— Эх, послать бы все подальше и просто постоять за кухонным столом, — думал я, слушая очередного выступающего.
За прошедшие годы мой первый сотрудник Ахмед стал намного солиднее. Сейчас в этом представительном, одетом с иголочки полном мужчине, никто бы не признал шустрого, суетливого паренька, торгующего с лотка. Ныне Ахмед Гафур являлся руководителем комбината, готовящего полуфабрикаты для шаурмы.
Единственной слабостью Ахмеда было то, что он считал себя похожим на Омара Шарифа известного египетского киноактера и делал все, чтобы быть копией своего кумира. Особенно от этого страдали волосы, которые он был вынужден смазывать бриолином, чтобы зачесать их назад, как это делает его любимый артист.
Подчиненные давно поняли слабость шефа, при необходимости пользовались ей. Происходило это примерно так.
Кто-нибудь, из подчиненных увидев начальника, делал удивленные глаза и восклицал
— Шеф, вы сегодня так похожи на Омара Шарифа, просто одно лицо!
После такого комплимента Ахмед расплывался в улыбке, и грозивший кому-то нагоняй, заканчивался просто замечанием.
Выслушав руководителей подразделений, я коротко подвел итоги их выступлений и сообщил, что наша фирма не может игнорировать изменения в соседней стране, где население освободилось от коммунистического режима, доведшего страну до нищеты и голода. Поэтому, мы должны принять участие в поставках продовольствия в обновленную Россию.
Обратившись к жене, также принимавшей участие в совещании, я попросил её начать проработку соглашения, исходя из предварительных договоренностей. А начальника отдела рекламы озаботил созданием нужного антуража вокруг этого события и поручил подумать о возможной пресс-конференции, как только наши договоренности с фирмой из России из словесных перейдут в ранг документальных. Реклама, как говорится, наше все. Так, что список журналистов нужно готовить загодя.
Оставшись один, облегченно вздохнул, снял пиджак, налил в стакан из пузатого баллона стакан воды с газом. Я мог бы вполне обойтись и графином с обычным кипятком, но, как говорится, жажда ничто — имидж все.
Так, что Эмма Николсон без моего ведома, завела этот баллон и регулярно меняла в нем воду и баллончики с углекислотой.
Вот вспомни заразу, так явится сразу.
Только подумал о секретарше, как она сообщила по селектору, что принесет мне письмо.
Положив на стол большой конверт, отороченный золотистыми виньетками, она ушла к себе. А я потянулся за конвертом, заинтригованный его оформлением.
Несмотря на то, что адрес фамилия отправителя были написаны по-французски, я смог понять, что письмо пришло от Поля Бокюза, легендарного французского кулинара.
Вскрыв конверт, я достал сложенный вдвое лист бумаги и уставился на напечатанный текст, заканчивающийся размашистой подписью и печатью.
— Ничего не понимаю, нужен переводчик, — подумал я и нажал кнопку селектора.
— Эмма, зайди ко мне, пожалуйста, — пришлось попросить мне секретаря.
— Проверим твое знание французского языка, в резюме ты отметила, что свободно говоришь и пишешь на нём. Пришла пора проверить это утверждение, — улыбнулся я и протянул письмо девушке.
— Ничего себе! — мысленно воскликнул я, когда узнал, что меня приглашают на конкурс «Золотой Бокюз».
Для меня этот конкурс бы чем-то запредельным, я даже не думал о нём.
— Интересно, что подвигло Бокюза на это письмо? На этот конкурс, насколько я помню, целые отборочные туры устраивают.
Однако, подумав, я сообразил, что конкурс проводится лишь в третий раз, и наверняка, сообщество европейских кулинаров еще не прониклось его значимостью. А откуда Поль Бокюз узнал обо мне, спрошу у него самого, когда буду участвовать в конкурсе.
— Здорово! — воскликнула Эмма, дочитав письмо до конца. — Босс, вы поедете на этот конкурс?
— Наверно поеду, — улыбнулся я.
— Вы там займете первое место, я знаю, — убежденно сообщила секретарша. — Все наши говорят, что вы лучший повар Швеции.
Прошло несколько дней. Через неделю надо было ехать в Лион на конкурс поваров.
