Согласно Диодору, вопрос, который интересовал Александра, состоял в следующем:
«Совершу ли я правосудие по отношению ко всем убийцам моего отца или кто-то ускользнет?». На что оракул изрек: «Выражайся точнее, ибо не смертный мог убить твоего отца, но все убийцы Филиппа уже понесли наказание»3.
Курций Руф рассказывает об этом так:
«Царь продолжал спрашивать, все ли, замыслившие смерть его отца, были наказаны. Ответ был таков, что ничье преступление не могло нанести вред его отцу, но что все убийцы Филиппа понесли наказание».
Сходна с этил! и версия Плутарха («Александр», XXVII):
«…Жрец Амона, обратившись к Александру, сказал ему, что бог Амон приветствует его как своего сына. Царь спросил, не избег ли наказания кто-либо из убийц его отца. Но жрец запретил Александру кощунствовать и сказал, что отец его не из числа смертных. Тогда царь изменил форму вопроса и осведомился, все ли убийцы Филиппа понесли наказание… Бог ответил… что Филипп отомщен полностью».
Так мы приходим к реальному значению неудачно переведенного предложения на стеле о наказании убийц. Вопрос о том, должны ли быть наказаны убийцы, не имеет смысла. Даже без оракула всякий знает, что должны, В действительности же вопрос состоит в том, были ли наказаны все убийцы отца Александра, и ответ был таков: никто из убийц (Филиппа) не избег наказания.
Иероглифы на стеле, где слова «убийца» и «живой» были обнаружены в одном предложении, говорили не об «убийце живого», но о том, находился лн еще кто-нибудь из убийц в живых. И ответ заключался не в том, что «ты уничтожишь его, ты убьешь его», а в том, что «тебе удалось уничтожить его, убить его».
Александр также спросил, будет ли ему сопутствовать удача и даст ли ему бог во владения весь мир (или, по словам Плутарха, «будет ли ему дано стать властителем и хозяином всего человечества?»). На это жрец ответил, что «бог непременно дарует ему то, что он желает», и что «его поразительные успехи и славные свершения являются свидетельствами его божественного происхождения» (Диодор). Мы помним слова на стеле: «Сделай, чтобы я мог прожить счастливую жизнь…» н «Будут ли все свершения моим уделом?»
Александр «принес много богатых и пышных даров оракулу»1 и дал жрецу «много денег»2, или, говоря словами стелы, «его величество предоставил ему множество удивительных милостей».
Двадцать пятый год, царская дата стелы, – это дата, связанная с Александром. Он родился в 356 г. до н. а. Во время визита в Египет, длившегося с поздней осени 332 г. до весны 331 г., ему было двадцать пять лет. Царские годы Александра должны были начинаться с его рождения, так как он был провозглашен оракулом сыном бога, а не простым смертным.
Двадцать пятый год, обозначенный на стеле; появление победителя, который двинулся на юг и освободил страну, изгнав ее врагов; восторг местного ^населения; чествования и праздники; утверждение в ранге жрецов; осмотр страны (с целью основания нового города); визит царя к оракулу Амона со всеми деталями (появление царя перед неприступными стенами, выход жреца с благословением и хвалебными речами, тот факт-, что этот жрец был наследственным князем и командующим стрелками и метателями; его обращение к «его величеству царю» как к Амону и титул «сына», который он дал своему царственному гостю, а также заявление, что тот телесно создан богом еще в «яйце»; необычный способ ответов оракула с помощью кивков, вопросы о ссыльных и просьба о царском декрете; вопрос об убийцах и о том, избег ли кто-нибудь из них наказания, все йще оставаясь живым; дары жрецу и жертвоприношения божеству) – все это описано греческими и латинскими авторами, освещавшими историю посещения Александром оракула Амона в оазисе, а также самим жрецом этого оракула. К тому же порядок вопросов и ответов полностью совпадает на стеле Изгнанников и в греческих и в латинских биографиях Александра.
Эта стела датируется четвертым веком, точнее – ранней весной 331 г. до н. э.
Вновь так называемая двадцать первая династия предстает как династия князей оазисов, где они были назначены персами командовать пограничными пунктами на ливийском фронте. Стела князя-жреца Менхеперре, служившего оракулу Амона в оазисе Сива, описывает посещение Александром этого самого места. Отчеты греческих авторов соответствуют рассказу князя-жреца в мельчайших деталях.
Часто говорилось, что не существует никаких египетских источников о посещении Александром оракула Зевса-Амона в этом оазисе1. Но это не так: стела Изгнанников является именно таким источником. "
Говорилось также, что мы никогда не узнаем, какой ответ получил Александр от оракула а оазисе, кроме того, что было сообщено теми, кто его сопровождал, но-^не находился а храме в момент явления оракула. Они сказали, что он обещал раскрыть тайну своей матери после возвращение в Македонию. Александр «в письме к своей матери говорит, что он получил некие тайные ответы, о которых он скажет ей и только ей одной»(Плутарх), но он так и не вернулся домой. «Какие вопросы ои (Александр) задавал оракулу, какие ответы он получал – это проблемы, которые обсуждаются историками до сих пор и которые никогда не будут разрешены, потому что Александр держал это в тайне. Он написал своей матери, говоря ей, что сообщит свою тайну только ей после возвращения; но поскольку он не вернулся в Македонию, она умерла вместе с ним»2. Это сожаление по поводу нашего неведения пророчеств, данных оракулом и отказ даже от попытки узнать о том, что произошло между жрецом и царем, совершенно неоправданны, поскольку теперь мы располагаем ответами на вопросы Александра, высеченными на камне стелы Изгнанников, воздвигнутой жрецом – еще одним человеком, принимавшим участие в этом знаменитом, но тайном сеансе.
Посетил ли Александр египетские Фивы?
Александр пробыл в Египте с осени 332 г. до н. э. до весны 331 г. О его деятельности в Египте, об основании им Александрии и о его поездке в оазис Сива известно лучше всего/потому что все это описано его более поздними греческими и латинскими биографами. Они, однако, черпали материал из несохранившихся текстов соратников Александра в его завоевательных походах в Азию и Африку, в Египет. Клитарх, правивший Александрией вскоре после ее основания, собрал письменную и устную информацию об Александре, чтобы составить его биографию. Его труд известен главным образом из цитат и ссылок в работах более поздних авторов.
Проблема, которую мы теперь собираемся поднять, не столь уж велика: посещал ли Александр Фивы, столицу Верхнего Египта? В описаниях его пребывания в Египте, имеющихся в его более поздних биографиях, такая информация отсутствует, и создается впечатление, что он ограничил свой маршрут Дельтой,.или Нижним Египтом, поскольку упомянуты старая столица Мемфис, место будущей Александрии и дорога через пустыню в северный оазис. Что касается этого путешествия, свидетельства Птолемея и Каллисфена противоречат друг другу: в то время как один утверждает, что Александр вернулся тем же путем, каким пришел, то есть вдоль побережья, а потом на юг, другой сообщает, что обратный путь проходил по сухопутной дороге внутри страны. Курций Руф, один из более поздних авторов, обронил фразу, которую я уже имитировал на предшествующих страницах: «Из Мемфиса, спустившись по реке, царь направился в глубь Египта». Но ближе к концу своего повествования тот же автор заявляет: «Александр испытывал сильное желание… посетить внутренние районы Египта и даже Эфиопию. Знаменитый дворец Мемнона и Тифона привлекали его, жаждущего познать древности, почти так же, как Тропик Рака. Но приближавшаяся война… не оставляла времени».
