Антонио, кивнув, извлёк пакет с набросками карт и заметки, которые он сделал за время путешествия… Спать адмирал ушёл глубоко за полночь, оставив увлёкшегося Эрика заниматься разбором и обдумыванием всех этих обрывочных сведений.
К сожалению, интересы большого военно-политического предприятия в городе Коба внезапно стали не столь важны, как поначалу казалось, так как вокруг княжества завертелись нешуточные страсти. Конечно, подготовка к экспедиции продолжалась, но уже менее интенсивно. Дело вот в чём. 10 марта 1216 года поступило известие, что Генрих I Фландрский, император Латинской империи, умер. Как выяснило третье управление, он был отравлен по приказу Пьера де Куртенэ, своего ближайшего сподвижника. Ситуация была интригующей, а потому Эрик решил не терять времени даром и включиться в игру. Завязались переговоры. Князь требовал от Пьера признания прав сына на трон и добровольной публичной клятвы верности, тот не желал этого делать, ссылаясь на то, что Бенно не сын Балдуина. Конечно, никто достоверно не знал, врёт ли Пьер или нет, но какой-то резон в этом был. Особенно в свете того, что Бенно действительно не походил внешне ни на свою мать, ни на отца. Иными словами, де Куртенэ решил спекулировать слухами в надежде, что это сыграет против молодого конкурента. В общем, началась дипломатическая игра, которой не было видно конца и края.
Всё серьёзно обострилось и перешло в фазу действий лишь тогда, когда 3 июня 1216 года в Софийском соборе де Куртенэ предпринял попытку принять официально императорский титул. Патриарх Феодор I, зная интересы Эрика, не одобрил желания француза. Поэтому тот попытался воспользоваться подкупом епископа и полуофициальным ритуалом. Однако патриарх объявил процедуру миропомазания на престол недействительной, а Эрик уже 19 июня высадился при двух полных батальонах на Черноморском побережье недалеко от Константинополя и двинулся с войсками на город. У Пьера в наличии было всего четыре десятка рыцарей, и, по сути, сам он мало что смог бы предпринять.
Но ему на помощь пришёл один из ключевых персонажей Никейской империи – Иоанн Ватац, правда, тайно. Подставляться под удар известного на всю Европу своими победами германца он не испытывал никакого желания. В связи с этим, когда прояснилась суть конфликта между Пьером и Эриком, Иоанн стал максимально быстро нанимать войска из всех желающих по никейским, эпирским и болгарским землям, естественно от имени де Куртенэ. Получилось собрать не очень много людей, однако достаточно, чтобы можно было попробовать рискнуть в бою. Именно эта неожиданность привела к тому, что 23 июня 1216 года в восьми километрах к северу от Константинополя в поле сошлись две армии. Француз при помощи грека смог выставить сто пятьдесят рыцарей, четыре тысячи пеших бойцов очень широкого спектра оснащения и подготовки и отряд генуэзской пехоты в пятьсот человек. Последним он лично пообещал заоблачные торговые льготы в обмен на военную поддержку.
Бой прошёл красиво, практически как учебный. Прекрасно обученные войска князя, чётко держа порядок, не только уверенно встретили атаку и легко отбили её, но и, успешно перейдя в контрнаступление, обратили войско противника в паническое бегство. На поле боя осталось лежать около двух тысяч трупов (раненых добивали), большинство из которых погибло от арбалетных болтов. Вот что значит много лет гонять бойцов – боспорская схема военной подготовки прошла испытание на пять с плюсом! Любо-дорого было смотреть на то, как действовали бойцы. Даже потери были скорее формальными – двадцать семь человек ранеными и ни одного погибшего.
Пьеру де Куртенэ удалось, к сожалению, скрыться. В связи с этим 25 июня армия боспорского князя подошла к стенам Константинополя, встала лагерем и пригласила переговорщиков. Князь желал, чтобы город признал Бенно своим господином и выдал заговорщиков, которые убили законного правителя империи. Брать штурмом или осадой город совершенно не хотелось, поэтому пришлось задействовать свою старую заначку – подворье и хорошее отношение жителей к нему лично, так как он многих спас от бойни и голода в 1204 году. Поэтому уже на второй день в городе начались беспорядки – восстала чернь. А к концу третьего дня ворота Святого Романа открылись и к Эрику вышла пышная делегация, которую возглавлял лично Феодор I. Они вели Пьера и его жену Иоланду со связанными руками, как выяснилось на последующем публичном суде на одной из площадей города, она и подбила своего мужа на это преступление. Толпа была в ярости и требовала смерти предателей, князь не стал идти против их желания, поэтому, вызвав охочих людей из народа, стал лично руководить возведением виселицы. Пьер и его жена умерли непростой смертью. Их раздели донага и подвесили так, что они задыхались довольно долго, отплясывая в воздухе ногами, которыми, если встать на носки, они доставали до помоста. Они «танцевали» около сорока минут. Разумный получился ход – и врагов задавили, и толпа счастлива, ведь со времён римских амфитеатров ничего не изменилось и все так же получают удовольствие от лицезрения публичной смерти людей. А тут ещё казнь была такой долгой и зрелищной.
Однако на этом проблемы не закончились. Иоанн оказался весьма и весьма дальновидным врагом, который смог подбить Феодора Дуку, правителя Эпирского деспотата, пограбить западные пределы империи в период безвластия. Поэтому уже 3 июля Эрик был вынужден выдвинуться навстречу войскам ещё недавнего союзника. Первая «беседа» произошла 7 июля под Адрианополем, где тот весьма быстро понял всю тяжесть своего положения и поспешно отступил, бросив обоз, дабы замедлить германца. Дальше какое-то время шли манёвры с целью избежать битвы, в ходе которых князю удалось снять дань с городов Платамония, Лариса и Никополис. Возле последнего и произошла вторая встреча. В этот раз обошлось без битвы, так как Феодор отлично осознавал безвыходность ситуации, а потому достаточно легко согласился на условия Эрика. То есть обязывался в течение года выплатить Бенно компенсацию за разорение земель в объёме 50 тысяч венских марок серебром, а также признать его законным правителем Константинопольской марки.
В конце переговоров Эрик предложил Дуке сделку, ибо его очень интересовала личность, что так подпортила ему дела в этом регионе. Деспот Эпира им быть не мог, иной у него склад характера, да и знал он, с кем связывается, ещё свежи были воспоминания о Риме. Поэтому ни за что сам бы не выступил против князя, тем более ради такой мелочи, как разорение пограничных селений. Эрик переговорил с ним откровенно и предложил не разоружать его армию в обмен на информацию о том, кто его подбил на это рискованное предприятие. Так князь узнал о личном враге – Иоанне Ватаце. Это была, без сомнений, приятная новость, так как о тайных врагах лучше знать, чем догадываться.
