— Вестовой!!!
— Здесь, Ваш Бродь.
— Голуби с донесениями были?
— Никак нет, Ваш Бродь!
— Свободен…
Терпение поручика скоро вознаградилось: на четвёртый день, дождливой ночью, а вернее почти утром — прибежал запыхавшийся солдат-голубятник и своим нетерпеливым стуком в дверь почти до смерти перепугал домохозяйку.
— Ваш Бродь, ЕСТЬ!
Развернуть и прочитать полупрозрачный клочок бумаги удалось только с третьего раза. Неровным почерком, едва заметно, было записано всего два числа:
8 и 12
Немудреный шифр означал следующее: восьмой наблюдатель, мёрзнувший сегодня у хутора… Бирюка вроде? Точно. Заметил контрабандистов в количестве двенадцати рыл. Сработала новая тактика, сработала…
— Давай к старшему унтеру Григорию и… отставить. Свободен.
" Чего торопиться? Через два часа рассвет, а это значит, что они или уже ушли — ежели не местные, или будут тихо сидеть до вечера, дожидаясь сумерек. В любом случае, товар останется на хуторе"
Александр не спеша позавтракал, переоделся в штурмовой вариант униформы и набил пустые обоймы к Рокоту для себя и Григория. Морщась от прохладной мороси в воздухе, добрался по грязи до казармы своего взвода и порадовал, господина старшего унтера, будущими премиальными. Остались сущие мелочи — пойти и заработать их… До места добирались на всех наличных лошадях (и всё равно намокли почти по пояс, в весеннем то лесу) — поручик, унтер и полтора десятка бодро-оживлённых солдат. Как только вдали, в светло серой дымке раннего утра показалась крытая соломой крыша хутора, с дымящей трубой по центру, все спешились, стреножили лошадей и стали обстоятельно готовиться к возможному бою.
— Твою мать, да што-ж за невезуха така!
— А ну цыть!!!
На клацанье затворов, тихий хруст веток, и сдавленные матюги неудачно спрыгнувшего с лошади солдата (в аккурат на полусгнившую тушку какой-то мелкой лесной зверушки) — вышел сильно продрогший, но довольный наблюдатель. После того, как поручик осмотрел всю окружающую местность в цейссовский бинокль, пришла и его очередь.
— Докладывай.
— После полуночи дождь пошёл, так я поближе к хутору подобрался. Уже и подмерзать стал, вдруг гляжу — Бирюк с лампой, ворота отворяет. Десять коней навьюченных, сильно, двенадцать-тринадцать *несунов* при них. Как зашли, так и сидят. Вот!
— Молодца. Сиди здесь, отдыхай, за тылом нашим посматривай… унтер!
— Здесь, Ваш Бродь.
— Двоих на вон тот камень, с него весь двор как на ладони… троих позади хутора, и что-бы никто в лес не ушёл. Действуй!
Когда окончательно рассвело, и показался самый краешек солнца, хутор был обложен со всех сторон. Передвинув поудобнее кобуру с Рокотом и переглянувшись с Григорием, поручик скомандовал.
— За мной.
Чем ближе к приюту *контрабасов* подходили пограничники, тем громче и исступлённее лаяли собаки за тыном. Неудивительно, что хозяин отозвался сразу после первого лёгкого стука… сапогом.
— Кого там чёрт принёс!?!
— Командир второго взвода Ратаевского погранотряда, поручик князь Агренев.
После недолгого молчания последовал равнодушный ответ:
— Ну и чего надобно?
— Ты бы отворил, хозяин, чего через ворота разговаривать?
— А мне и так хорошо! Я вас в гости не звал…
— Это пока хорошо, Бирюк.
— Ты меня не пугай, пан офицер, я пуганный. Постановление об обыске имеется? Коли нет, так и идите себе с миром.
— Пять минут тебе, Бирюк. Потом сами зайдём! Время пошло…
Хуторянин ещё голосил что-то на польском и русском языке, щедро мешая глупые вопросы с угрозами накатать жалобу, но его уже никто не слушал. Александр, Григорий и ещё двое штурмовиков сосредоточенно готовились: скидывали лишнее, проверяли ещё раз всё оружие, утягивали поудобнее ремни, попутно разминаясь, а тем временем слева и справа от ворот солдаты из группы *поддержки штанов* встали по трое в живую лесенку и приготовились выдержать немаленький вес своих товарищей. Александр поглядел на бездонное небо и… Вдох-выдох и наступившая отрешённость гасит все эмоции, окрашивая мир в чёрно-белый цвет.
— Вперёд!
Поручик и унтер одним махом взлетели на самый верх тына и почти одновременно начали стрелять:
— Ррдаум-ррдаум, ррдаум-ррдаум…
Стёкла в низеньких окнах разлетелись вдребезги, хозяин застыл каменным истуканом, а из дома пошли громкие и неразборчивые крики. Толчок, сильное давление на грудь — и перелетевший в кувырке ограду поручик, подскочил к стенке дома и принялся перезаряжаться, выщелкнув пустую обойму прямо на землю. Испуганное квохтанье и треск из сарайчика невдалеке свидетельствовали, что и Григорий тоже внутри двора. Едва затихли выстрелы из Рокотов, залаяли Раст-Гассеры второй пары штурмовиков, высунувшихся из-за тына совсем в другом месте. Но всё также паливших по многострадальным окнам
— Второй?!
На крик Александра первым отреагировал не унтер, а Бирюк: резко вернувшись к жизни, он упал на колени и быстро рванулся-засеменил в дом, легко отворив толстую дверь собственным лбом. За ним почти сразу ввалились внутрь и поручик с унтером, попутно Григорий *неудачно споткнулся* о хозяина дома, со всего размаху, и угодив ему прямо по копчику подбитым железной набойкой каблуком.
Ууу…
Едва слышно забухали винтовки позади хутора, и тут же за стенкой на три голоса стали орать:
— В окна лезуть!!!
— Стрели их, стрели…
— Сдаёмси!!!
"Эх-ха, пару гранат бы сейчас…"
С помощью унтера подняв очумелого хуторянина на ноги, поручик зашёл сзади и легонько обхватил свой живой щит одной рукой (вернее локтём) за горло, одновременно подталкивая к проходу в следующую комнату. Унтер, дождавшись утвердительного кивка, со всей дури пнул широкую дверь и отскочил в сторону. В собственном доме Бирюка приняли неласково: ещё до того, как Александр начал отстрел *контрабасов*, тело хуторянина дважды дернулось от попаданий и заметно обмякло.
— Ррдаум-ррдаум, ррдаум-ррдаум…
Когда пистолет встал на затворную задержку, в живых остались только двое: один успел нырнуть за угол массивного буфета и оказался тем самым в *мёртвой* зоне, второй видимо был самым умным и упал там же, где и стоял, далеко отбросив своё оружие. Перезаряжаться и держать на весу неподъёмную тушу уже не *живого* а вполне себе мёртвого щита, становилось просто невозможно, поэтому поручик разжал руку и отскочил назад в сени, а вперёд рванулся Григорий.
— Лежать, суки!!! Не шевелись!
— Сдаю…
— Бумц!!!
Смачный звук удара (как по мешку с г… с навозом, ага) и сдавленное оханье в ответ, неоспоримо свидетельствами — у Григория всё под контролем. Лязгнув затвором Рокота и мимоходом проверив последнюю обойму, Александр резко дёрнулся в сторону, готовясь стрелять.
