– Чью?
– Мою. Или прекрасной дамы. Сами придумайте, рыцарь обязан владеть поэтическим слогом!
Милостиво кивнув мечтательно задумавшемуся полицейскому, я сошел с помоста, потягиваясь. Так, что у нас сегодня? Вроде бы должна приехать какая-то комиссия, но это часа через два, значит, есть время проверить, что там с подвалом, фон Шнитце сейчас должен быть где-то там.
Размышления прервали слова стражников, вполголоса обсуждавших итоги суда:
– Суров наш барон-то: я три года после школы на сейнере отходил… не вытянет программист. Суров, да.
– Ну, понятно, привык, наверное, еще тогда… ну когда еще был… – Заметив, что я их слышу, стражник вдруг резко оборвал разговор и, суетливо попрощавшись, убежал куда-то.
Так. Это когда я был – кем? Ох и навязла в зубах эта легенда про «рашн мафиозо»! Пять евреев, армянин, два таджика – грозная русская мафия!
Я проследил за ними, а потом вдруг увидел сидящего у стены на корточках людоеда – тот с хищным выражением лица смотрел в спину проходящей Марти. Пришлось хмыканьем привлечь его внимание, кивнуть на девушку, а потом изобразить пантомиму на пальцах – вот что-то болтается, покачиваясь, вот я беру ножницы, они щелкают, что-то отрезая, и это болтающееся «что-то» падает на землю. Негр, секунду подумав, выпучил глаза и, замотав головой, решительно отвернулся в сторону. Я проследил за взглядом – смотрел он в сторону хлева. Ну что же, сердцу не прикажешь. Главное, что мы друг друга поняли. Вообще приятно, когда люди разных стран так хорошо друг друга понимают. Хотя пажам я намекну, пусть приглядывают за ним.
Негр со временем оказался сущим дитем. Если воспитывать и вовремя пороть, то получится пример для младших и радость для родителей, а вот если не углядеть – не всякий взрослый бандит сможет повторить «подвиги» веселящихся ребятишек. Здоровенное, резкое такое дитя природы. Ничего, пара плюх от меня и десяток от Фиска, постоянный надзор и присутствие «взрослых» сделают из людоеда человека. Мы еще научим его родину-Африку любить!
Так, что у меня еще первоочередного?
Открыв папку, я перебрал бумаги. Ремонт, значит. Поток наличности, резко увеличившийся с ростом интереса туристов к древнему замку, уходил в этот ремонт, как в песок, оставляя самый минимум. Надо пройтись по всему списку работ, убрав ненужное в данный момент. Эгельберт, конечно, будет орать и драться за каждый эре, но тут ничего не поделать.
Словно услышав, что я думаю о деньгах, позвонила бывшая:
– Я выяснила, откуда ты звонишь! Значит, устроился сторожем? Или повезло, и взяли дворником? – Голос у нее был неожиданно мирным.
– Бароном я тут работаю.
– Да ну? Что, даже палача изображать не взяли?
– Тут на эту должность целая очередь, с драками. Никогда не понимал желания некоторых так плотно работать с людьми, но местным нравится.
– Видела пару фоток, во что ты все время одет? Ты там что, туристов завлекаешь?
– Можно сказать и так.
Все в Эльке хорошо, но вот одно ей не давалось упорно – языки. Русский да русский командный, которому я с удовольствием учил приличную девочку. А вот насчет европейских – для этого есть переводчики. Впрочем, у нее полно других достоинств.
Сначала я слушал ее рассказ о том, как хорошо отдыхают девчонки, потом упреки, что их пришлось отправить отдыхать, потом еще что-то… Прошел на кухню, снял пробу с обеденного меню, отослал Эгги в помощь сэру Ульриху, пусть вместе себе подвиг придумают, потом, зажав микрофон, объяснил группе пожилых туристов, что казни у нас не каждый день, и вообще, сегодня выходной.
В момент, когда бывшая, ойкнув, заметила, что треплется со мной уже полчаса, и попрощалась, настроение было уже вполне сносным, так что, найдя начальника стражи на стене, сидящим в шезлонге и аппетитно откусывающим от контрабандного багета, даже немного умилился. Вот, тоже человека тянет на город с высоты смотреть. Правда, я обычно повыше забираюсь, ну так я и в чинах постарше!
– Ну, что нового придумало Мировое Гасконство? Конклав Тайных Аквитанцев уже вынес свое решение по захвату мира?
– Вам все бы шуточки, Александр Николаевич.
– Хм, разве не твои соотечественники правят из-за кулис?
– Когда бы им подобными глупостями заниматься, они серьезные люди.
– Серьезные? Изя, почему у тебя недельный отчет не сдан?
– Александр Николаевич, ну как можно в такой замечательный, такой солнечный, такой выходной день говорить о скучных проблемах? Присаживайтесь, я тайком от служак Эвальда пронес в замок две бутылки замечательного вина и просто великолепный контрабандный сыр. Присоединяйтесь, господин барон, присоединяйтесь!
Ага, «две бутылки». Типа я не знаю о регулярных поставках продовольствия через стену, с участием двух веллешвармцев?
Что самое смешное, я сам хотел что-то подобное учинить, но… не поднялась рука! Я ж барон, я ж слово дал, етить его в три коромысла!
Может, в самом деле этот замок проклятый?
– Ты, между прочим, на работе.
– Это эски живут, чтобы работать. Французы работают, чтобы жить!
– Гасконец, или ты будешь работать, или тебе не жить! Это я тебе как румын обещаю! Отчет к вечеру предоставь!
– Что-то случилось?
– Черт его знает. У меня предчувствие.
– Серьезно. – Он уже вскочил, сунул мне полный стакан и приглашающе протянул тарелку с мясной нарезкой. – Комиссия, да? Да бросьте, это просто говорильня, реальной власти у них нет, а если что – камеры пустуют!
– Кацмант, до выборов чуть больше месяца, а потом за все сотворенное придется отвечать.
– Ваша милость, вот только не надо заливать бедному гасконцу, что вас это хоть сколько-то беспокоит!
– Тебе предложений не делали?
– Пару раз, от веллешвармцев, ничего серьезного.
Я посмотрел в его глаза, Изя, как впрочем и положено, смотрел абсолютно прямо и честно, убедительно доказывая, что места для совести у него в организме не предусмотрено.
– Смотри, господин бравый усач, повесят тебя на воротах, если что.
– Нашему роду нет переводу!
– Ну-ну…
Мы сидели, перебрасываясь фразочками, глядя на город и море, минут десять, а потом меня, наконец, нашел фон Шнитце.
– Господин барон…
– Иду.
Сегодня управляющий хотел показать мне часть подвалов, которые можно сдавать под склады.
Подвалы были знатные! Древние, сводчатые, с непонятным мусором, вычистить который мы собирались силами волонтеров. Может, пустить слух, что тут есть какие-нибудь клады? Охотнее копать будут.
– Кстати, Александэр, вы, наверное, не в курсе, «неистовая дева Гравштайна» опять натворила дел.
