мне знаки внимания. Причем не скрывая своих намерений друг от друга.
От хозяина квартиры помощи не было никакой. Вот уже час, как он дрых без задних ног на диване — тоже мне, хищник и ловелас. Время шло, гостьи уже клевали носом, и надо было что-то решать. И тут мне пришла в голову простая, но гениальная идея…
— Девчонки! — обратился я к ним. — В нашем распоряжении две спальни. Одна для вас, другая для меня… Не знаю, как вы, а я люблю спать просторно. Так что, с вашего позволения, занимаю комнату, которая по коридору справа…
Произнося это, я пристально смотрел обеим в глаза. И по глазам этим было видно, что спать друг с другом им не особенно хочется. Ну и правильно! Нормальные советские девчонки. А про то, что люблю спать просторно, я тоже не зря ввернул. В квартире Мизина было две кровати — одна двухспальная, а другая — полуторка. Я намеревался занять двухспальную. А они пусть на полуторной, если хотят. Убедившись, что особого энтузиазма Лидочка и Кристинка по этому поводу не испытывают, я пошел в ванную.
Там я, не стесняясь, принял душ и, обернувшись хозяйским полотенцем, вышел в коридорчик. И тут же наткнулся на блондинку. Увидев мою могучую и почти обнаженную фигуру, модель вытаращила голубые глазки. Я, как ни в чем не бывало, пошлепал в «свою» спальню,оставив ее «томиться на медленном огне». Увидев меня и положив на одну чашу внутренних весов возможность провести ночь в объятиях молодого и, на ее хмельной взгляд, привлекательного парня, а на другую — необходимость толкаться под одним одеялом с совершенно посторонней девицей, она должна была сделать правильный выбор.
Войдя в хозяйскую спальню, я сбросил полотенце и забрался под одеяло. Теперь оставалось только ждать, какая рыбка клюнет — большая или маленькая, хотя обе рыбки были чертовски хороши. Конечно, я был изрядно под хмельком и рисковал заснуть по главредовскому примеру, так и не дождавшись, покуда кто-то из них решится первой. Пока ждал, глаза упали на приемник, стоящий на подоконнике. Музыку может включить, романтики ради. Сказано — сделано, через несколько секунд я уже крутил радиоприемник и наткнулся на «Голос Америки».
— Таковы вкратце сообщения этого часа, а сейчас вкратце перейдем к обзору американской прессы о Советском Союзе…
Не знал, что у моего коллеги есть приемник, настроенный на короткие волны. Можно по разному относиться к этой программе, но прогнозы которые делались на «Голосе Америки» были подчас точнее чем у американских спецслужб. При этом аудитория ежедневной часовой передачи превышала десять миллионов человек. Помню в 90-м году слушал это радио и там товарищ Войнович обсуждал крушение СССР, когда как ЦРУ настаивало на том, что Союз будет еще долго существовать. Ну оставим, послушаем что расскажут господа «американцы». Я сделал приемник погромче и завалился на кровать.
На радио всерьез обсуждали тему ухудшения здоровья Брежнева и подчеркивалось, что советский генсек болен астенией, что ставит в тупик действующую систему власти и ставит под вопрос способность стратегического управления страной «вождя». Я послушал бредни ведущих о наркотической зависимости Леонида Ильича от нембутала. Но кое-что из этого бреда заставило меня вскочить с кровати и экстренно искать место куда записать вдруг пришедшую идею. Черт возьми, да это же гениально! Наблюдение в корне переворачивало ключевую мысль, которую я заложил в романе «своей жизни», отвергнутом в 2023 году редактору. Я напишу роман, который останется на века, обойду цензуру. Сумею достучаться до советских граждан, а потомки назовут меня провидцем! Я порылся на столе, нашел клочок бумаги и карандаш, включил свет. И стоя в чем мать родила начал записывать. Увлекшись, я не услышал ни скрипа открывшейся двери, ни шлепанья босых пяток по паркету. Но потом свет погас и чьи-то теплые ладошки закрыли мне глаза, прикосновение юной горячей кожи заставило отложить бумагу и карандаш. Лидка или-таки Кристина? Как-то глупо спрашивать…
Портьеры в спальне оказались хорошенько задернуты. А уличное освещение в эту эпоху было еще не настолько ярким, чтобы пробиться через плотную ткань. Так что кто именно из девчонок удрал от своей внезапной соседки по кровати, я поначалу не понял. Тем более, что мне стало не до размышлений ни на эту, ни на любую другую тему. Незнакомка сразу принялась меня горячо целовать, я, естественно, ответил и только вошёл в раж, мы нырнули под одеяло и продолжили там, как вдруг дверь в спальне распахнулась во второй раз.
На пороге стояла еще одна девушка, но кто — не разглядеть в темноте. Лишь виден обернутый широким полотенцем точеный силуэт, она явно только вышла из душа. И уверенным шагом последовала к кровати.
Вот блин! Что делать? Проблема в том, что ни одна, ни вторая не знали о присутствии в спальне своей оппонентки. Да я их сам попутал и не знал, кто из девчонок под одеялом, а кто только идет к кровати. И все это происходило под звуки диктора «Голоса Америки»
Развязка наступила стремительно, едва новая гостья нырнула под одеяло. Через мгновение послышался визг двух женских голосов в унисон. Зажегся свет…
— Я не поняла! — новая гостья оказалась Лидкой. Она уперла руки в упругие бока. — Криська, паскуда! Ты чего здесь⁈
— Ой, прости! — выпрыгнула из моей постели обнаженная модель, прикрывая интересные места ладошками. — Кажется, я комнаты перепутала!
Девчонки уставились на меня с разных сторон. А я чего, я ничего, в женские разборки не влезаю.
Прикрываться у Кристины не очень получалось, но она особо-то и не стеснялась, игриво улыбалась, строя из себя дурочку. Так и выпорхнула из комнаты. Лида захлопнула за ней дверь и, выключив свет, направилась ко мне.
— Так-то ты меня ждал? — в ее голосе был упрек, но совсем не было злости или обиды.
— Я задремал, а тут она. Темно, как в танке, я думал, это ты… — немного слукавил я, хотя и понимал, что Лида не так проста.
Но девчонка сделала вид, что поверила. Юркнула ко мне под одеяло. Ее влажные волосы прилипли к моей груди.
Уснули мы нескоро. А когда я проснулся, ни Лиды, ни Кристины рядом не было. Я услышал звуки льющейся в ванной воды, но и только. Выбравшись из чужой постели, подобрал с пола свою одежонку, оделся и выглянул в коридор. Никого. Сунулся во вторую спальню. Здесь было пусто, а кровать
