— Я люблю тебя. — тихо проговорил он. Более не было важно, любил ли он ее или Кэтрин. Он пытался узнать, но знание ускользало от него, и он знал что так будет всегда. Хотя ему и осталась одна крупица — что он не выдержит в одиночку. Парлонн предаст его, и так же предаст Маррэйн.
Но никогда не предаст она. Она всегда будет с ним, и примет его наследие.
Он не позволит ей сделать это слепо. Он не оставит ее скованной цепями судьбы и необходимости. Она узнает — также как знает он. Она сможет выбирать. А больше ничего не важно. Он примирился со своей ролью невольника будущего. У нее будет шанс сделать то же самое.
— Дераннимер. — прошептал он, и она взглянула ему в глаза.
— Есть кое — что, что я должен тебе рассказать.
Тебе это не понравится…
* * *
Все было тихо на планете, ныне умершей еще раз. Битва закончилась, свет в небесах угас. Тела мертвых — минбарцев, монстров, созданных Тенями, Жреца Уходящей Полуночи… все лежали безмолвно и неподвижно.
Все, кроме одного.
Глаза Парлонна открылись.
Семь лет от появления Валена. За'ха'дум, окраина Галактики.
Вален закрыл глаза, и попытался погрузиться в медитацию. Двоим его телохранителям — Рейнджерам он мог показаться совершенно спокойным, совершенно безмятежным — почему бы и нет? Все закончено.
После более чем десяти лет бесконечной, кровавой, ужасной войны, все было кончено. За'ха'дум лежал у их ног. Флоты Теней были уничтожены или рассеяны. Их союзники были отрезаны и вынуждены сдаться. Почти беззащитный За'ха'дум лежит перед ними. Собран самый большой флот за всю историю Минбара, корабли присоединяются уже к той силе, что может закончить эту войну. Через день — другой все они будут здесь, и тогда…
Все будет закончено.
Но Вален не предавался подобным мыслям — потому что он знал правду.
Еще ничто не закончилось.
Это не закончится, по крайней мере, на ближайшую тысячу лет. Он смирился с тем, что не узнает истинный исход последней Войны Теней. Он смирился с тем, что идет по собственным следам, следуя по пути, предопределенном историей и судьбой. Он привык жить без удивления и неожиданности.
Но не смог, и знал что никогда не сможет, привыкнуть к тому, как умирают те кто шел за ним.
Он открыл глаза и тихо выдохнул. Взглянул на его телохранителей — Немейна, что выглядел все еще юным, несмотря на опыт и потери, и Маннаманна что был юн, но таковым не выглядел. Вален спросил себя, уже не в первый раз — догадываются ли они о роли что сыграют они в истории.
Дверь в его личные покои открылась и вошла Дераннимер. Она остановилась и склонила голову жестом, сочетавшим в себе любовь и уважение.
Какое — то время он в задумчивости смотрел на нее — как он обычно делал перед событиями что потрясали галактику. С самого мига рождения избранная стать его женой, она полюбила его с первой их встречи. Ее судьба была написана на звездах почти так же ясно, как и его, и ворлонцы уделили ей внимание. Они не знали правды — Вален был уверен в этом, и он был рад утаить этот секрет.
В ней было что — то от Кэтрин; впрочем на более строгий взгляд — ему пришлось бы признать, что этого было больше, чем чего — либо от нее в Кэтрин. Тысяча лет пройдет, пока она не родится, пока они не встретятся, пока он не потеряет ее.
Но пока этого не случилось — ее душа обитала в Дераннимер.
— Ты готов? — тихо и робко спросила она, ожидая его реакции.
Он рассказал ей. Три года назад, после битвы в мертвом мире, где умер ее страж, Первый Воин и старший брат по духу. Конечно, Вален знал правду — и он рассказал ей не все, лишь необходимое.
Он сказал ей, что был рожден в будущем, через тысячу лет, назван Джеффри Синклером, и принадлежал к расе которая сейчас еще не знает и радио. Он сказал ей, что вернулся на тысячу лет в прошлое, чтобы исполнить написанное им самим пророчество. Он сказал ей, что люди и минбарцы должны объединиться, и что так много зависит от союза между минбарцами и расой, о существовании которой они еще не знают.
И он сказал, что ее душа возродится в женщине, которую он знал и любил через тысячу лет, и что он не может сказать Дераннимер ли он любит, или же отблеск Кэтрин, что видит в ней.
Она была растерянна и возмущена, она была рассержена, но в конце концов она приняла это. И ответ она рассказала что никогда не знала — сама ли она любит ли его, или же любовь к нему — заранее вложена в нее, ради ворлонского предсказания.