В принципе, команда у меня уже была сформирована. Правда, придется на несколько дней оставить ресторан на молодое поколение кулинаров, но победа в конкурсе «Золотой Бокюз» стоит мессы.
Как в Свенска Дагенблатт узнали о моей поездке, я не представляю, видимо имеют у меня своего информатора. Но как-то раз мне позвонил на работу старый знакомый, Вендель Крогер. За прошедшие годы он сделал неплохую карьеру и сейчас трудился редактором отдела новостей и вел свою авторскую колонку.
— Босс, с вами хочет поговорить сам Вендель Крогер! — с придыханием сообщила мне Эмма Николсон.
Причину волнения секретарши я знал. Её отец любил читать статьи Крогера и сумел передать свою любовь дочери.
— Спасибо Эмма, сейчас возьму трубку, — ответил я.
— Алекс, привет, как твои дела? — раздался в трубке жизнерадостный голос журналиста.
— Хм, неплохо, — в тон ему бодро ответил я.
— Как ты смотришь, если я возьму у тебя объемное интервью, и займу им вторую полосу газеты?
— Вендель, естественно, я согласен. Кто по доброй воле откажется от такого предложения, я в число таких странных людей не вхожу. Хотелось бы только получить список вопросов, чтобы понять в каком направлении будет проходить интервью. Мы ведь будем не на телешоу, где ведущий озадачивает своих гостей неожиданными вопросами.
— Хе-хе, никаких проблем. Вопросы у тебя будут сегодня к вечеру. Но нам необходимо встретиться до того, как ты уедешь во Францию.
— Ээ, Вендель, откуда у тебя эта информация, не подскажешь?
— Не подскажу, — насмешливо ответил тот.
В общем, мы договорились, что я выделю ему завтра два часа на это интервью. А куда деваться? С журналистами не ссорятся.
Зато как я ругался и матерился, когда получил по факсу вопросы. Блин! Уволю на хрен всю службу безопасности! Оказывается у Венделя кроме всего прочего, имелись сведения о планируемых поставках продовольствия в Россию. Текло у меня в фирме со страшной силой.
Зато когда я неделей позже в компании трех спутников вышел из такси у здания аэропорта с газетных развалов на нас смотрели десятки моих изображений.
Ларс Юханссон, самый молодой повар из моей команды удивленно воскликнул:
— Босс, гляньте, как вас провожают наши газетчики!
— Да, уж вижу, — смущенно пробормотал я. Юханссон в это время уже подошел к развалу и взял две ближайшие газеты.
Вернувшись, он протянул мне одну из них.
— Ладно, сейчас пройдем на регистрацию, а потом почитаем, что там о нашей фирме написали, — сообщил я.
Вещей у нас с собой практически не было. Все наши личные вещи и орудия труда уехали два дня назад грузовым фургоном, который должен был доставить их в Лион сегодня днем, как раз к нашему приезду.
Усевшись на свое место в самолете, я неспешно развернул газету и приступил к чтению.
— Как знают многие из читателей нашей газеты, в этом году во Франции в третий раз будет проводиться конкурс поваров «Золотой Бокюз». Его начинатель господин Поль Бокюз известный кулинар, работающий в городе Лионе. Два года назад ему было присвоено звание повара века. Мы уверены, что начинание Поля Бокюза имеет все шансы на успех. Тем более что на этот раз в конкурсе будет впервые участвовать наш известный повар Алекс Красовски. Надо сказать, что всего лишь пятнадцать лет назад, он бежал в нашу страну от ужасов коммунистического режима. За этот срок он смог стать владельцем крупной фирмы, чьи филиалы мы можем видеть на улицах наших городов.
Но по-настоящему жители Стокгольма и гости нашего города смогли познакомиться с талантами этого русского эмигранта с финскими корнями, когда он открыл свой ресторан. Это заведение быстро стало Меккой гурманов и прочих любителей хорошо и вкусно поесть. И, конечно, в первую очередь своей популярностью ресторан обязан кулинарному таланту его владельца.
Наша газета не могла упустить такой шанс, как взять интервью у господина Красовски перед его отъездом во Францию. Поэтому я Вендель Крогер сегодня встречаюсь с героем моего очерка, любезно согласившегося принять меня в своем доме в Сальтшёбадене.
