– … нам придется убить многих, окружающих его людей.
– И что? Сил, что ли у вас недостаточно? Помочь?
– Но не все они будут воинами.
Пожимаю плечами, выражая тем самым глубочайшее равнодушие.
– А вам-то с этого какая печаль? Раз кто-то мешает… чего с ним разговоры разговаривать?
– Да, – кивает мой собеседник, – узнаю Серого… чужие жизни для тебя – ничто.
Ох, кто бы разглагольствовал о милосердии и сострадании! Поющий серенады крокодил – и тот бы выглядел сейчас более естественно. Но в данной ситуации лопухнуться я не могу. Вы считаете меня исчадием ада, безжалостным и жестоким убийцей? Так? Тогда – получите подтверждение! И в этом случае все ваши знания о Серых рыцарях, будут однозначно играть на меня. Орден сам поставил себя в такое положение, культивируя в мозгах адептов легенду о жестоком сером чудовище, что никакой иной реакции быть, просто не может. Считая себя меньшими негодяями, чем Серый, они однозначно обязаны приписывать мне такие качества, которые на их фоне выглядели бы совсем уж запредельными злодействами. Уж казалось бы – куда ж дальше-то? Однако, глядя на собеседника, понимаю – есть ещё куда. Он, стервец, это совершенно отчётливо представляет.
– Можно подумать, что они значат что-то для вас? – ухмыляюсь я в ответ. – Да ладно вам… дурака-то валять… давайте уж, решайте, наконец. У меня обед скоро, жрать хочу, как волк…
– Мы придём сюда послезавтра. А наше войско, тем временем…
– Да, пускай, хоть сквозь землю провалится! Только вот, к замку и городам лезть не надобно – обижусь всерьёз! Это – моя корова и я её тут пасу!
– Какая корова? – не понимает собеседник.
– В смысле – моя земля! И люди, что на ней живут – тоже мои. Особенно, красивые девушки…
– Постойте, но вы же сами собирались сдать нам замок?
– Вот, когда сдам… Тогда и лазьте, где хотите! А покудова – неча мне мешать! Ладно, хрен с вами, послезавтра, так послезавтра… давайте…
– Ну как? – вопросительно смотрит на меня Лексли. – О чем договорились?
– Иерархи взяли два дня на размышление. А их армия обязуется за это время не уходить от границы.
– Ну… хоть пару дней. Всё-таки больше крестьян успеют в леса уйти. И то хлеб!
– Посмотрим. Попробую сделать так, чтобы войска ордена вообще мимо прошли.
– Да ладно! Как это?
– Там видно будет…
Замковые ворота распахнулись, едва нас заметили часовые на башнях. Навстречу вырвалось около двух десятков всадников. Я хорошо различаю их взволнованные лица. Ясен пень, нас почти похоронили, ожидая от Молчащих какой-нибудь пакости. Да и мы, откровенно говоря, чего-то подобного ждали. Но… обошлось. На этот раз.
Расслабляться однако не следует, на той стороне тоже далеко не лохи заседают. И уж какую-нибудь каверзу они сумеют придумать – и к бабке не ходи! На нашей стороне пока что только стены замка. И время. Вот оно-то работает против ордена очень эффективно. Плюс деньги, точнее – их отсутствие у Молчащих. Тоже неслабая заноза в заднице у некоторых… гм-м-м… чрезмерно загребущих товарищей.
Бросаю поводья конюху и ловко спрыгиваю на землю. Ты гляди – получилось! Есть толк от тренировок! Так, глядишь, я скоро по-настоящему на лошади скакать начну. Как заправский кавалерист! Надо будет не забыть сказать спасибо Котам, что потратили на меня столько времени. Если ещё и мечом выучусь по-настоящему работать – вообще крутым стану!