Она не спросила его о исходе войны, а он ей не сказал. Кое — что он не скажет ей никогда.
— Ты готов? — повторила она.
— Да. — ответил он. Он не боялся. Те кто следует за ним — почувствуют это и это поддержит их. Если великий Вален не чувствует страха — как могут страшиться они? — Да.
— Все ждут тебя.
Он подошел к ней, его рука нежно коснулась ее рук, и в дверь они вышли вместе. Немейн и Маннаманн отстали от них лишь на шаг. Здесь, на борту флагмана сильнейшего из собранных минбарцами флотов, опасаться было практически нечего, но осторожность нужна всегда. Викххеран однажды едва не прикончил его на борту Вавилона—4. Лишь вмешательство Маррэйна с Парлонном спасло его.
Маррэйн собственной персоной ждал за дверью. Он стоял совершенно неподвижно, словно превратился в статую. В клане его заслуженно прозвали Каменным Воином. Лучший боец в за историю последних трех сотен лет — уступающий, может быть, лишь его лучшему другу.
Вален не был удивлен, увидев Маррэйна здесь. Тот не был Рейнджером, хотя прежде и служил его телохранителем. В последнее время он предпочитал оставаться на своем флагмане, «Осано — но». Если он и покидал свой корабль — то всегда лишь сопровождая Дераннимер.
Маррэйн коротко и резко кивнул. Немейну и Маннаманну могла не нравиться его грубость, но ее терпел Вален, и о нем заботилась Дераннимер — и у них не было выбора. Сейчас Маррэйн говорил редко, и когда это случалось — то были приказы его воинам или совещание с Дераннимер.
А сейчас, очевидно, настало исключение.
— Вы должны увидеть кое — кого. — коротко сказал он.
— Кого? — спросил Вален в ответ.
Глаза Маррэйна еще больше потемнели… хоть это и казалось невозможным.
— Хантибан. — сказал он.
Вален вздохнул. Несмотря на все его знание о том что будет, порой события все же огорчали его. Хантибан присоединился к Теням много лет назад, продав весь его клан ради власти. Его союз с ними стал известен, и он бежал, прихватив с собой немногих, оставшихся верными. Даже сейчас, почти десятью годами позже они продолжали появляться — как шпионы и убийцы.
Вален пристально взглянул на Маррэйна, но от этого было мало пользы — даже если бы он и пытался найти следы эмоций на этом каменном лице.
Хантибан был его лордом.
А сейчас Маррэйн был Первым Воином клана, что был предан Хантибаном.
— Вам надо услышать это от него самого. — продолжил Маррэйн, все еще глядя на Валена. Он бросил беглый взгляд на Дераннимер и его взор смягчился. Самую малость, но мало кому удалось бы добиться большего. — Вам не стоит туда идти, моя леди.
Она выпрямилась, удивленное выражение скользнуло по ее лицу. На краткий миг Вален был смущен мыслью — как похожа она на Кэтрин в такой момент, но потом он осознал сказанное Маррэйном, и понял — о чем догадался Каменный Воин.
— Почему? — медленно спросила Дераннимер. — Прежде ты ничего не скрывал от меня.
На самом деле, Вален знал это, Маррэйну было что скрывать.
— Не нужно. — коротко повторил он, тихим, насколько это было возможно, голосом. — Это слишком…
— Нет. — твердо сказал Вален. — Она может знать все, что знаю я.
Он осторожно сжал ее теплую руку. Со временем она все равно узнает. Он лишь предпочел бы, чтобы она узнала это не сегодня.
— Как прикажет мой лорд. — процедил Маррэйн. — Сюда.
Он развернулся и хмуро зашагал прочь. Даже в гневе, он все же шел так, чтобы Дераннимер могла поспеть за ним.
— Раньше он был другим. — тихо прошептала Дераннимер, взглянув Валену в глаза. Он мог заглянуть в ее глаза, в ее душу. И он видел отражение бесчисленных слез катящихся по ее лицу.
— Я знаю. — Он хотел бы узнать настоящего Маррэйна, но сомневался под силу ли это кому — либо. Дераннимер удалось подойти к нему близко, очень близко, но она была не большим воином чем сам Вален. И потому оставались вещи которых ни он, ни она не смогут понять.
С мгновения самой первой их встречи — и даже раньше он знал, что Маррэйн и Парлонн предадут его. Но в то время двое воинов были всего лишь абстрактными символами, не более реальными чем сказочные герои или персонажи книги. Знать их, слышать их голоса, услышать их мечты, смотреть в их глаза… это меняло многое.
И он шел рядом с женщиной, которую любил — которую он всегда знал, что будет любить, и видел ее сердце разбитым — когда она узнает то, что он всегда знал, но никогда не мог представить.
