момента ты станешь просто неприкасаемым, и мечты Гусинского могут постепенно сбыться, но уже под твоим чутким руководством. Подумай об этом, и не пори горячку. Обещаешь?
— Обещаю. — только чтобы закончить этот бессмысленный разговор, ответил я.
Когда Матанцев и Казанцев спустились по лестнице вниз и за ними хлопнула дверь подъезда, Валера схватил меня за плечи и прислонил к стене.
— Лёха, ты нахрена на Матанцева наехал? — начал он отчитывать меня громким шёпотом. — У тебя друзей много? Мог бы мне всё это высказать, пар спустить! Ты думаешь, Петрович не понимает, в какой мы жопе оказались при его непосредственном руководстве? Всё он прекрасно понимает! И больше всех заинтересован в благоприятном для нас всех исходе! Даже вариант с Президентом от тебя скрывать не стал. А ведь в этом случае у Матанцева остаётся только одна надежда, что ты нас всех не забудешь и словечко замолвишь. Иначе… — Валера вздохнул. — Пойми, в случае чего, нас всех зачистят! А генералов в первую очередь! И Матанцева, и Егорова! Потому что они генералы, и при должностях, которые дают очень нехилые возможности. А уж потом спокойно примутся за нас всех, Лёха, кто имеет к тебе какое-либо отношение! И меня зачистят, и Казанцева, и жену Егорова, и Светку, и Женьку! А ты живой будешь, как и твои родители! Потому что без тебя все эти мероприятия теряют всяческий смысл! А паспорта? Да Егоров тебя сразу сдаст, когда его жену или сына пытать начнут. — озвучил мои мысли Валера.
На самом деле, паспортами, сделанными через Егорова, я и не собирался пользоваться ни в коем случае, понимая, что если удастся свалить за границу, в первую очередь придут к Матанцеву и Егорову. Надо было однозначно искать альтернативные варианты приобретения «чистых» документов. И делать это надо было в Москве, а не в Екатеринбурге. Соответствующие намётки в голове уже начали формироваться…
— Лёха, пойми! — тем временем продолжил Валера. — Ещё ничего не потеряно. Ну, появился ещё один желающий ручонки погреть… Не в первой. С Березовским же вон как чудно всё прошло! И с этими двумя получится! Не так быстро, конечно же, но мы, я уверен, что-нибудь придумаем! Главное, руки не опускать. Так что взбодрись, Лёха, ещё повоюем! — он хлопнул меня своей лапищей по плечу. — А сейчас для тебя самое выгодное поведение — затаиться, вести себя спокойно, демонстрировать уверенность, не давать повода для провокаций, и ждать подходящего случая для «сеанса» с этими двумя. Согласен со мной?
— Согласен. — кивнул я, понимая всю правоту Валеры.
— А сейчас пошли, выпьем. Хоть расслабишься. А то смотреть на тебя тошно! — хмыкнул он. — И лицо попроще сделай, Женьку не пугай.
— Хорошо.
Выпивать сели на кухне, попросив Женю порезать нам красиво сыр с колбасой. Как говорят психологи, улыбайся чаще, и настроение поднимется само собой. Именно это со мной и произошло — при попытке продемонстрировать Жене оптимизм и веру в завтрашний день, настроение моё постепенно улучшилось. Да и первая полная рюмка водки расслабила и дала лёгкое, приятное опьянение.
— Лёш, а почему Виктор Петрович с Володей не зашли? — спросила Женя.
— Они на секундочку заезжали. — ответил я. — Так, пообщаться по текущим делам.
— Ничего серьёзного? — девушка «дула на воду» после всего пережитого.
— Ерунда всякая! Мелочёвка… — отмахнулся я. — Не волнуйся.
Женя просидела с нами не больше получаса, утром ей надо было в институт, и, пожелав нам долго не засиживаться, ушла в спать.
— Вижу, успокоился? — разливая водку по рюмкам, хмыкнул Валера. — Ничего, Лёха, время лечит, а утро вечера мудренее. Завтра сам посмеёшься над своим паническим настроением.
— И совсем у меня настроение не паническое. — вяло возразил я ему, снова выяснять отношения не было никакого желания. — А точно отражающее соответствующие выводы из сложившейся херовой ситуации.
— Завтра, Лёха. Всё завтра. Давай. — мы с Валерой чокнулись и выпили.
К двум часам ночи мне уже совсем «похорошело», посидев ещё немного, застелил Валере диван в гостиной, а сам пошёл к Жене в спальню.
Как такового похмелья утром не было, пили всё-таки «Финляндию» совсем не отечественного разлива, но чувства беспричинного стыда и тревоги присутствовали. Вот и провалялся в кровати больше часа, заново переживая все вчерашние отрицательные эмоции. Потом, слава богу, отпустило, я умылся и расположился в кухне пить чай с бутербродами, где ко мне присоединился Валерой.
— Как состояние? — поинтересовался он, когда молчание затянулось.
— Нормально. Ты был прав, шансов на благополучный исход нашей безуспешной авантюры всё же много.
— И эта авантюра может превратится в весьма успешное предприятие, Алексей. Разговаривать, кстати, можем свободно. — хмыкнул он, доставая из кармана какой-то прибор, напоминающий рацию. — Рано руки опускать, рано. Побарахтаемся ещё. И ещё, вот что я вчера подумал. Постарайся теперь везде брать меня с собой, когда дело коснётся общения с этой троицей. Даже с Березовским. Настаивай, требуй, скандаль, но я всегда должен быть рядом. Понимаешь зачем?
— Поиск удобного момента?
— Точно. — кивнул он. — Кто-то где-то что-то сказал, упомянул вскользь, намекнул… А сотрудники охраны — это прекрасный источник информации о своём патроне. И ты тоже клювом не щёлкай, больше слушай, а не говори. И вообще, самый идеальный для нас вариант, если ты сам сумеешь спровоцировать подобную ситуацию.
— И как? — заинтересовался я.
— Да очень просто. — хмыкнул Валера. — Что Гусинский, что Смоленский, люди с завышенной самооценкой. И есть отчего — они, и ещё чуть больше десятка человек, сейчас контролируют, по самым скромным подсчётам, около пятидесяти процентов экономики России, а то и больше! Ты себе такое можешь представить вообще?
— Откуда, Валера? — сделал я круглые глаза, хотя «в прошлом» что-то такое слышал.
— Точно тебе говорю. Информация проверенная, со мной Матанцев как-то поделился. А с ним Егоров. Ты посмотри, как они с нами действовали, и Березовский, и Гусинский — нагло, дерзко, не взирая на любые последствия! Особенно, конечно, последний отличился, полный беспредел устроил, точно зная, что ему за это ничего не будет. Да и Смоленский, поверь мне, не далеко от своих корешков ушёл, все они одного поля ягоды. Так вот, Лёха, на этом их самомнении и чувстве своей исключительности можно попытаться сыграть. Аккуратно кидаешь прозрачный намёк одному из последних двух присоединившихся товарищей о своём желании поделиться чем-то особенно важным и исключительным, и ждёшь приглашения на встречу. Другой вариант — демонстрация желания работать только с ним. Всё по ситуации, Лёха, и в контексте беседы, чтобы выглядело естественно и правдоподобно. Именно из-за своего раздутого самомнения они могут и повестись, наплевав на предупреждения своих служб безопасности. Только, на всякий
