— Сколько судов вы им пообещали?
— Четыре больших морских монитора, шесть новых скоростных парусно-винтовых корветов и большой ледокол. Но на моих условиях. — Путилов внимательно слушал Александра, не перебивая. — Все указанные корабли будут строиться только на отечественных верфях и по отечественным проектам, после испытания моделей в ЦАГИ.[70] Причем мониторы и корветы будут однотипными.
— С корветами все ясно. А зачем нам мониторы? Насколько я знаю, в современных условиях их можно только для обороны побережья использовать. Да и то — ограниченно.
— Там будут непростые мониторы. Через несколько лет России предстоит война с Османской империей. Нам нужно будет взять реванш за поражение. Эти четыре монитора должны будут стать ядром флота, который сможет не только помочь в осаде Константинополя, но и надежно заблокировать Дарданеллы.
— Константинополя?
— Именно. Официально они будут строиться для Балтики, так как никаких возможностей построить их хоть сколь-либо быстро на Черном море не представляется. Однако незадолго до начала войны выйдут в учебное плавание… как раз в Средиземное море. Именно поэтому нужно будет поработать над их мореходностью. Будет печально, если они затонут при этом переходе.
— Понятно. Откуда будет поступать финансирование?
— У нас остались еще не легализованные капиталы после Австрийской кампании. Поэтому, я думаю, разумнее всего будет организовать фонд добровольного финансирования российского флота. Через него и «отмывать» деньги. — Путилов поморщился от очередного неологизма Императора. — Думаю, вопросов это не вызовет, особенно если через газеты немного потрубить о сборе средств.
— Насколько я понимаю ситуацию, корабли вы планируете строить целиком из металла?
— Да. Поэтому прошу в кратчайшие сроки предоставить мне отчет о состоянии наших верфей в Санкт-Петербурге и прочих предприятиях, оные потребны для строительства новых кораблей. Чутье мне подсказывает, что потребуется все переоснащать. Да и рабочих еще где-то искать, так как, судя по железоделательным заводам, там рабочие только лишь по росписям, а реально же — вчерашние крестьяне, многие из которых даже по слогам читать не умеют. Может быть, на верфях дела лучше обстоят, но вряд ли намного лучше.
— Сразу скажу — рабочих брать неоткуда. Мы недавно провели ревизию Тульского, Ижевского и Сестрорецкого заводов и пришли к выводу, что привлекать квалифицированных рабочих даже для полноценного запуска хотя бы одного завода просто неоткуда. Мы все, что могли, уже выгребли для Московского оружейного и прочих, новых заводов. — Путилов хмыкнул. — Там даже на один цех не наберешь тех, кто хоть немного умеет работать. Остальные, может, и нормальные люди, но совершенно необученные. Поэтому уже развернули при заводах рабочие школы и вместо рабочих часов посменно туда гоняем работников. А прорабов и тех, кто повыше, — так и вообще при Московской Военно-инженерной академии держим в качестве слушателей. Людей нет, и взять их неоткуда, — развел руками Путилов.
— Значит, будем учить. Свяжитесь с Аркасом и немедля начинайте наводить порядок в кадровых вопросах на санкт-петербургских верфях. И главное — не давайте морякам самоуправством заниматься. Они согласились на все ради кораблей, так что наводите наши порядки без стеснения.
— Георгий, к нему можно? — Виктор фон Валь выглядел необычно. Глаза горели и слегка бегали.
— Что-то случилось? Это не может подождать? У Его Императорского Величества тренировка. Не хотелось бы ее прерывать.
— А «окно» сегодня будет?
— Минутку, — Дукмасов открыл ежедневник, — только вечером. Поздно вечером. Не уверен, что он будет рад тревоге. Его и так уже задергали.
— Георгий, уверяю вас, эта новость его обрадует и заинтересует.
— Может быть, скажете, что произошло, а Император сам решит, важна ему эта новость или нет.
* * *
— Виктор Вильгельмович, — Александр решил принять своего начальника имперской разведки, не отрываясь от запланированных процедур, так что тот составил ему компанию в бане и последующем сеансе расслабляющего массажа, — Георгий меня заинтриговал, но мне хотелось бы деталей. Где вообще находятся наши неожиданные гости?
— Мне телеграфировали из Ростова-на-Дону о их прибытии, и я сразу к вам.
— Как вовремя открылась линия, — улыбнулся Император.
— И не говорите. На самом деле Теодрос II отказывался уезжать и желал воевать с англичанами до последнего вздоха, но Иван Петрович Соколов, наш агент в Эфиопии, смог уговорить того незадолго до падения крепости Мэкдэла. Поняв безысходность ситуации, он согласился на нашу помощь.
— Только вот что нам с ним делать? Мы ведь очень сильно стеснены в транспортных операциях в том регионе.
— Император Эфиопии ушел не один, — Александр поднял удивленно бровь. — Не удивляйтесь. Он забрал с собой не только свою семью, опасаясь, что ее могут взять в заложники или убить, но и роту личной охраны.
— У него там остались сторонники?
— Да, но не меньше осталось и врагов. Прежде всего в числе местной аристократии, которой не понравилось его возвышение. — Александр улыбнулся. — Ваше Императорское Величество, что вас так обрадовало?
— Помните доклад ГРУ[71] о том, что они сформировали отряд особого назначения?
— Да, хорошо помню. Какие-то головорезы, если я верно понял объяснение.
— Не какие-то головорезы, а особой подготовки. Мы же их набрали из числа тех, кто участвовал в знаменательной операции в Австрийской империи. Как раз те самые, что грабили банки и ликвидировали «под шумок» наиболее нежелательных элементов. Думаю, пора им высадиться в Эфиопии и объяснить политику Императора местным папуасам. Тем более что Путилов докладывал о готовности некоторых образцов экспериментального снаряжения. Снайперские винтовки, карабины с глушителем, — Император довольно хмыкнул, — как раз в полевых условиях и опробуют.
— Вас не смущает, что ребята белые, а эфиопы — черные?
— В этом нам помогут англичане. Не знаю, есть ли в Эфиопии бабочки, но убежден, что английские ботаники, без сомнения, задержатся в этой солнечной стране, направляясь на Суматру. А то, что это совпадает со странной смертью некоторых противников эфиопского Императора, то… так получилось. — Александр улыбнулся, подмигнув также улыбавшемуся Виктору. Они оба вспомнили замечательное турне шлюпа, основательно нашумевшего в Индийском океане в 1863 году.
— А снабжать мы их будем через Джибути?
