class="p1">— Все работает штатно!
— Тогда с Богом! — кивнул Зимин. — Продолжать подъем до пяти тысяч. Уйдем выше облаков. Заодно и эту морось минуем. Увеличивать тягу на маршевых до набора крейсерской скорости.
Командир решил не закладывать крюка, чтобы пройти над безопасной территорией Маньчжурии и только потом завернуть над Внутренней Монголией, беря курс строго на зюйд. Для экономии топлива и времени он пошел напрямую через Бохайское море, залив Лайчжоу и дальше все время строго на юго-запад над равнинами центрального Китая, затем вдоль южных отрогов хребта Циньлин, и дальше меж двух горных хребтов прямиком на Чунцин.
Выбранный им маршрут было трудно назвать безопасным, поскольку на нем имелся более чем реальный шанс встретиться с японскими патрулями. Однако, после недолгих раздумий, Владимир Васильевич решил положиться на возросшую после ремонта скорость «Бурана», его высотные и маневренные характеристики, но самое главное — на наличие сразу двух сильных одаренных с большим радиусом охвата «сферой». То есть, самого себя и Марта. Так что весь путь до цели, а это почти две тысячи километров, им предстояло провести по очереди на вахте, регулярно сканируя линию горизонта, чтобы вовремя заметить опасность.
Поскольку взлет и первый час полета прошли нормально, Зимин разрешил свободной смене разойтись по каютам, чтобы немного расслабиться. О полноценном отдыхе речь, конечно, не шла, но можно было хотя бы вытянуть ноги и часок вздремнуть.
— Задержись, — велел он проходящему мимо Колычеву.
— Да, — вопросительно посмотрел на него воспитанник.
— Твои вещи в седьмой каюте, по левому борту.
— Спасибо.
— Не за что. Иди, отдыхай.
— Товарищ командир, — неожиданно сам для себя ляпнул Март, — разрешите обратиться!
— Обратись! — удивленно посмотрел на него Зимин.
— Можно узнать, что за спешка?
— Обстоятельства немного изменились. Да и вообще… Или ты успел назначить мисс Ли свидание?
— Нет, — схватился за переборку почувствовавший, что «Буран» подпрыгнул на воздушной яме, Колычев.
— Ну и ладно. Иди, отдыхай.
— Есть.
— Да, у тебя новый сосед.
Успевший облазить корабль, что называется, от киля до клотика Март хорошо знал, где находится его новое пристанище, если, конечно, так можно было назвать это тесное, как бабушкин шкаф-пенал, пространство с двуярусной спальной полкой и маленьким откидным столиком перед овальным иллюминатором. Какие-либо иные удобства в нем отсутствовали. Умывальник и гальюн на их палубе были общими, принимать пищу полагалось либо в кают-компании, либо прямо на месте несения вахты. В общем, обстановка была, что называется, спартанской.
Стучать при входе среди приватиров было не принято, но молодой человек не знал, кто его сосед, и потому на всякий случай легонько стукнул костяшками пальцев по складной двери.
— Войдите, — раздался знакомый голос, и Колычев нос к носу столкнулся с поручиком Шмелевым.
Впрочем, на сей раз контрразведчик оказался одетым в общевойсковую полевую форму без знаков различия, а офицерский статус подчеркивала лишь портупея, на которой висела кобура с пистолетом.
— Здрасте! — округлил глаза никак не ожидавший подобной встречи Март.
— Проходите, Мартемьян Андреевич, — посторонился сосед. — Это ведь ваша каюта!
— Но… как вы здесь оказались?
— Исключительно в качестве пассажира.
— А я думал, что вы расследуете трагедию, случившуюся на Осеннем балу!
— Увы, молодой человек. Дело передано в главное жандармское управление. А вы вспомнили что-нибудь важное?
— Нет!
— Жаль. А я бы с удовольствием послушал, откуда у вас взялся такой красивый гунто. Дадите посмотреть?
— Пожалуйста, — пожал плечами Март. — Только осторожнее, а то он очень острый…
— Ничего страшного, я тоже не институтка… черт… — отдернул порезанный палец выдвинувший меч из ножен контрразведчик, после чего с легкой досадой добавил, — кусается!
— Он не любит, когда его трогают чужие!
— Бывает, — с юмором посмотрел на соседа Шмелев. — Но вы, верно, хотите передохнуть? Располагайтесь. Дорога впереди длинная, успеем еще наговориться. А я, с вашего разрешения, прогуляюсь.
— Только осторожнее, тут много острых углов! — крикнул ему вслед Колычев.
Судя по разложенным вещам, нижняя полка была занята, так что Марту ничего не оставалось, как скинуть ботинки и запрыгнуть на свободную. «Интересно, чего ему здесь надо?» — подумал он и вдруг понял, что поручик не только откровенно проигнорировал его вопрос, но еще и ухитрился перевести разговор на него. Впрочем, как верно заметил контрразведчик, дорога впереди долгая, и для выяснения отношений времени более чем достаточно. А вот сейчас лучше немного поспать. Поэтому он постарался расслабиться и уже через минуту спал сном праведника.
Однако, тренированное подсознание, как оказалось, продолжало сканировать окрестности в пассивном режиме, и в один далеко не самый прекрасный момент его глаза открылись, а тело напряглось, как перед прыжком. Спрыгнув с верхотуры, он быстро обулся и направился прямиком в отсек управления, называемый по традиции ходовой рубкой. Успев отметить про себя, что Шмелев так и не появился.
— Не спится? — встретил его появление Зимин.
— Что-то не так, — покачал головой в ответ воспитанник. — Где-то совсем рядом враг.
— Примерно в двенадцати милях от нас на норд-вест-тень-вест японский корвет. Идет параллельным курсом. Нас не видит, либо принимает за своего.
— Что будем делать?
— Пока ничего. Судя по данным разведки, скоро кончится зона их контроля, и тогда они развернутся и уйдут на свою базу.
— А если они нас все-таки видят?
— Запросят позывные.
— И что дальше?
— По обстоятельствам, — неопределенно хмыкнул Владимир Васильевич, после чего резко переменил тему. — Ты голоден?
— Есть немного, — признался Март.
— Тогда дуй на камбуз. Михалыч приготовил праздничный фруктовый пирог в честь возвращения «Бурана» в строй, так что можешь потребовать свою долю.
— Есть, потребовать долю! — весело ответил Колычев и поспешил выполнять приказание.
Михалычем звали кока — низкорослого толстяка, давно служившего у Зимина и славящегося своими кулинарными талантами на весь воздушный флот. Его уже несколько раз пытались переманить на другие корабли, включая флагманский «Цесаревич», но безуспешно.
В примыкавшей к камбузу кают-компании было немноголюдно. В одном конце за столом вольготно устроился Шмелев, время от времени бросавший плотоядные взгляды на Крылова. Судя по всему, доктор чувствовал себя не в своей тарелке, однако просто уйти считал проявлением слабости, а потому с кислым видом ковырялся вилкой в тарелке, ожидая, когда же проклятый «пес режима» уйдет.
— Добрый день, Павел Александрович! — весело поприветствовал его Колычев.
