Действительно, вскоре прибыл адъютант Чингисхана Лю Чун с эскортом воинов. Он передал приглашение от Повелителя Вселенной и золотую пластинку - пайцзе, на которой был выгравирован приказ, повелевающий обращаться с Учителем так, как сам Чингисхан захотел бы, чтобы обращались с ним.
Чань Чунь отобрал девятнадцать своих учеников (я, конечно же, был в их числе), а остальным сказал: «Я вернусь. Я вернусь через три года».
В начале первого месяца 1220 года началось наше долгое путешествие из Сихя в Пекин, а оттуда через Западный край - почти до границ с Персией и еще дальше – в Бадахшан, где в это время и находился Чингисхан, воюя с исмаилитом Джалал-ад Дином.
Наше путешествие началось при затмении Солнца. Чань Чунь, посмотрев на звездное небо сказал:
- Хорошее предзнаменовенование! Я, действительно, смогу тебе помочь, Сун Си.
Больше он ничего не добавил, а я не решился спросить. Я вынужден подчиниться обстоятельства, но мысль о том, что я не увижу родной дом целых три года – не давала мне покоя. Мне было тоскливо.
Однако мало помалу красоты этой земли отвлекли меня от мрачных мыслей. Мы увидели Дайхань линь и другие горы. Горный воздух был прекрасен. К северу были только холодные пустыни и клочки травы, но и эти суровые пустыни заставляли трепетать мое сердце. Впервые я подумал, что Зов Предков – это не пустые слова.
На пашем пути мы видели и поля боёв, покрытые выбеленными человеческими костями. И тогда я понял, насколько ожесточенно сражались воины за свою страну. И печально подумал: «Прав был Чингисхан: “Небеса покинули Китай из-за его надменности и роскоши”, ибо эти люди, от которых остались только кости, ничего сделать не смогли».
День ото дня росло мое благоговение перед старым даосом. Он не боялся ничего в это смутное, наполненное войнами и суевериями время. Когда ученики перед ночным переходом стали мазать себя кровью, опасаясь демонов, Чань Чунь только улыбнулся и сказал: «Демоны бегут, когда видят хорошего человека. Не подобает даосу допускать подобные мысли».
Так неторопливо, с длительными остановками, мы через полтора года добрались до лагеря Чингисхана в Бадахшане на границе с Индией.
Нас почтительно и любезно встретил командующий туменом ванху Бо-лу-джи и проводил к нашим юртам, которые находились к востоку от императорских. Когда Чунь Чань отдохнул, нас пригласили к Чингисхану. Из всех учеников, мудрец взял с собой лишь меня. При этом, он тихо шепнул мне:
- Ты ведь можешь запомнить эту встречу и сравнить ее с теми, что были раньше?
- Откуда он знает о фиксирующих приборах? – подумал я, но вслух уже ничего спросить не мог, так как нас привели к юрте Повелителя Вселенной.
Нас впустили сразу же, не обыскивая и не допрашивая. Уважение к даосу было безграничным. Да, передо мной сидел Темуджин. Те же светлые, лишь кое-где тронутые сединой волосы, те же синие глаза. Но выражение этих глаз! В них уже не было ярости, как во время убийства Бектера, и не было лютой ненависти, как во время скитаний по юртам с колодкой на шее. В них была усталость и боль.
Чингисхан сказал:
- Вас приглашали и другие дворы, но вы отказались, Вы приехали встретиться со мной, проехав путь в десять тысяч ли. Я очень благодарен.
- Дикий человек приехал увидеть императора по приказу Его Величества. Это было пожелание Небес, – ответил Чань Чунь.
Чингис пригласил его сесть (я, естественно, остался стоять), а затем спросил:
- Святой человек, вы прибыли издалека. Я слышал о поисках ваших братьев-даосов философского камня, как средства обретения бессмертия. Есть у вас лекарство для бессмертия?
Учитель ответил:
- Философский камень июши. Нефрит, который произрастает в мифическом Куньлуне, где правит богиня Сиванму. Это всего лишь легенда. Есть средства для сохранения жизни, но нет лекарства для бессмертия.
- Я благодарю вас за искренность, - сказал Чингисхан, но голос его был очень печальным.
Глава 11. Тайна Чань Чуня
В этот же вечер под предлогом наблюдения за звёздами, Учитель увёл меня на прогулку. Разговор, который состоялся между нами, перевернул все мои представления о времени, пространстве и встречах во Вселенной. И я, наконец-то, узнал тайну Чань Чуня.
