как телефон подал звуковой сигнал.
— Слушаю, — лениво проговорила в трубку.
— Что вы хотите? — донеслось оттуда.
— Небольшую премию к награде, — медленно произнесла я.
— Назовите сумму и мы подумаем, — услышала в ответ.
— Ваши шекели нас не интересуют! Обойдемся маленьким презентом в совершенно мизерную для вас сумму. Четыре золотых мужских «Ролекса» нас устроят, это будет хорошим напоминанием о вашей благодарной стране. Торговаться даже не думайте, это и так самый минимум, — предостерегла в конце собеседника.
— Скажите, у вас в роду не было евреев? — спросил служащий посольства.
— С какой целью интересуетесь? Если предложить вернуться на историческую родину, так отвечу — нет! Нас знаете и здесь неплохо кормят, — ответила откусывая пирожок.
Настя только показушно схватилась за голову, выхватывать трубку из моих рук не стала. На том конце провода обещали подумать и перезвонить, я лишь посоветовала долго не затягивать, вдруг одних часов нам покажется мало, всегда найдутся более дорогие варианты. Служащий тут же заверил что проволочек не будет, всё решится в самое ближайшее время. Затем тяжело вздохнув отключился.
— Ну знаешь, это не лезет ни в какие ворота! Что ты ещё успела себе выторговать о чем я не знаю? Люди хотели нас просто наградить, а ты устроила из этого настоящий базар! — хлопнула ладонью по столу.
— Просто наградить? Это всё гребаная политика. Наши раструбили на весь мир о нескончаемой борьбе с фашистскими прихвостнями, ткнули в нос евреям. Те тоже не дураки, решили примазаться и наградить своими орденами, тем более это им ничего не стоит. Я не собираюсь играть в чужие игры, МИДовцы хорошо нагреются на этом деле, а мы останемся у разбитого корыта? Хрен им в задницу, всё будет так как я скажу! — ударила кулаком по столу.
— Вся в меня! Такая же гордая! — крепко прижала к себе Настя.
Про её гордость промолчала, хотя так хотелось спросить — Что же она с таким гонором сдалась Трубникову? Побоялась её слёз, они меня морально убивали. Не могу видеть своих близких расстроенными и униженными, меня это просто бесит, хочется сразу укокошить обидчика самым изуверским способом.
— Ты знаешь, есть ещё две новости, обе тебя касаются. С какой начать? — спросила резко посерьезневшая Анастасия.
— Давай с хорошей, про плохую можешь забыть, она мне не интересна, — хмыкнула я.
— Не переживай, обе для тебя отличные! Первая о поступлении в университет, знаю ты собиралась в МГУ, но МГПИИЯ имени Мориса Тореза подойдет гораздо лучше. Туда уже позвонили, так что с тебя документы, передашь лично ректору, он хочет взглянуть на гениальную блондинку. Может мне с тобой поехать? — предложила сестра.
Вот хитрюшка, ей непременно нужно удостовериться что я поступаю не в геологический, а на факультет английского языка.
— Почему именно в этот институт, другие разве хуже? — спросила Настю.
— Щелоков настоял, да и тебе там будет проще договориться о сдаче экстерном.
Вот гады, всё за меня решили. С одной стороны понятно — Ломоносовский под опекой комитетчиков, Николаю Анисимовичу не с руки соваться в вотчину безопасников, а вот с другой….
Черт с ним, хорошо ещё не в МГИМО пристроили, вот там гадюшник так гадюшник. Не хочу общаться с наглыми отпрысками аппаратчиков, нормальных людей там единицы, поубиваю ещё всех нахер.
— Оль, Ольга! Ты что так призадумалась, разве не рада? — забеспокоилась сестра.
— Да нет всё нормально, продолжай дальше, хочется узнать о второй хорошей?
— Слушай и запоминай: послезавтра к одиннадцати тебя ждут в министерстве иностранных дел, пришел вызов из Швеции. Наверное будет инструктаж по поводу Нобелевской премии, там же представят сопровождающим лицам. Из МИДа с тобой поедет человека два-три, плюс парочка комитетчиков, — предположила Настя.
— На какой чёрт они мне сдались? Желают на халяву побывать в западной Европе, закупится техникой и шмотками? Пошли они полем и лесом, прилипалы херовы! Буду просить за вас, это же мой праздник! — хлопнула рукой по столу.
Вечером смотрели «Три тополя на Плющихе», Анастасия шмыгала носом, фильм задел её ранимую душу. Прижала меня к себе, гладила по волосам, терлась щекой.
— Настя, а ты Максима любишь? — спросила её.
Та ответила не сразу, долго задумчиво молчала, наконец решилась.
— Сложно говорить о таком, тем более с тобой, но врать не буду — люблю!
Всё-таки это случилось, Анастасия на старости лет влюбилась. Впрочем о чем это я, сейчас она молодая и красивая девушка, которой уже не один десяток парней и солидных мужчин предложили руку и сердце. Не скажу что это мне нравится, всё же я эгоистка ещё та, только Настю придется отпустить, ломать её новую жизнь совесть не позволит.
— А у тебя кто нибудь ещё был? — заглянула ей в глаза.
— Был и не был. До серьезного тогда не дошло, а играть в любовь не хотелось. На днях приснился мой «тихоня», просил отпустить его, он где-то там, — она неопределенно махнула рукой, — нашел своё счастье. Все эти годы я держала его, не отпускала, сейчас пришло время расстаться, — всхлипнула она.
Пришлось успокаивать, отпаивать валерьянкой, обнимать-целовать, шептать на ушко всякие глупости. Чуть ли не насильно уложила в постель, сама пристроилась рядом, не хотела оставлять её в эту ночь одну. Через полчаса она прижавшись ко мне уснула, а я лежала и думала о Лане, как она там одна без меня.
Утром меня с Настей разбудил запах чего-то вкусного, мы не сговариваясь потянулись на кухню. Несложно догадаться кто решил накормить постоянно занятых и куда-то вечно спешащих девчонок.
— Дамы, прошу к столу, — немного официально провозгласил Кочетков.
Долго упрашивать нас не пришлось, мы моментально уселись за стол.
— Фаршированные блинчики! Антоша я тебя люблю, — крикнула не сдержав эмоций.
Тот только улыбнулся, уселся рядом с большой кружкой кофе.
— Завтра мама с сестрой возвращаются к себе домой, ремонт у них закончен. Мы предполагали что строители затянут ещё на неделю, но у них новый заказ, так что всё сделали быстро. Угадайте кто следующий на очереди? — посмотрел на наши растерянные лица, — Климовы! Кате с Тамарой Григорьевной очень понравилась их работа, так что через пару дней начнут у них.
Вот значит чем подруга занималась в эти дни, а я ещё думала куда она запропостилась. Могу поставить свой зуб — всё это время она прападала в «Берёзке», покупала импортную сантехнику, обои и прочее. Мебель тоже поменяет, не всю конечно, но многое. Мои мысли прервал звонок из прихожей, пришлось оторваться от поглощения блинчиков.
На пороге с двумя огромными чемоданами стояла Катерина.
— Тебя всё-таки выгнали из дома? — с удивлением спросила подругу.
— Ещё не родились те люди, которые смогут выставить меня из родной квартиры. Я поживу у вас пару недель, спать у предков на раскладушке не хочется, после неё поясница болит, — опуская свои чемоданищи на пол сказала она.
