– Моби! Ты на фига этот 'Завтрак туриста' приволок? Изжоги давно не было? Неси это фуфло на кухню, там во втором шкафу гречневая каша с мясом лежит, её и тащи!
– Макс, я Дик! Моби Дик ведь полностью, а 'завтраки' еда нормальная, я их постоянно ем, и ничего с животом не бывает. У нас в гараже их знаешь сколько?
– Это у тебя не бывает, тебя ничем не проймешь, а мне это есть вредно. Я ведь не кит-убийца Моби Дик.
– Ладно, как скажешь, я тогда потом за ними зайду и заберу, на кухню относить не буду, хорошо Макс?
– Да без проблем, Настю только палаткой не снеси! Осторожно, блин!
Но было уже поздно. Оранжевый тюк SALEVOской 'орлиной' палатки прошелся по коленям девушки, выбивая из рук глянцевый журнал.
– Ларин!Ты совсем офигел?!
– Настя, я…. Я, это…. Извини?
Крупный юноша, с очень излишним весом, растерянно замер посреди комнаты, мучительно пытаясь удержать выскальзывающую гору вещей в руках.
– Нет! Ты неуклюжий и толстый дурак! Я с тобой не разговариваю!
Гибкая и спортивная девушка, изящно нагнувшись подняла журнал и ловко обогнув полного юношу, обиженно устроилась на диване в углу.
– Ну, Настя….
Толстяк предпринял ещё одну попытку примирения, но наткнувшись на колючий взгляд девушки потерянно замолчал. Спас положение телефонный звонок.
– Алло! Говорите, вас слушают! Максима? А кто его спрашивает? – после небольшой паузы Настя удивленно повернулась к наслаждающему ситуацией Максиму – Это тебя, Макс. Дима Олин.
– А чё этот шкет звонит? Чё ему надо? – застывший посреди комнаты Ларин попытался задумчиво почесать в затылке, но вовремя вспомнил о занятых вещами руках и незаконченное движение превратилось в волну, неприятно колыхнувшую жир на его теле. Настя брезгливо поморщилась.
– Сейчас узнаем – Макс принял трубку – Привет, Олин. Да, завтра на Сходненский ковш едем, с ночёвкой. Черепахи? Какие черепахи?
– Прикиньте – Макс на мгновение зажал ладонью мембрану телефонной трубки – Олин говорит, что там, рядом у реки, пруд есть, а в нём водятся водные черепахи!
– Хорошо, Дима, договорились. Встречаемся на перроне. Да, на первой электричке. Пока!
Настя соскользнула с дивана, грациозно повернулась на носочках вокруг себя и обвиняющие наставила указательный палец на Макса:
– Зануда Олин идёт с нами в поход?
– Да. Он берет гитару, брусничное вино, обещает мясо, мангал с шампурами и…. И два литра водки!
Ларин пораженно хрюкнул, а Настя задумчиво ещё раз повернулась вокруг оси.
– Хорошо, пусть идёт с нами. Но если мне будет скучно, то это будет твоя вина, Макс!
– Скучно не будет, моя принцесса! Ваш рыцарь сумеет развеять вашу печаль – ведь с нами поедут братья Качко. Всего лишь один звонок.
– Эти…. Эти тупые боксеры? С нами?
– Да, принцесса, именно они, простые советские парни, которые очень не любят наглых провинциальных всезнаек.
– Что же, мой благородный рыцарь, возможно, я и не буду скучать!
