Старший лейтенант Ревякин взял под козырек и отправился организовывать разведывательный поиск.
На рассвете они вышли из Цзямусы и обычным ордером, впереди бронекатера, а за ними монитор, двинулись на юг…
Местность вокруг сильно изменилась. Зажатая скалистыми берегами Сунгари текла в основном одним рукавом, «трубой». Поселений практически не наблюдалось. В одном месте, правда, их обстреляли с берега. Зря они это сделали. Дальномерщики мгновенно их засекли. Бац! Бац! И в дамки!.. Огневые точки подавлены, товарищ командир!
Останавливаться дозорно-разведывательный отряд не стал. А смысл?
Ближе к вечеру впередсмотрящим работы значительно прибавилось. По реке шел сплав. И в какой-то момент их зажало бревнами со всех сторон, так что пришлось остановиться. Старший лейтенант Ревякин махнул рукой и приказал бросить якорь. Аварийной и боцманской команде разобраться с плотами, а остальным – отдых!
С бревнами управились только под утро…
А на рассвете продолжили путь. К обеду дошли до населенного пункта Хуньхэдао. Александр надолго запомнит это китайское название!
Когда они приблизились, самураи открыли сильный огонь из орудий по бронекатерам. «Сун-Ят-Сен» тоже жалеть снарядов не стал, и завязалась артиллерийская дуэль. Но дела сразу пошли как-то не очень хорошо…
Судя по всему, фарватер был хорошо пристрелян. Но Александр догадался об этом позже, чем следовало, и последствия не заставили себя ждать…
На первых же минутах они получили три попадания! Больших повреждений не было. Но это было уже само по себе неприятно.
На пятнадцатой минуте неожиданно открыла огонь самурайская стопятимиллиметровая гаубичная батарея. И первым же залпом накрыла монитор. Два снаряда легли недолетом, а один попал.
Прогремел взрыв, и над носовой частью корабля взметнулось большое белое облако!..
В первое мгновение Александру показалось, что взорвалась первая башня. И он тут же приказал запросить и ее, и ее погреб, что там произошло. Слава богу, оттуда ответили! Все в порядке! Повреждений нет!
Оказалось, что снаряд попал в кранец волнореза для хранения продовольственных запасов перед первой башней. Там лежало три мешка муки, которые, понятное дело, взлетели в воздух, окутав белой пеленой носовую часть корабля. Узнав в чем дело, Александр вздохнул с облегчением и усмехнулся. Теперь кроме боцмана самураев будут костерить на чем свет стоит, еще и кок с баталером.
Решив, что это уже слишком, он приказал дать полный ход и выйти из зоны огня. «Сун-Ят-Сен» рванулся вперед, стремясь укрыться за крутым скалистым изгибом Сунгари, но не успел.
В район ходового мостика попало еще два снаряда, один из которых вывел из строя левый зенитный автомат. При этом осколками было ранено три краснофлотца из его прислуги. А второй угодил в ящик с тридцатисемимиллиметровыми патронами для зенитных автоматов… Яркое пламя горящего пороха вырвалось наружу! Взрыв мог произойти в любую секунду!
Как потом доложил Ревякину старпом, от серьезных разрушений родной корабль спасли командир расчета правого зенитного автомата старшина Гундобин и краснофлотец Жалейко. Голыми руками они подхватили пылающий снарядный ящик, подтащили его к борту и столкнули в воду! А потом, не взирая на полученные ожоги, вновь встали к автомату и продолжили огонь по врагу.
Монитор и бронекатера миновали наконец самурайскую засаду и укрылись от огня противника в нескольких километрах за изгибом реки. Ревякин приказал осмотреться и доложить о повреждениях.
«Видно, расслабился ты, Шурка, за эти дни, вот и получил!» – думал Александр. Ему надо было бы сразу догадаться, что это засада. А он такой весь бронируванный! Ничего не боится! Правый плутонг, заряжай! Левый плутонг, пли! Вот и схлопотал по морде!
Ладно! За одного битого двух не битых дают!
Старший лейтенант Ревякин доложил командующему флотилией о сложившейся ситуации радиограммой и получил приказ не дергаться и ждать подхода основных сил.
«Сун-Ят-Сен» встал на якорь и взял под прицел дорогу из Хуньхэдао на Саньсин. Чтобы ни одна самурайская сволочь от заслуженной кары не ушла!
К вечеру к Хуньхэдао подтянулись остальные мониторы. И под прикрытием дымзавесы (случай с мукой натолкнул на хорошую мысль!) на берег было высажено два батальона. К полуночи сопротивление противника было сломлено.
Самураи потеряли до роты убитыми. Были подавлены две открытые артиллерийские батареи. Уничтожено три пулеметных дзота, две открытых пулеметные точки, одно орудие, десять автомашин с горючим и склад боеприпасов.
Корабли встали на ночь на якорь. Головко привез с собой целую дивизию на мониторах и канлодках. Танкисты собрали в кучу все, что можно. Получилось почти два батальона. За ночь, глядишь, и подойдут.
Александр смотрел на карту. До Саньсина оставалось всего ничего. Завтра они его пощупают за вымя. Повреждения у него были небольшие. Перебитый магистральный кабель ПУС – самое крупное. Но старпом уже доложил – устранено! Трое раненых. Гундобин и Жалейко здорово обожглись, но остались в строю. Молодцы!
И вдруг он решил пойти и доложить командующему о мелькнувшей у него вчера идее насчет прорыва на Харбин. А что?… И пошел… И доложил…
Капитан первого ранга задумался. А потом вызвал начальника штаба. Стали думать втроем. И, в общем, что-то стало вырисовываться.
Головко знал, что на Харбин бросали воздушный десант. Знал он и то, что этот десант стоит насмерть там уже шестые сутки. И дело даже не в том, что там погибают отличные смелые ребята. Хотя, конечно, это тоже важно. А дело было в том, что если они не успеют, ему, его ребятам придется брать этот самый Харбин заново!
Ревякин сегодня прорвался через засаду и стоял полдня, их дожидался, как ему, собственно, и было велено. А что если действительно, пока основные силы будут брать Саньсин, отправить передовой отряд, скажем, два монитора и шесть бронекатеров с десантом прямо на Харбин?… Пехоты ему привезли… Должно хватить. А танки… Ну что ж придется им в Харбине обойтись без танков. Парашютисты вон обходятся же!
Тогда… Тогда они там будут уже послезавтра поутру, если не станут задерживаться в пути!.. А задерживаться они не станут!
– Так, Иван Федорович! – сказал он начальнику штаба. – Составляй боевой приказ. Передовой отряд прорыва. Мониторы «Ленин» и «Сун-Ят-Сен», бронекатера… номера укажешь. Командир отряда капитан-лейтенант Николаенко. Боевая задача. Утром девятнадцатого выход из Хуньхэдао. К утру двадцать первого быть у Харбина! С ходу им овладеть и удерживать до подхода основных сил! Вызови Николаенко. Еще раз все прикиньте, посчитайте, и ко мне! А ты, Ревякин, на корабль! Все! Давайте, действуйте, времени совсем не осталось на подготовку!
