже не будет. Но сначала…
* * *
— Мальчишка!!! Да как вы посмели!!! — борода торчком, словно бивни боевого слона, усы вздыблены, куда самому разлихому казаку, галстук висит несуразной тряпицей, ворот рубахи распахнут, от резкого рывка, видать крепко сперло дыхание.
А что вполне себе объяснимая реакция. Ну, а как прикажете реагировать, если вы испытываете острую нехватку в эсминцах, буквально пылинки с них сдуваете, несете потери и не имеете возможности хоть как-то их восполнить. Если вам элементарно не хватает сил, для организации систематического траления, а тут выясняется, что где-то в загашике имеются еще восемь миноносцев, вполне себе боеспособных и не просто боеспособных, а самых настоящих ночных охотников, но от вас их упорно скрывали. И это на фоне того, что вся ваша эскадра до последнего крейсера, сейчас заперта на внутреннем рейде порта и не имеет никакой возможности его покинуть. При всем при этом идет война. Вам надлежит противодействовать высадке вражеской армии на побережье Квантуна, но вы не имеете для этого никакой возможности. Миноносцы и канонерки худо бедно еще смогут выйти в море, но не с ними же вести войну в самом-то деле. Конечно, для прославленного флотоводца и признанного авторитета в морской тактике и командующего эскадрой все это не должно являться причиной, чтобы потерять над собой контроль. В конце концов имея боевой опыт вы умеете держать в руках свои эмоции. А если все это наваливается разом. В один день.
— Ваше превосходительство, я попросил бы вас сдерживаться, — холодно бросил Песчанин.
— …,- Макаров только хватает ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, опешив от такой отповеди.
— Я не вижу причин для подобной реакции. Да я скрыл, что корабли вполне себе боеспособны. Вы видите в этом преступление? Я нет. В конце концов они предлагались военно-морскому ведомству и от них отмахнулись. Не моя вина в том, что в Порт-Артуре не было сосредоточено необходимое количество кораблей. Не я бездарно проспал атаку японских миноносцев и позволил нанести тяжелые потери в первые же минуты войны. Не я держал корабли в нейтральных портах, которые на деле оказались нейтральными только номинально. Это корабли концерна и построены они на деньги которые никоим образом не принадлежат казне. Я понимаю в каком сейчас вы положении, но попросил бы не перебрасывать с больной головы на здоровую. Как видите, едва мне стало известно о том, что рейд способны покинуть только легкие силы, я пришел и обо всем честно рассказал. Хотя убейте меня не знаю, стоило ли это делать.
Макаров резко сел в кресло и откинувшись на спинку с минуту сидел не шевелясь. Не в его принципах было сносить подобные высказывания, а уж тем более от малознакомых людей. Но с другой стороны. А чего это он так взъярился? Понятно, что трудный день. Понятно, что все планы летят прахом. Понятно, что теперь у того развязаны руки и он немедленно предпримет десантную операцию. Но так срываться… Нужно успокоиться. В конце концов этот делец ни в чем не виноват. Он вложил в эти корабли немалые деньги и ему вовсе не блажит, чтобы у него их попросту реквизировали. Всему есть причины.
