Виктор Побережных - «Попаданец» в НКВД. Горячий июнь 1941-го (часть 2) [СИ]

— Ещё не вечер, господин премьер! — Путин весело ухмыльнулся. — Сработает, никуда не денется! А пока мы займёмся "несогласными". Сколько можно с ними тетёшкаться-то? Мне разные майданы и нахрен не нужны! Хватит! Основные схемы финансирования ясны? Ясны. Пора на место ставить, а то чересчур заигрались некоторые. Да и чёрт с ними, разберёмся! Лучше скажи, что думаешь по проекту?

— А что, по нему что-то не так? Не по плану? — Медведев взволновался.

— Вроде всё нормально. Но… свербит что-то, — Путин сделал глоток минералки и отставил бутылку в сторону. — Чересчур уж уверены наши умники, а когда они так убеждённо гарантируют успех, сразу вспоминается и "Булава", и спутники, чёрт бы это всё побрал!

— Ну не получится у них надолго дверку сделать сейчас, сделают попозже! В чём проблема-то? — Медведев непонимающе пожал плечами.

— Да не знаю я, Дима! — путин неожиданно взорвался. — Н-е  з-н-а-ю! Но на душе неспокойно…

— Лаврентий Павлович! Товарищ нарком! Но кто же знать-то мог? До этого и предполагать такого не могли! — бледный собеседник Берии вытер потное лицо мокрым носовым платком. — Мы же…

— Обязаны были предполагать! У вас же была информация о неудачных попытках создателя этой чёртовой аппаратуры? Были инструкции? Так какого… — Лаврентий Павлович внезапно успокоился и откинулся на спинку стула прикрыв глаза. Две бессонные ночи и тяжело складывавшийся из-за непогоды перелёт из Москвы отзывались жуткой головной болью. А закрытые глаза приносили хоть небольшое, но облегчение. Мгновение помолчав, не открывая глаз, он уже спокойным, тихим голосом продолжил.

— Итак, товарищи. Начнём всё с самого начала. Майор Абросимов, начнём с вас, как с ответственного за общую безопасность.

Ещё более бледный, чем предыдущий ответчик, худощавый тридцатилетний майор ГБ, открыл свою папку и блеснув лысиной, покрытой бисеринками пота, приступил.

— 7 мая 1944 г. на 10 часов по местному времени, согласно полученному разрешению и утверждённому плану, в спецлаборатории группа специалистов в составе: начальник группы – Самойлов Игорь Евгеньевич; ассистенты: Вайсман Лев Давидович и Карпов Игорь Алексеевич; привлечённый специалист из лаборатории №2 Вашенич Илья Борисович, приступила к настройке и проверке аппаратуры перед основным пуском, назначенным на 12 часов. Согласно записям в журнале и производимой кино- и звуковой фиксации, работа происходила в штатном режиме согласно ранее утверждённому плану. В 11 часов 5 минут, по не выясненной пока причине, Самойловым было принято решение о внеплановом пуске аппаратуры. Сразу по получении этой информации от группы контроля я приказал обесточить лабораторию.

— Стоп! — Берия слегка подался вперёд и открыл глаза. — Почему не выяснена причина действий Самойлова? Не всё зафиксировано?

— Зафиксировано всё, товарищ нарком! Только… разобраться в информации пока не успели, слишком мало времени прошло. Понятно только то, что речь шла о возможной нестабильности каких-то второстепенных параметров установки, которые могли привести к выбросу энергии. Что и произошло в данном случае.

— Понятно, — Лаврентий Павлович помолчал, о чём-то задумавшись, и приказал. — Продолжайте.

— В 11 часов 8 минут я отдал распоряжение об обесточивании лаборатории, но было поздно. В момент моего разговора с дежурным электриком произошёл… — Абросимов замялся, словно не зная как точно назвать произошедшее. — Произошёл выброс энергии, в результате которого вышла из строя подстанция и вся территория части оказалась обесточенной. Также была прервана телефонная и радиосвязь. Прибыв с тревожной группой непосредственно в лабораторию в 11 часов 17 минут, я обнаружил тела группы Самойлова, группы наблюдения и охраны. Всего 19 человек. На настоящий момент в госпитале находятся 11 человек: 9 из группы наблюдения и охраны и 2 сотрудника группы Самойлова: Вайсман и Вашенич. Все выжившие в бессознательном, крайне тяжёлом состоянии. Врачи отказываются давать какие-либо прогнозы на их счёт.

— Выброс э-нер-ги-и… — Лаврентий Павлович как-то смакующе, словно наслаждаясь вкусом слов, как вкусом хорошего вина повторил за Абросимовым. — Э-нер-ги-и. Какой энергии? Электрической?

Переглянувшись с начавшим приходить в себя Муравьёвым, который снова побледнел услышав вопрос наркома, Абросимов вздохнул и, словно бросаясь в омут выпалил:

— Не знаем, товарищ нарком! Но не электрическая, это точно установлено! Медики подтвердили. Никаких внешних повреждений на телах погибших и пострадавших нет, кроме ушибов полученных после падений при потере сознания. Но что именно произошло с ними, что повлияло на их состояние мы так и не выяснили. Специалисты из лаборатории №2, привлечённые для расследования ЧП отрицают вариант воздействия радиации. И ещё один момент товарищ нарком. Это выяснилось только перед совещанием и не успело войти в предоставленные вам отчёты, — мысленно передёрнувшись от возможной реакции почти всесильного наркома, Абросимов достал последний листок из своей папки. Майор прекрасно знал, как и большинство сотрудников наркомата, что Лаврентий Павлович крайне редко допускал себе срывать злость на подчинённых и делать их без вины виноватыми. Но и реакцию на свой доклад и последние события он даже представить не мог. Ещё перед самым совещанием у него мелькала гаденькая мысль – а не пустить ли себе пулю в лоб? Уж очень не хотелось становиться возможным шпионом, позоря честно заработанную репутацию и имя. Но тогда он пересилил себя, а сейчас засомневался в правильности сделанного выбора. — Из проявочной лаборатории поступила информация, что на одну из камер оказался записан "прокол", товарищ нарком. Продолжительностью одна минута сорок две секунды. Сотрудники сообщают, что информация сверхценная…

— Какого  какого хрена, майор!!? — на побагровевшего от гнева Берию было страшно смотреть. — Что за игры ты себе позволяешь!? Почему только теперь сообщаешь о ТАКОМ? На Колыму хочешь? Так её ещё заслужить нужно!

— Товарищ народный комиссар. — Абросимов, ещё более бледный чем раньше, твёрдо встретил взгляд разъярённого Лаврентия Павловича. — Я посчитал, что данная информация не может повлиять на расследование произошедшего. Понятно, что люди и аппаратура пострадали в результате какого-то неизвестного нам сбоя. И на прояснение причины запись произошедшего повлиять не сможет. Камера была вспомогательная, фиксировала действия кинооператоров, и снять "прокол" смогла только потому, что он открылся не в том районе, в котором ожидался, согласно ранее проводимым опытам.