план. Не удивительно, что эта идея вызвала большой отклик в сердце у всех местных фронтовиков.
Мясов и Лопатин, как сговорились, и оба предложили собрать деньги на действительно хороший памятник с доской почёта. А вся деревня, во главе с другими бывшими фронтовиками, их поддержала. Осталось определиться с местом.
— А что тут думать? Давайте прямо перед правлением расчистим площадь? — предложил Лопатин, — места хватит.
На том и сошлись.
А вскоре наша инициатива дошла до Емельянова, а там и по всем колхозам района.
Самым первым, к моему удивлению, позвонил Лапин Иван Алексеевич.
— Товарищ Филатов, мы тут всем колхозом посовещались и решили присоединиться к постройке памятника. Важное вы дело затеяли. Скажу вам честно, вас в Красной Заре не очень любят колхозники, но тут практически оттаяли, можно сказать. Великая Отечественная Война это наш общий груз и боль. Многие в нашей деревне потеряли близких и друзей как раз где-то в этих местах. У нас уже несколько человек яро хотят присоединиться к прочёсыванию леса.
Его слова о том, что в его колхозе ко мне, мягко говоря, плохое отношение, меня не удивили. После той памятной поездки я ожидал чего угодно, даже что мне навоз под дверь оттуда привезти могут.
Но раз хотят поучаствовать в установке памятника, то почему нет?
— Лес большой, а эта весна, судя по всему, многое вымыла на поверхность. Так что присоединяйтесь, конечно, — ответил я.
— Ещё несколько человек даже деньгами скинуться захотели, я подвезу на днях. Вы памятник то уже заказали?
— Да, мы нашли мастера в Калуге, он обещал на неделе уже начать.
Ещё через день позвонил и Фролов Виктор Петрович из колхоза Свет Коммунизма. Сразу с наездом.
— Вот ты жук… колорадский, Сан Саныч! Чего мне не позвонил? Я новости о том, что в наших лесах происходит только от Емельянова узнал! А мои колхозники тоже, между прочим, поучаствовать хотят.
— Ну, не злись, Петрович. Сам знаешь, я только из больницы и санатория. Тут и без этих дел, забот немеряно.
— Ладно, забыли. В общем, поговори там с военными, вместе искать будем.
— Договорились.
Так шли дни, и общими усилиями военных и добровольцев, лес становился всё безопасней.
Яму для братской могилы уже тоже подготовили, а памятник привезут через неделю, или максимум через полторы.
Жаль, конечно, что не получится уже его открыть к двенадцатому июля, ведь в 43 м году именно в этот день Ульяновский район освободили от фашистов. Но на дворе уже август. И не ждать же следующего года.
Впрочем, ничего страшного. Главное ведь не дата, а дело.
И с ним было всё в порядке. Ещё неделя, и большая часть леса в нашем районе была разминирована. Колхозники радовались, что вот, наконец-то можно будет без страха по грибы ходить.
А Ягодецкий, который тоже вызвался добровольцем, наконец-то использовал свой фотоаппарат с толком и, как всё закончилось, попросил разрешить ему организовать ещё одну выставку, но на этот раз заранее показал нам все фотографии. В основном, конечно, лесные. А самым ценным кадром несомненно был снимок зубра, которого случайно встретили в одной из самых дальних частей леса.
Количество мин, оружия и неразорвавшихся снарядов, которые вывезли военные поражало воображение. Да и останков набралось столько, что нам даже пришлось расширять и углублять яму больше, чем планировалось изначально.
Но, если вспомнить масштаб потерь во время ВОВ и количество пропавших без вести, то это уже не кажется чем-то удивительным.
В конце концов, всех найденных солдат захоронили, а площадь вокруг могилы заасфальтировали. Директор строительного треста — Кольцов, сам предложил сделать это бесплатно, когда узнал, что у нас происходит.
А заодно он же помог нам аккуратно транспортировать памятник из Калуги, который, к слову, получился очень красивым и даже, в каком-то смысле, умиротворённым.
Солдат, придерживая у груди ружьё, задумчиво смотрел вдаль. А рядом стояла памятная каменная доска с выбитыми на ней именами.
Женщины по собственной инициативе разбили вокруг могилы клумбы с цветами и высадили с целый десяток яблонь. А местные умельцы выстрогали несколько лавочек.
Само собой для этой площади родилось и название. Теперь в деревне его иначе, чем сквер памяти никто и не называл.
А к его открытию, конечно же, к нам снова приехали журналисты. Правда, в этот раз только из местных газет. Подозреваю, что именно поэтому к нам и районные начальники стянулись, надеясь попасть в статью.
Да и наши колхозники ходили гордые. Я видел, что они начали гордиться тем, что живут и работают в Новом Пути, после того, как колхоз стал преображаться.
Примерно то же самое мне сказала Полина Лихачёва. Она долго мялась, прежде чем подойти, видимо, всё ещё стеснялась той драки с Верой. Но всё-таки решилась и, покраснев, начала быстро тараторить:
— Спасибо вам, товарищ председатель. Знаете, раньше я, как и многие мои друзья, мечтала уехать куда-нибудь отсюда, хоть в Калугу, хоть в Красную Зарю, хоть в Ульяново. Но с тех пор, как вы появились, это место стало совсем другим. Конечно, ещё много проблем. Ой, не подумайте, это не обвинение. Просто теперь здесь не намного хуже чем везде, а в чём-то может и лучше. В Свете Коммунизма, например, нет спортивной площадки… И вы каждый раз придумываете что-то новое, чтобы нам тут проще и интересней жилось. Многие перестали думать об отъезде только из-за этого. Спасибо вам.
Я расплылся в улыбке и поблагодарил её за тёплые слова. Если всё так, как она говорит, то это просто прекрасно. Молодёжь удерживать в деревне сложнее всего. Но именно от неё зависит, будет ли процветать колхоз и дальше.
Что ж, главное продолжать в том же духе. На носу стрижка овец и сбор урожая. В том числе первый урожай из теплицы, редиска уже почти поспела.
А от этого сильно зависит сможем ли мы позволить себе школьный автобус и строительство детского сада. Да и здание правление было бы неплохо облагородить ещё сильнее. А то весь вид сквера портит.
Впереди ещё много работы.
Я занимался рутинной бумажной работой у себя в кабинете и мечтал о сытном обеде, когда услышал шум мотора. К правлению подъехал какой-то автомобиль. По звуку это явно не колхозные грузовики или, тем более, тракторы, а легковушка. Значит гости. Но меня никто не предупреждал о приезде, и это настораживало.
Я вышел на улицу узнать в чём дело, а мне навстречу уже, улыбаясь, шёл Григорий Николаевич Васнецов. Правда начал он не с самой