- Ты удивляешься, Сун Си, но не решаешься спросить об истоках моих знаний, - сказал даос. – Я позвал тебя в это уединенное место, чтобы рассказать кое-что. Не удивляйся ничему. Все в этом мире возможно. А не рассказал я тебе этого раньше, чтобы ты лучше узнал и понял меня. Мне уже много лет. Но ответить на вопрос – сколько именно, мне будет сложно, потому что мне 74 года и, в то же время, больше тысячи лет.
Признаться, я онемел.
- Как это может быть? - робко сбросил я.
- А я думал ты догадаешься сразу. Тогда я расскажу тебе одну историю.
«Давным давно в эпоху правления императора Цинь Шихуанди жил в Китае юноша. Ему только что исполнилось 16 лет и был он из знатного, но обедневшего рода. Поэтому, юношу взяли переписчиком в особую канцелярию – там переписывали и переводили необычные рукописи, которые были найдены при аресте и обыске провинившихся перед императором. И вот однажды юноше принесли рукопись, исписанную странными письменами. Никто не мог прочитать написанного и юноше велели просто скопировать рукопись. Как юноша не старался, работа не шла и закончилось это тем, что его решили примерно наказать. Взмолился юноша: «Ведь я же ничего не сделал плохого! Я просто не понимаю, что там написано!». Тогда старший чиновник Ван Лю усмехнулся и сказал: «Ну что же, у тебя будет возможность узнать, что там написано. Так сказать, из первых уст». Он хлопнул в ладоши, вбежала стража, юношу схватили и отвели в императорскую тюрьму.»
- За что? – вырвалось у меня.
- А просто так, - ответил Чунь Чань. – Еще египетские фараоны говорили: «Народ трепещет тогда, когда наказываешь не виноватого, а безвинного». Рассказывать дальше?
- Конечно, Учитель. Я слушаю вас с вниманием и интересом.
- Тогда, я продолжу.
«Когда глаза привыкли к темноте тюремной камеры, юноша заметил в углу какое-то шевеленье. Он подошел и увидел странного маленького человечка.
- Кто ты? – спросил юноша.
- Кто ты? – эхом отозвался человечек.
И юноша почему-то рассказал ему свою историю. Человечек слушал очень внимательно, а когда юноша дошел до рассказа о рукописи, которая привела его в тюрьму, человечек горько усмехнулся и сказал:
- Ты пострадал из-за меня. Но мы сможем выбраться отсюда, если ты поверишь мне. Один я не могу открыть портал, мне не хватает энергии.
Так впервые юноша услышал это странное слово – «портал»».
- Я, кажется догадываюсь, с кем встретился юноша! – сказал я. – Это был Корнелиус! Он не человек, он гном.
- Ну, наконец-то! – улыбнулся Чунь Чань. – А кем был тот юноша ты догадался?
- Да, Учитель, - почему-то шёпотом ответил я. – Это были вы.
- Ты все понял правильно. Давно хочу узнать: как зовут тебя в твоем мире?
- Мавка, - ответил я.
- Ну что же, Мавка, Корнелиус рассказал мне историю Гибельной Вещи, рассказал, как отобрали у него статуэтку. Когда портал на Землю открылся, то он попал в район строящейся Великказл:
ой стены. Его схватили, как шпиона. Обыскали, нашли статуэтку и дневник.
- Дневник остался в Нашем Мире, - сказал я.
- Это была копия, которую Корнелиус успел сделать, покидая родную планету. Корнелиуса заточили в одиночную камеру, куда попал и я, в наказание за лишние вопросы.
- А где сейчас Корнелиус? – спросил я.
- Не знаю. Мы расстались почти тысячу лет назад. Корнелиус хотел вернуться обратно, но наших совместных сил, как оказалось, хватило лишь на открытие пространственно-временного портала Земли. Нас выбросило из тюремной камеры, но разбросало по разным земным эпохам. Мне повезло, я остался в Китае. Здесь время течет медленно. Почти ничего не изменилось ни в языке, ни в обычаях. Так я стал отшельником и достиг высот мудрости.
Чань Чунь усмехнулся и сказал:
- А теперь главное. Корнелиус успел рассказать мне, что нейтрализовать действие нефритовой статуэтки может … - нефритовая статуэтка!
- Как это? – изумился я.
- Если из земного нефрита сделать другую статуэтку и поставить ее рядом с той, то Богиня Войны потеряет силу. Она как бы разрядится и станет просто красивой статуэткой.
- Но как все это осуществить! Как заставить Темуджина взять еще одну статуэтку?
- Для этого, - ответил Чань Чунь, - нужно знать, что любит Повелитель Вселенной. А он любит коней.
И с этими словами Учитель достал из своего широкого рукава великолепного коня, сделанного из нефрита. Я не мог оторвать глаз, так был прекрасен этот конь.