И снова – текучка. Отдать распоряжения коменданту. Пусть выдадут оружие добровольцам, пришедшим в замок из окрестных городов и деревень. Понятно, что эти идут в солдаты ненадолго, угроза отступит, а за нею и они… попросятся… Но упрекать их за такие мысли? Не знаю, как у кого, а у меня к ним, кроме уважения, никаких других чувств нет. Ведь могли же в лесах отсидеться? Да – запросто! Однако, несмотря ни на что – пришли сюда. Понимают, что шансов уцелеть ничтожно мало – но, пришли же!
Приказываю, чтобы их накормили от пуза и не жмотничали. Вина надо выкатить. У вчерашних крестьян и так немного в жизни удовольствий, пусть хоть сейчас немного отвлекутся от грустных мыслей о грядущих тяжелых днях.
На очередном совещании довожу до всех итоги моих переговоров с орденом. Не бог весть, какие успехи… но, пока ничем другим похвастаться не могу.
Уже выходя во двор, спохватываюсь. А ведь брата Манрике сегодня не было! Видать, совсем погряз в своих изысканиях… даже про совещание забыл. Что ж он так? Старик ведь… нехорошо. Нельзя себя так перенапрягать. Да и спецмонахов сегодня не было, надо думать, он и их чем-то загрузил. Надо будет епископа утром потеребить на эту тему – пусть старик слегка поумерит свое рвение, так и до беды недалеко.
Вот и день к концу подошёл. Вроде бы, ничего особенно важного и тяжелого не было, но спать хочу… Просто сил никаких нет! Решено – дела побоку и спим! Минут шестьсот… Оглянувшись по сторонам, со вздохом урезаю эту цифру вдвое – больше не дадут.
Проснувшись, какое-то время лежу на кровати и пытаюсь собрать воедино все свои растрёпанные чувства. Как там сероглазка моя? Добраться до монастыря они ещё не успели, тем паче, что едут медленно и не особо торопясь. Хорошо ли ей в пути? Впрочем, рядом с ней монашки, они-то уж не зевнут, в случае чего. Да и сама Мирна, как-никак, а целительница с приличным опытом. Так что поводов для волнения вроде бы и нет. А всё равно – переживаю.
Ладно, пора вставать. Дела не ждут. Странно, что никто ещё не стучит в мою дверь, оповещая об очередных проблемах.
Во дворе замка кипела повседневная суета. Усатые капралы гоняли новобранцев, объясняя им азы военного дела. В одном углу тренировали держать строй, в другом – показывали приемы защиты от меча. Слышны были отрывистые команды, звенело железо и топали ноги обучаемых.
Словом – все при деле, один я лодырничаю. Ну ничего, сейчас, только перекушу – и сызнова в ярмо.
Прихватив с собою пару импровизированных бутербродов, поднимаюсь наверх. Вхожу в нашу совещательную и оглядываюсь по сторонам.
Необычно тихо. Эрлих, какой-то весь насупившийся, молча сидит в кресле, перебирая рукою четки. Вижу обоих спецмонахов – они тоже какие-то смурные. В углу тихо сидит барон, а у амбразуры прислонился к стене Лексли.
Тишина, никаких разговоров не слышно. Да что тут произошло-то? Полаялись? Не похоже…
– Утра вам… Чего стряслось-то?
И снова все молчат. Наконец со своего места встает брат Рон и протягивает мне лист бумаги.
– Это вам, милорд…
Что за хрень такая? Королевский указ – «казнить нельзя помиловать»? Ультиматум от ордена? Да рано вроде бы…
«… Если ты читаешь эти строки, сын мой, значит наш эксперимент удался. Мы навеки погубили свою душу, а в твоих руках теперь самое страшное оружие этого мира. Увы, я ничего не могу подсказать, что с ним делать и как остановить распространение этого ужаса. Не знаю, услышит ли Бог мои молитвы, и имею ли я право взывать к нему теперь. Но кто, кроме него сможет вложить в твою голову те знания, которыми мы не располагаем?
