Когда мы вернулись домой и рассказали охотоведу, что произошло, Виктор ничему не удивился, поскольку об этой медведице слышал уже не первый раз и пожалел, что я не стал стрелять. Дескать, эта самка наверняка людоедка и от этого нет страха перед человеком, и ввиду ее опасности лучше бы изъять ее из природы, поскольку она теперь натаскивает своих детей, которые будут такими же. Но другого случая встретиться с ней больше не представилось, да и, откровенно сказать, не очень-то и хотелось.
Однако самым опасным медведь становится после ранения и в том случае, если он унюхал или узрел (зрение, кстати, у медведей довольно слабое) своего обидчика. И ладно, если вы стреляли с лабаза, но если с подхода, то убегать от него бессмысленно и лучше, исполнившись хладнокровия и не сходя с места, стрелять, пока он прыжками несется к вам, и в последний миг отскочить в сторону. Впрочем, все советы здесь мало чему помогут, действовать нужно по ситуации и, самое главное, не терять присутствия духа и не паниковать.
Н.Сверчков. Охота на медведя
Однажды охотовед Виктор А. повел прокурора по полям, чтобы взять зверя с подхода. За лесным мыском они обнаружили медведя, который кормился, и подошли к нему на сорок метров. Прокурор положил карабин на «вилку» – специальную подставку, и вроде бы точно прицелился, но только ранил. Зверь мгновенно усек, откуда прилетело, развернулся и бросился на охотников. Виктор спокойно поднял винтовку СВТ, тогда еще редкую, десятизарядную и полуавтоматическую, и начал хладнокровно стрелять в бегущего медведя. Но после первого же выстрела отстегнулся магазин и упал в овес. Искать было некогда, зверь уже был в метре от охотоведа и вскочил на дыбки. Виктор не растерялся, всадил левую руку в пасть и попытался схватить за корень языка – болезненное место у медведя, говорят, если взял, то можно живого домой привести. Однако зверь кормился, было сильное слюноотделение, в пасти скользко, так что не схватишь, а зверь уже начал грызть руку. Тогда охотовед изловчился и попытался бросить медведя через бедро, поскольку был человеком сильным и спортивным, но прокурор в это время наконец-то выстрелил. Попал или нет, неизвестно, но зверь отскочил в сторону и убежал в лес. Виктор отделался изжёванной рукой, после чего получил прозвище, которым, правда, уважая мужество, называли за глаза – Недоеденный.
Но скоро появился еще один недоеденный, подчиненный охотоведа, Юра 3., зверолов не менее опытный. Этот проводил охоту с гостем с лабаза. Гость благополучно отстрелял медведя, после чего они слезли и пошли взглянуть на трофей. Чтобы проверить, мертвый ли зверь, Юра пнул его – оказался живой, схватил ногу и начал грызть. Спас крепкий яловый сапог…
Медведь – хозяин тайги и прокурор, пока нет в ней человека. Это первый враг, а второй – лесной пожар. Огонь и дым приводят осторожного, скрытного зверя в безумство, сеют панику. Он убегает, совершенно ничего не опасаясь, иногда может пробежать через деревню, полную собак. Кроме всего, согнанный со своей земли и бесприютный, он становится агрессивным, на глазах у пастухов может напасть на стадо коров и, как разбойник, рвать их налево и направо, без разбора и в результате утащить одну, а то и вовсе уйти ни с чем. В 1977 году вдвоем с рабочим мы были в месячном маршруте – спускались на пластмассовых обласах по реке Большая Утка от истока до устья. Места там дикие, необжитые и труднодоступные из-за ленточных болот, живую душу не встретишь. В это время по левому берегу загорелась тайга, и мы около недели плыли в сплошном дыму, мимо сгоревшего или горящего прибрежного леса. До пожара мы несколько раз углублялись в тайгу по левому берегу на расстояние до пятнадцати километров и не встретили ни единого медвежьего следа. Тайга казалась пустой, как бубен. Однако с началом пожара на спасительный правый берег побежала всевозможная лесная живность от белок до барсуков. И в один день через реку только на наших глазах переплыли четыре взрослых медведя, пестун и два медвежонка. И это на первый взгляд из пустой тайги! Причем на нас они не обращали внимания, и одного мой рабочий чуть только не протаранил обласом. В первую же ночевку после массового бега зверя нас до утра доставал один из них, так что пришлось несколько раз от гонять выстрелами. Наутро мы обнаружили, что вокруг палатки натоптана тропа – что