в глаза, сбивая с толку. А завершил дело Котовский. Вырубив неприятелей тремя точными ударами в челюсти. В пыли только раздалось сухое щелканье челюстей — стах! стах! стах! — и «химеровцы» оказались на земле.
— Отличная работа! — произнес я. И махнул рукой. — Скорей! В портал!
С радостными возгласами мы нырнули в красноватое теплое сияние. Это была победа!
* * *
Шумела толпа. Звучал торжественный марш. Летела мишура.
— Я поздравляю тех, кто сдал экзамен, наверное, самый главный экзамен в вашей жизни. Ведь именно с этого момента вы наделяетесь самый важный, что есть — тотемом вашего рода. Вы доказали, что можете быть представителями своей фамилии. Думаю, ваши родители сейчас гордятся вами.
Астраханцев вскинул руки вверх. Мощные потоки магии сорвались с его рук, начали кружить сотнями нитей разных цветов — красных, синих, оранжевых, белых. Эти нити потянулись к нам, победителям турнира. Я напрягся, но увидев, что никто не переживает, немного расслабился.
Первым поднял руку Штакет. Зеленая нить тут же обмоталась вокруг его пальца и в тот же миг там появилось кольцо с малахитовым камнем, в котором виднелся какой-то символ.
— Штакет тотем рода получил! — прошелся шепот по толпе.
А потом и остальные вскинул руки. И нити начали их окольцовывать, даря тотем. Я тоже поднял руку и темная-желтая, почти янтарная нить прикоснулась к указательному пальцу. Я почувствовал теплоту, а потом вдруг увидел, что нить превратилась в кольцо.
Получилось!
— Еще раз поздравляю вас! — крикнул Астраханцев. — А тем, кто не сдал сегодня экзамен, я говорю не растравиться. Через год у вас будет шанс вновь показать свои умения.
Грянули аплодисменты, все принялись поздравлять друг друга. Потом команда «Феникса» окружила меня, схватила и принялась подбрасывать к небу.
Только Котовский фыркнул и молча ушел прочь. Но на него никто не обратил внимания, все праздновали победу.
* * *
В доме конечно же никого из доброй семейки не было, ни Велимиры Ивановны, ни Бориса, ни Амадея. Очень жаль, мне так хотелось задать пару вопросов по поводу необычного такси, которое мне попалось в день экзамена. В доме была только Дарья. Узнав, что я сдал экзамен, сестра прыгнула на меня и принялась обнимать.
— Сашка! Неужели ты не понимаешь, что теперь мы свободны? Пошлем к черту эту Велимиру!
— Обязательно пошлем! — улыбнулся я.
— Давай отпразднуем?
— Давай. Только сначала скажи где остальные?
— Думаешь, они будут рады, когда ты им расскажешь об экзамене?
— Хотелось бы конечно посмотреть на их перекошенные лица! — улыбнулся я.
— Они куда-то уехали сегодня утром, прямо после твоего ухода. Сказали, что по делам. Не знаю даже, когда их ждать.
Я был уверен, что начинается еще одна игра, только вот какая? Ладно, об этом будет время подумать.
Мы двинули на кухню, где я еще долго рассказывал о том, какие были этапы в турнире.
…Помощник Собакевича позвонил в полдень, поинтересовался, может ли его господин сейчас заехать к нам, чтобы обсудить один очень важный вопрос? Я ответил утвердительно. Обсудить один важный вопрос — это весьма обтекаемая и мягкая формулировка. Я готов был нашпиговать Собакевича свинцом и с трудом сдерживал себя, понимая, что нужно держать себя в руках.
Минут через тридцать к родовому поместью подъехала черная машина, из которой вышел крепкий охранник. Он открыл заднюю дверь и оттуда вышел Собакевич. Он был одет в ослепительно белый костюм и выглядел довольным.
— Александр! — воскликнул он, увидев меня. — А где же Велимира Ивановна? Я думал, что она тоже будет присутствовать при беседе.
— Не будет, — ответил я.
— Ну что же, тогда беседа будет пустой. Вы ведь хотели со мной поговорить? И как я понимаю насчет Дарьи. Александр, это ни к чему. Понимаю ваше беспокойство. Но ваш законный представитель обо всем позаботился. Мы с Велимирой обо всем уже договорились.
— Со мной не договорились, — с нажимом произнес я.
— При всем моем уважении к вам, — на этих словах Собакевич нарисовал на лице снисходительную улыбку, — но не вам решать, как мне поступать. У вас нет права голоса от имени рода. Вы не наделены тотемом. Выступать от имени Шпагиных может только Велимира Ивановна…
— А вот тут вы не правы, — перебил его я. — Можете забыть это имя.
— Это еще почему⁈ — затряс подбородком Собакевич.
— Потому что тотем рода у меня теперь есть, — я продемонстрировал правую руку, которую все это время прятал в кармане.
Там, на указательном пальце, было надето кольцо с камнем и руной огня — символ рода. Оно блеснуло янтарным магическим светом, демонстрируя свою подлинность.
— Но как?.. — только и смог вымолвить Собакевич, не отрывая взгляда от кольца.
— Не ожидали, что я его получу? — усмехнулся я.
— Нет, я просто… — спохватился собеседник. — Я просто думал, что еще не время.
— Самое время. Экзамен я сдал, хоть и были попытки некоторых людей помешать мне. Тотем получен. А вместе с ним и право голоса. И этот голос я ставлю против того, что вы берете в жены мою сестру. Таково мое решение как представителя рода Шпагиных.
От такого поворота событий Собакевич растерялся. На лбу мужчины выступили крупные капли пота. Гость достал из кармана платок, принялся вытирать им лицо.
— Постой, — опомнился Собакевич. — Но сделка уже совершена.
— Сделка⁈ — не вытерпел я. — Это что, товар какой-то⁈ Я разрываю эту сделку. У вас есть сказать что-то против? Тогда давайте решим этот вопрос прямо сейчас.
Я достал из-за пояса пистолет. Я был взбешен и готов был нашпиговать этого гада пулями по самое горло.
— Александр, не горячитесь, — произнес Собакевич. — Давайте все обсудим? Я понимаю, что вопрос для вас слишком острый, болезненный. Но есть обстоятельства, которые не могут быть решены вот так, смело и дерзко!
Собакевич нервно хохотнул.
— Какие еще обстоятельства? — не понял я.
— Ваш дом.
— Что — мой дом?
— Он весьма красив, просторен. Но он в залоге.
— Что⁈
— В залоге. В последнее время ваш отец сильно тратился на какие-то странные дела. Как он называл на сдерживание адского врага. Что за адский враг такой я понятия не имел. Да и никто не имел! Но тем не менее на эту иллюзорную войну он сильно
