Только вот не тут-то и было. Как раз из рощицы и выскочили несколько красноармейцев во главе, наверное, с сержантом, так как у него на петличке имелось ровно три треугольника.
— Ну-ка стой! Куда едете? Что везёте?
Честно говоря, Вася вообще в первый раз, и так близко, увидел живых красноармейцев. В принципе, что там было и кого он там заметил на месте боя, можно и не считать – издалека всё кажется почти одинаковым и различить кто есть кто, трудновато. А тут четверо живых бойцов, кстати, совсем разного возраста, от двадцати до, наверное, лет двадцати пяти. Они, вооружённые винтовками, явно, «мосинками», грязноватые, заросшие, одетые в шинели, в обмотках, обутые в ботинки, спокойно стояли и смотрели на телегу и её пассажиров, не проявляя никакой агрессивности.
— Ой, таварышы, слава госпадзе, едзем у Камянец. Вы ж мяне ужо бачыли, вось, вунь той салдат. Я Михась Кавальчык, вязу сякия-такия прадукты дачки. А гэта Василь Стэфанович и яго нявеста Алеся Михальчык, таксама едуць да родных, там, каб запрасиць их на свае вяселле.
— Продукты дочке в Каменец? Хорошо. Можно. Жених и невеста, значицца? Ковалёв, ты деда этого точно видел? — сержант, приземистый и крепкий, и со строгим взглядом, был самим старшим, как раз лет за двадцать пять. Похоже, он вполне понимал местный язык?
— Так и есть, товарищ комотделения. Этот дед на днях заезжал в Каменец, тоже с харчами. И адрес дочки называл, где-то на Подречной улице, в самом центре. А этих вот не было. Первый раз вижу.
— Значицца, и у вас тоже родственники в Каменце? И где же они живут?
— Таварыш камандзир, мы з Василем едзем да маих сваяков. А яны жывуць на вулицы Агароднай. Можа, и чули – Пятрусь Михальчык и Майя Юркевич, замужам за Янам Юркевичам.
Хорошо, что Алеся начала разговор. Василию с его не очень чистым «тутошним» можно было засыпаться на раз. Поэтому он и всю дорогу больше молчал и лишь слушал дядю Михася, перебиваясь короткими репликами.
— Ну, гражданка, всех знать невозможно. Значицца, на Огородной? Кажись, есть такая улица. Ох, и гарна же дивчина у тебя, товарищ. Такая бойкая и смелая! А сам-то чем занимаешься? Крестьянствуешь?
Что же делать Василию? Помолчать? Или всё же осмелиться ответить?
— Не, тава-рыш. Рамес-ник я. Пра-летар. Май-стар на все руки, па дрэ-ве, па жа-лезе магу.
Как ни удивительно, но смог попаданец прикинуться местным, что ни есть «тутейшим». Смог! И говор получился, хоть и немного растянул слова.
— Пролетарий, значицца? Это хорошо.
— Таварыш, мой Василь пакуль моцна хварэе. Слабы ен. И таму яму и па дарозе было вельми цяжка.
— Понятно, гражданочка. Что же, проезжайте. Только имейте в виду – нынче в городке поговаривали, что немец может напасть. Да и с утречка что-то сильно стреляли севернее и южнее Каменца. Даже пушки бухали. Похоже, очередной бой произошёл. Но, ничего, не на того напали. Товарищ комбриг Черняховский покажет ещё им, где раки зимуют. Получилось у Речицы, получится и здесь. И товарищ комдив Кривошенин не лыком шит. Этот немец фон Швеппенбург не Гудериан, говорят, звёзд с неба не хватает. Будет Брест нашим, скоро будет. Но, знайте, это секрет. Вы уж об этом после у себя особо там не распространяйтесь. Давайте, проезжайте.
Это уже было плохо. Вот, фашисты, проклятые, никак не неймётся им. Ну, вот, после их стрельбищ могли подвергнуться нежданные приключения и, само собой, ужесточение пропускного режима и прочие такие вещи.
— Таварыш камандзир! У вас, напэвна, з харчами не вельми? Давайце я тут подкину вам сее-што хатняе! — и дядя Михась на самом деле взял с телеги какой-то узелок и подал сержанту. Тот без слов взял.
М-да, вот и верь после этого людям. То ли действительно за советскую власть, то ли, по привычке, откупается. И дозор не на высоте. Всякую сволочь, а не то, что «Бранденбург», пропустят. С другой стороны, и ему самому неприятностей всяких не хочется. Хотя, похоже, действительно красноармейцы малость оголодали. Всё же война, пусть и пока странная.
— Вазьмице, кали ласка, таварышы. Пирог тут. Я вось сама спякла. Паспрабуйце! — не отстала и Алеся, вручая красноармейцам ещё один свёрток, это уже, несомненно, из чистой души.
Вася и сам бы отдал красноармейцам всё, что только можно. Но для него пока велик риск засыпаться. А так, он только и помог Алесе поудобнее расположиться обратно на телеге.
Красноармейцы, само собой, тут же скрылись в лесочке. А селяне, возблагодарив господа, торопливо продолжили путь. Но не успели они отъехать так уж и много. Похоже, их приключения ещё не кончились. Только вот тут мужчину стал смущать непонятный шум, раздававшийся всего лишь чуть подальше от рощицы, за пригорком. Что-то такое он явно слышал не так уж давно, всего несколько дней назад.
Пока он вспоминал, телега успела проехать ещё немного и почти доехать до вершины холма. И, к счастью, весьма своевременно, и даже без бинокля, открылась картина происходящего.
Вдоль тёмной, пока ещё твёрдой, просёлочной дороги, по которой ехали и они, навстречу им извилистым фронтом двигались приземистые коробки ни с чем не путаемых немецких танков. С интервалом по фронту метров под тридцать – сорок друг от друга, рассыпавшись поровну по полю с одной, правой, и лугу, уже с левой стороны, где-то штук шесть «двоек» и «троек» грозно выдвигались к рощице. Наверное, что-то спугнуло фашистов, раз они развернулись в боевой порядок. А за проклятыми танками к рощице, уже почти по дороге, неумолимо приближались, опять же, штуки три полугусеничных бронетранспортёров и парочка колесных бронемашин поменьше А ещё дальше, уже на самой проселочной дороге, виднелись грузовые, накрытые тентом, машины, наверняка, с пехотой и ещё что-то.
Всё, суши весла! Как говорится, приплыли!
— Дядя Михась! Немедленно поворачивай к лесу! И сразу же, без оглядки гони лошадь! Без жалости! В лес! Там спасение!
— Василь! Что случилось? Кто это там впереди?
— Фашисты, Алеся! На прорыв пошли, сволочи!
— Проклятье! Холера подери этих германцев! Всё лезут и лезут! — ругнулся возчик, резко поворачивая повозку.
Даже если и вовсю гнать лошадку, то всё равно поспевать к лесу будет трудновато. Цель-то для пушек танков весьма подходящая.
— Алеся! Спрыгивай! Быстрее! Чуть отойди в сторонку и беги к лесу! Не бойся! Беги! Только пригнись как можно ниже! Иначе увидят и стрельнут! И помни про пистолет!
А сам Василий, резко сбоку пристроившись к телеге, всё убыстрявшей свой ход, наловчившись, тут же засунул руку под дранку. Нащупав мешок, он, одновременно другой рукой отодвигая всё, что можно, в сторонку, резко рванул его на себя. Вытащить сумку с оружием получилось сразу же. И попаданец сходу спрыгнул вниз на землю.