Телефонная трубка аккуратно вернулась на пластиковое ложе. Хм, вроде бы всё срослось. Попадание в цель на третьем и наиболее нежелательном варианте. Не очень привлекательная компания, но выбора не было. Компания со второго потока уже ускакала в лес, о чём мне в красках рассказала баба Лена с общаговской вахты, Юра 'Вымпел' – комсорг и записной турист слёг неожиданно с ангиной. Оставалась только компания Максима Сорото, отличника, красавца и сына торгпреда в Испании. Сказались испанские корни папы и его незапятнанное прошлое. В отличие от других детей республиканцев, отец Максима прижился в холодной стране, не угодил в колонию и не сгинул во время Ленинградской блокады. С красным дипломом окончил институт советской торговли. Далее была всесоюзная академия внешней торговли и расписанная по пунктам дальнейшая карьера. Что делал сынок торгпреда на факультете клеточной биологии и гистологии, мне было малопонятно. Этакий протест зажравшегося сыночка? Не похоже. Максим был вовсе неглуп. Плюс несомненные качества лидера. Короче, в роли очкастого аспиранта он абсолютно не смотрелся. Не лез на него этот хомут, таких мустангов надо на обильных нивах товаров и услуг выгуливать в компании холенных кобылиц, в противном случае они захиреют. Впрочем, с кобылицами проблем на курсе не было. Хоть в полосочку, хоть в крапинку. С нами учились и несколько негритянок с мулатками. Негритянки меня не привлекали, запах от них не наш, а вот одна мулатка весьма интересовала. С чисто познавательной целью. Вдруг параллели перешли в перпендикуляр? Шутка.
Я с облегчением разогнулся. Вроде бы всё. Топорик уложил, нож на ремне, соль со специями в боковом кармашке рюкзака, потёртый армейский спальник закреплён сверху клапана. Мясо замочено, утром переложу в банку. Скромный мангал на четыре шампура топорщится углами железных пластин у двери. Вопрос – где всё взял? Ответ – мясо на рынке заранее купил, а остальное в кладовке и на балконе было. Ведь мой неожиданно обретённый и постоянно отсутствующий двоюродный дядя – геолог. Или по документом он геофизик? А, неважно, важно, что легенда поддерживается необходимым походным антуражем. Моем руки, ужинаем и спать. Настроение так себе. Ежу понятно, что компания не моя и не в моём вкусе, но мне как-то плевать на Макса, его толстого адъютанта и прочих. Будем существовать в параллельных мирах. Пусть жрут мясо и пьют халявную водку, песнями под гитару я не их охмурять собираюсь. И не Настю. Подружка Макса хоть и куколка, но стерва редкая и с наличием мозга. Зато у неё есть подружки, что постоянно находятся в её орбите, будут и в походе. Брюнеточка Света или допустим полногрудая Аля, легкая в общении и прочем. Ага, со мной полностью согласны низы – Аля предпочтительней. Хорошо, когда желания совпадают.
На часах было шесть сорок, когда я вышел из метро на Курском. Нужная мне, то есть нам, электричка отправлялась в семь тридцать пять. Ровно пятьдесят пять свободных минут. Перестарался я с ранним подъёмом. Народу почти никого нет, пусто. Одиннадцатое мая, воскресенье. Кто хотел или кому было надо, уехали на дачи и садовые участки ещё вечером девятого. Вернутся усталые, довольные, пахнущие землей, срезанными сорняками и перегаром. Так что сейчас лишь человек десять кучками стоят у стеклянных стен вокзала, патруль семечки грызёт, рядом с ними воркуют голуби. Мороженщица, зевая, расправляет накрахмаленную наколку. Непривычное зрелище, обычно продавщиц из вокзального буфета раньше девяти утра не увидишь. Жестяной лоток надежно устроен на передвижной тележке и истекает каплями на боках под лучами утреннего солнца. Широкий брезентовый ремень для переноски лотка грозно свисает спереди, поблескивая медными пистонами, так и кажется, что это донышки патронов. Эх, мороженное это замечательно, особенно пломбир. Не устою и не собираюсь, куплю обязательно. Прислонив чехол с гитарой к бетонному кубу напротив входа в вокзал, поправил лямку рюкзака и откусил поджаренную часть ободка вафельного стаканчика. Вкусно хрустнуло. Хорошо. Милиционерам надоело кормить голубей, и они сдвинулись с места, неуклонно забирая в сторону мороженщицы. Верное решение.
