Когда в воздухе снова возникла зловещая черно-красная туча, немало воинов бросились бежать, но были остановлены плетками кушан. Большинство же осталось на месте, понадеявшись на богов, на реющее впереди Знамя Солнца да на неодолимый меч Куджулы. Разбухая на глазах, наливаясь огнем и грозно ревя, туча поплыла к реке. Хиранья выставил пятерню. Над тучей в небе внезапно возникла другая — темно-синяя. Хлынули потоки воды, и огненный шар погас.
Голубое небо было снова безоблачно. Из тысяч глоток вырвался торжествующий крик.
Стратон скрипнул зубами. Оружием варуна он тоже владеет, и сейчас сброд обоих Кадфизов в этом убедится. Огромная темно-синяя туча выросла в небе. Хлынули потоки воды, вмиг превратившие поле боя в болото. Река Лунди-наль вздулась, понесла к подножию Джандиала трупы и обломки колесниц. Стена ревущей воды надвигалась на войско кушан. А на солдат Стратона не падало ни капли! И они уже ухмылялись, представляя, какой легкой добычей окажутся их враги — завязшие в грязи, с отсыревшими тетивами. Но Хиранья снова выставил руку — и поднялся мощный ветер, вмиг разметавший тучу. Потом вода, переполнявшая заболоченную землю, разом закипела, обратилась в пар; когда тот рассеялся, земля была неровной, но совершенно сухой.
Тогда с неба на землю внезапно начали падать камни. Снова стена — от неба до земли, от Джандиала до холмов Хатхиал — надвигалась на людей, посмевших противостоять рабу Шивы. Но теперь эта стена грозила не утопить дерзких человечков, а похоронить под лавиной камней их переломанные кости, превратить берег реки в гигантское кладбище. Но тут неведомо откуда ударили молнии, сотни огненных стрел, и все до единого камни разлетелись на сотни и тысячи осколков, усыпав мелким щебнем всю поверхность поля. Войско Кадфизов ликовало. Значит, на их стороне и громовержец Индра-Ортагн, и Варуна — царь вод, и Ваю-ветер, и, конечно, само Солнце!
Тогда из воздуха вдруг появилось множество стрел, копий, палиц, боевых дисков, топоров, и весь этот смертоносный рой с устрашающим свистом понесся на кушанское войско. Но теперь уже никто, даже из крестьян, не побежал. Над теми же, кто пригнулся или бросился наземь, стоявшие рядом насмехались. Прежде чем поток оружия достиг цели, мощный порыв ветра разбросал его, усеяв поле орудиями смерти. Потом таксильские купцы продавали это оружие из особой темной стали за большую цену, и ее давали — достаточно было приложить пальцы к губам и вполголоса произнести: «Раудра, оружие Шивы-Рудры, из Таксилы».
Обе царевны были в восторге. Какие могучие силы сражаются за их Виму, героя и избранника богов! И какой великий волшебник, оказывается, этот невзрачный узкоглазый Хиранья, не умеющий даже на стену взобраться! А Хиранья чувствовал себя все хуже. Самое трудное камлание было ничто по сравнению с тем потоком духовной силы, который сейчас прокатывался через него, и с другим, злобным и жестоким потоком, принимавшим все новые и новые материальные формы.
Земля вдруг покрылась шевелящимся ковром змей. Кобры, питоны, невиданные бородатые змеи ползли, наполняя воздух зловещим шипением. Тогда с неба на них обрушились сияющие золотистые птицы с человеческими головами и орлиными клювами и склевали бесчисленных гадов, словно червяков на пашне. То были супарны — сородичи Гаруды, на котором летает сам Вишну-Солнце. На верхних ступенях башни Джандиала одетые в белое брахманы запели древний гимн Вишну. Все уже заметили, что чудовищное оружие не достигает порфирового храма и тех, кто его обороняет. За рекой саки и тохары пели Михр-яшт.
Неожиданно в поле появились стада зверей. Львы, тигры, медведи, буйволы, вепри, слоны, огромные псы с оглушительным ревом, воем и лаем неслись на людей. Вместе со зверями бежали, потрясая мечами, палицами и молотами, ракшасы. Над всем скопищем возвышался трехглавый, шестирукий великан с грозно извивающимися, брызжущими ядом волосами-змеями. Был то сам Трехликий или его подобие? Но все воинство Шивы Пашупати, Владыки Зверей, уже не могло напугать воинов Солнца. Одних зверей без всякой магии перебили стрелами и копьями, других сразили огненные стрелы-молнии, бившие с неба, третьи повернули назад, испуганные грохотом барабанов и ревом карнаев.