ему надо было, непонятно, может, хотел напроситься в пассажиры. На следующую ночь мы уже решили спать по очереди: наш погорелец (или уже другой?) весь день топал за нами по берегу и остановился недалеко от нашей палатки. Мысль избавиться от такого преследователя была, но срабатывала крестьянская натура – мясо испортим, жара, много ли вдвоем съедим? Да и увезти с собой трудно, обласа и так перегружены пробами, идем с запасом в три пальца – это настолько выступают борта из воды. Однако поспать не удалось: не дождавшись темноты, медведь прокрался к нашим обласам, вытащенным на песок в двадцати метрах от палатки, и бесцеремонно стал рвать брезент, под которым были продукты – такой наглости мы просто не ожидали! Я выстрелил у него над головой, зверь рюхнул и убежал в кусты, но через минуту снова появился, чуть ли не ползком. Тогда я стал осторожно подходить к нему с карабином, а рабочий с топором и горящей головней. Когда оставалось шагов пятнадцать, медведь на нас окрысился и присел. Выбора у меня не оставалось, пришлось стрелять. Соли было в обрез, да и солить не в чем, поэтому мы разделали тушу, часть завернули в шкуру и взяли с собой, а часть сложили в кусок рыболовной сети и спустили в воду. На наше счастье, днем мы обнаружили на берегу стан рабочих химподсочки, которым отдали медвежатину, и остались у них ночевать. Однако погорельцы дошли и сюда, поскольку всю ночь за станом остервенело лаяли собаки серогонов…
Медведь – это один из немногих хищников, кто впадает в зимнюю спячку. В средней полосе России и на Русском севере из-за достаточно мягкой зимы он ложится часто в «верховую» берлогу: уже по снегу находит место под ветровальными деревьями, выворотнями или даже под развесистыми елями – главное, чтоб ветра не сквозили, подстилает хворост, сухую траву или еловый лапник, сворачивается в плотный клубок, так что сразу не поймешь, где голова, где зад, и засыпает. Потом его заваливает снегом, который подтаивает от тепла тела, подмерзает и образуется довольно теплое убежище. Именно такие берлоги и находят лесорубы, когда начинают готовить лес – то трактором наедут, до дерево уронят, а то какой-нибудь разгильдяй и вовсе провалится к зверю в лежбище.
В Сибири медведи роют берлоги обычно под сваленными деревьями, выворотнями и выбирают место, где побольше корневищ, которые, как арматура, не дают осыпаться земле. Причем один зверь копает несколько берлог, вероятно, чтобы сбить с толку и запутать следы, поскольку осенью, в октябре, начинает чистить всё: убирает прелую постель и натаскивает сухую траву, мох, лапник, листья. В какую точно ляжет, никто не знает, поэтому, если вы обнаружили подготовленную берлогу, это еще не значит, что там зимой окажется зверь. Хотя есть способ, по которому можно определить примерный район зимовки: за неделю перед спячкой медведь не употребляет никакой пищи, пьет только воду и ищет глину неподалеку от берлоги, обычно в оврагах, логах или берегах речек, оставляя явные следы и довольно глубокие раскопы. Дня за три он наедается глины, примерно полтора килограмма, после чего уже и воду не пьет. Глина проходит по кишечнику, чистит его и скапливается в виде пробки в заднем проходе – это для того, чтобы внутрь не проникли червячки, жучки и прочие паразиты, зимующие вместе со зверем. Говорят, медведица сразу же засыпает в берлоге, если одна; если же с пестуном, то он, как и все дети, еще долго шалит и не дает заснуть, за что получает шлепков. А вот самец, по рассказам стариков, не спит примерно недели две, ждет настоящего снега и в это время думает, заново переживает все яркие события, произошедшие за лето, и иногда вздыхает. И засыпает потом медленно, без храпа, снижается температура тела, уменьшается частота сердцебиения, дыхание становится ровным, редким и совершенно неслышным. Переворачивается он с боку на бок 22 декабря, в день зимнего солнцестояния, когда солнце поворачивает на лето, а зима на мороз. А просыпается с началом активного таяния снегов, когда весенняя вода подмочит бок. Первые дни медведь ничего не ест, а ходит по лесу, тужится и орет, пытаясь выбить пробку. И лишь освободившись от нее, сначала пьет только воду, промывает организм, затем начинает есть первую траву, копает коренья и не пропускает ни одного муравейника. Из первоцветов особенно любит медуницу и луковички саранки.
