29 февраля. Рота достигла высоты 776, но ей тут же пришлось сразиться с бандитами Хаттаба под командованием полевого командира Идриса. Басаев настоял сначала поговорить по радиосвязи с Евтюхиным, командиром шестой роты, чтобы тот пропустил колонну «по-хорошему». Но майор ответил им отборным матом, и переговоры моментально прекратились. Девяносто десантников стали сражаться с более чем двумя тысячами боевиков.
Атакуя волнами, боевики подбирались вплотную, затем рукопашные схватки с ножами, лопатками и прикладами. Молодов погиб почти сразу от пули снайпера, командовать стал сам Евтюхин. Он просил помочь подкреплением и авиацией, но командование его «не услышало». Евтюхин был ранен неоднократно, и до последнего участвовал в бою. Старший лейтенант Алексей Воробьев, командир разведчиков, лично ликвидировал Идриса — банда была обезглавлена. Капитан Виктор Романов, лишившись ног от взрыва мины, до последней своей минуты поддерживал огонь.
В это же время в окрестностях Аргуна находилось много армейских частей, блокировавших находящихся в окружении боевиков. И подразделения федеральных сил собирались пойти помочь погибающим десантникам, беспрерывно запрашивающим помощь по рации, но им это делать запретили. На соседней высоте находились пятнадцать десантников четвёртой роты во главе с майором Александром Доставаловым — только они и пришли на помощь товарищам, вопреки приказам сверху. Доставалов и Евтюхин были друзьями, жили рядом в Пскове, поэтому оставить друга в беде майор не смог. Он и сам когда-то был командиром шестой роты, знал многих ребят.
Доставалов понимал, что комбат Евтюхин погибает, и помощи нет никакой. Он с бойцами ночью пробрался по тылам боевиков, два раза чуть было не попался, возвращался, но с третьей попытки добрался к высоте. На все ушло сорок минут — без потерь. Там он и принял последний бой.
Были и другие, желавшие помочь. Сергей Баран, начальник разведки 104 полка вместе со ста двадцатью десантниками нарвались на засаду и вынуждены были укрепиться на берегу реки, а когда подошли к месту, шестой роты уже не было…
В 6 утра первого марта Евтюхин перестал выходить на связь. Последнее, что он сказал по радио: «Вы нас предали». Боевики заняли высоту, добили раненых и стали глумиться над телом Евтюхина, не спеша снимая все на видео. И почему-то никто не стал их обстреливать, сбрасывать бомбы, хотя этому уже ничего не мешало.
Девяносто даже самых классных солдат не смогли сдержать натиск двух с половиной тысяч террористов. То, что десантники продержались двадцать часов — это уже героизм. Из них в живых остались всего шестеро.
Потери хаттабовцев составили 457 боевиков. Но они так и не прорвались к Ведено. А там, как оказалось, дорога была открытой — все блокпосты сняты. Хаттаб не блефовал — он реально купил этот проход всего за полмиллиона долларов.
Молодов, Евтюхин и Воробьёв навечно зачислены в списки своей части, а шестая рота псковских десантников покрыта неувядаемой воинской славой. Имя Александра Доставалова сначала вычеркнут из списка Героев за то, что пошел выручать сослуживцев, нарушив приказ генерала не покидать сопку, и погиб вместе со своими бойцами, но справедливость восторжествует, ему тоже дадут Героя…
* * *
Проснулся посреди ночи с бьющимся сердцем из-за приснившегося кровавого кошмара. Рядом в свете Луны спокойно сопит Ксюша — перебралась незаметно ко мне в кровать, когда замёрзла, а у меня сна ни в одном глазу. В ушах всё стоят слова погибшего комбата Евтюхина.
Геройство простых парней — это результат чьей-то ошибки или недоработки. В данном случае — предательства. Парни сами не вытянут, исполняя свой долг до самой смерти, придётся помогать. А ведь мне ещё приснился «Курск», который должен затонуть в августе, и я пока даже не представляю, как подступиться к предотвращению гибели десантников и подводной лодки.
— А как Петрович провёз через границу пять лямов грина?
— Как, как — вёз шесть!
Мы встретились после каникул. Она была насторожена и напряжена, тем не менее на словах отчиталась об успехах: зарегистрировала компанию, наняла номинальным директором некую Джейн Смит, всё в порядке. Мы теперь владельцы офшорной компании «VIP» — Наташа сама выбрала такое имя. На мой недоумённый вопрос, с чего случился такой полёт фантазии, ответила просто:
— Воронцова и Петров.
— А почему ты впереди? Вообще-то у меня доля больше.
— Потому что «PIV» или «PIVO» звучит хуже.
И вот в этом она вся — независимая и своенравная. За что и люблю, хотя, с нашей размолвки она опять холодна.
Январь пролетел быстро, уже начало февраля, а мы так и не нашли общий язык. Я безрезультатно пытался достучаться до разума подруги, приводя разные доводы, но чем дальше, тем больше возникало раздражение у Натальи.
— Наташ, какие у тебя планы на весну? Март, апрель, май?
— Работать. Планируется заливка фундамента нашей фабрики по утверждённому тобой проекту. Кстати, мог бы меня и похвалить — проект с первого раза прошёл проверку в комитете на соответствие нелюбимым тобой ГОСТам и СНиПам.
— А, может, всё-таки с нами? Зачем мы архитектора в штат приняли? Пусть отрабатывает зарплату, осуществляет авторский контроль.
— Петров, у кого-то в нашей компании должна же быть голова на плечах! Ты не только сам собираешься прохлаждаться, но и всю верхушку компании с собой забираешь! Три месяца вас не будет! Три!!!
В конце концов я плюнул, и решил ехать без неё. За мужчину должны говорить не слова, а результаты. Посмотрим, как она запоёт, когда мы найдём клад.
В течение февраля завершили все организационные дела: мы с Натальей переоформили собственность на производственную компанию с нас на офшор, секретаршу Марию временно назначили заместителем генерального с правом подписи и поручили главбуху присматривать. Главным администратором отдела продаж поставили амбициозного парня с направления сухих смесей, Илья никого после себя не оставил, поскольку трудился безопасником в единственном лице, как и Семён. Мы решили, что «Лиза-Алерт» на несколько месяцев прекратит работу, хотя уже сформировался костяк волонтёров, приходящих в штаб по первому зову. В принципе, помещение есть, если кто потеряется и нужны будут срочные действия, Маша обзвонит людей и откроет штаб.
Кстати, Маша. После нашего воссоединения с Натальей она поумерила свой пыл в учёбе английского языка, но после Нового года с новыми силами стала грызть гранит науки и опять начала вертеть хвостом демонстрировать походку от бедра, принося мой утренний кофе. А когда мы временно повысили её до заместителя генерального, она вообще преисполнилась энтузиазма в отношении меня. Хотя я никому не озвучивал свой статус отношений с Натальей, и подруга тоже