Трехголовый великан устремился прямо на Хиранью. Но рядом с магом и Куджулой уже было около сотни самых отчаянных храбрецов из саков, тохар и индийцев, решившихся перейти реку и стать впереди магической завесы. Десятки копий и мечей вонзились в великана. Одну его голову снес грозовой меч Куджулы, две остальные — меч Ардагаста и махайра Ларишки. Тем временем Вима с трудом удерживал войско, готовое вслед за бегущими зверями устремиться за реку.
Кушанские воины хохотали, глядя, как солдаты Стратона отбиваются от обезумевшего зверья. Гремели над полем торжеством и издевкой слова Михр-яшта:
Летит копье обратно,
Что лжец вперед бросает.
Когда же ловко бросит
И поразит кого-то,
И то вреда не будет
От заклинаний злобных
Нарушившего слово.
Копье уносит ветер,
Которое бросает
Противящийся Михру.
Кшатрии и крестьяне выкрикивали:
— Эй ты, раб Шивы! Грязный, ленивый, высеченный раб! Слезь со слона и сразись с нашим царем без своих бестолковых заклятий!
Другие в грубых выражениях сравнивали мужские достоинства Стратона и Вимы.
Бешенство охватило Стратона. Над ним, царем Шивадасой, чернь глумилась, как над факиром-неудачником на базаре! Он обернул лицо к Нагадеви, и их губы разом произнесли одно слово: «брахмаширас» — «голова Брахмы». Некогда Разрушитель отсек Творцу пятую, верхнюю голову и сделал ее источником самого чудовищного из всех оружий, способного разрушить весь мир. Конечно, царь и его возлюбленная не собирались погибать вместе с этим миром. Они надеялись всласть поцарствовать в нем, испепелив ненавистных врагов и вовремя остановив и это оружие. Узкие, безжалостные губы царя произнесли мантру.
Солнце, до сих пор не омрачавшееся ни единым облачком, вдруг померкло, как при затмении. По всему горизонту на быстро темневшем небе взметнулись языки черно-красного пламени. Оно было бездымным, но напоминало смешанный с жирным черным дымом огонь погребального костра. Две стены такого же зловещего пламени выросли перед обоими войсками. Между этими сомкнувшимися в круг стенами бушевала, грохотала, ревела дикая всеразрушающая сила. Горячие ветры неслись во все стороны, валя с ног, затрудняя дыхание. Колебалась земля. «Не горит ли уже весь мир?» — думалось каждому.
Валерий Рубрий уже пришел в себя после удара якши. Сейчас холодное, не знавшее страха сердце римского всадника охватил благоговейный ужас. Вот он, экпирозис, мировой пожар, который предвещали философы, начиная с Гераклита, фрашкарт Зороастра! Все полководческое искусство Рима — ничто перед этим колдовством. Боги, зачем он сунулся в эту древнюю страну, полную ужасных тайн, со своими интригами? Ради величия Рима? А не горит ли уже в этом черно-красном пламени сам Вечный Город?
Двенадцать мудрецов стояли вокруг жертвенника, напряженно сжимая посохи. Всей их духовной силы могло не хватить, чтобы остановить бедствие, вызванное самонадеянным глупцом.
Из последних сил держался Чандра. Затекла поднятая рука, но переложить священный жезл в левую руку было нельзя. Подкашивались ноги, все сильнее стучало сердце. Уцелеть в логове кобр, остановить мыслью голодного леопарда было легче. Но он видел рядом молящихся Солнцу индийцев, греков, саков, вспоминал свое лесное племя, и это придавало ему новые силы. Они все верят в него, в его волшебство! И грифон стал рядом, подпер его руку золотистой орлиной головой, и благотворная сила Солнца влилась в жилы темнокожего юноши.
Все труднее становилось Хиранье. Может ли один человек, даже маг, так долго служить руслом, по которому мчится, как горный поток, напряженная до предела мысль двенадцати человек? Лицо шамана бледнело, его заливал пот, смешивавшийся с кровью из появившихся на коже трещин. Но за спиной его стояло войско Солнца, и слова Михр-яшта наполняли мага новой силой, хотя дружественная мысль жрецов храма Михра не могла пробиться к нему сквозь стену колдовского пламени.
Все больше напрягаться приходилось и Стратону с Нагадеви. Оружие давно вышло из-под контроля, и все силы шли на то, чтобы не дать ему сжечь их собственное войско. Но этих двоих уже не могло остановить ничто. Мир погибнет? Сейчас на исходе Кали-юга, Железный Век, Черный Век, время упадка, порока и злодеяний, и ничем, кроме мирового пожара, он окончиться не может. И если мир сгорит сегодня, значит, на то воля Разрушителя, а они — его орудия. А мудрейшие Наги уцелеют в своих глубоких пещерах. Двое мнили себя выше мира людей, а сами были ниже его.
С трудом поворачивая язык, Хиранья проговорил:
