А сэр Чарльз предпочитает не рисковать, — заметил Лисянский. — Послал тихоходных старичков «Amphion», «Gorgon» и «Driver».
— «Амфион» ведь винтовой? — хмыкнул я.
— Совершенно справедливо, — поддакнул адъютант. — Вот только машины неудачные!
— Жаль, если на мины налетят именно они. Хотелось бы дичь покрупнее.
— Ваше императорское высочество, — отвлёк меня от разговора чей-то нерешительный, но вместе с тем знакомый голос.
Обернувшись, увидел перед собой Якоби. Очевидно, ученый не смог усидеть дома и пришел на шанцы, чтобы полюбоваться на свое творение. Говоря так, ничуть не лукавлю. Несмотря на то, что идею мины Герца в этой реальности выдвинул ваш покорный слуга, довел до ума их именно он. Так что имя «Якоби» эти адские машинки носят вполне заслуженно.
— Проходи, Борис Семенович! Отсюда все хорошо видно…
— Благодарю, ваше…
— Опять за старое? — укоризненно посмотрел на него. — Просил же, в рабочей обстановке без чинов! А сейчас она именно такая…
— Ваша правда, Константин Николаевич!
В этот момент до нас донеслись звуки первых выстрелов. Приблизившись к канонеркам, англичане открыли сильный огонь. Те энергично им отвечали, стараясь при этом маневрами сбить противнику прицел. И тут выяснилось, что благодаря орудиям на поворотных станках наши «Шквалы» и «Смерчи» имеют преимущество перед более крупными англичанами. Вынужденные идти вперед, те не могли развернуться и накрыть нахального противника бортовым залпом, а потому могли отвечать только из погонных пушек.
Такой «обмен любезностями» продолжался около получаса без единого заметного попадания, после чего канонерки отряда Гвардейского экипажа, повинуясь приказу с берега, повернулись все вдруг и на полном ходу, выжимая из своих двигателей максимум скорости, решительно пошли на сближение с противником.
Маневр застал британских капитанов врасплох. Командир «Амфиона» Саттон приказал встать левым бортом к наступающим и открыть огонь плутонгам нижней батареи. Впрочем, эффект от его огня оказался куда скромнее ожидаемого. По юрким, довольно быстрым и малоразмерным целям канониры английского фрегата стрелять не умели от слова совсем. И безбожно мазали залп за залпом. Хотя да, время от времени их снаряды проносились в опасной близости от наших отчаянных гвардейцев. Наверное, стоило бы поддержать их атаку «константиновками», однако времени на это не оставалось…
Капитаны шлюпов постарались повторить маневр старшего товарища и развернулись к атакующим бортом. Не самая лучшая тактика в их положении, но, как говорится, хозяин — барин! На их счастье, русские артиллеристы оказались заняты более крупной целью и почти не обращали внимания на колесную «мелочь».
Теоретически, стоявшие на наших канонерских лодках пушки Баумгарта могли стрелять на тысячу триста саженей или, если угодно, пятнадцать кабельтовых, они же три тысячи ярдов (около 2770 метров). Но поскольку стрелять и попадать — вещи принципиально разные, дистанция прицельного огня не превышала километра. К тому же «шанцевки» не самые устойчивые артиллерийские платформы. Так что перестрелки на дальних дистанциях не их конек. Но стоило им сойтись с врагом поближе…
Первое попадание хоть и не нанесло англичанам особого вреда, но оказалось довольно эффектным. Угодившая в основание бизани бомба не сработала, но при этом умудрилась напрочь снести мачту вместе с кормовым флагом. Одна из рей при этом грохнулась на палубу, но по какой-то счастливой случайности никого не задела.
Следующий снаряд поначалу совсем не заметили, но именно он заставил британцев отступить, поскольку проломил борт у ватерлинии. А вот третий разорвался на батарейной палубе, убив, покалечив или оглушив большую часть суетившихся у своих пушек артиллеристов.
После этого чудом уцелевший капитан «Амфиона» решил не испытывать более судьбу и приказал выйти из боя. Оказавшиеся без лидера шлюпы тут же утратили прыть. После чего поспешили вслед за ним, показав русским канонеркам корму. Те, впрочем, не стали их преследовать, поскольку были заняты исправлением собственных повреждений и оказанием помощи лишившемуся хода «Шквалу».
— Смотрите, он уходит! — с восторгом прокричал Лисянский.
— Не спеши, это только начало, — остановил его радость я, хотя и у меня, признаться, от зрелища отступающего врага потеплело в груди.
Между тем Нейпир, наблюдавший за ходом боя со шканцев своего флагмана, отдал новый приказ, и навстречу нашим канонеркам пошли уже сразу три фрегата. «Амфион» предпочел укрыться за строем эскадры, занявшись срочным ремонтом и борьбой за живучесть корабля, а вот почти не пострадавшие шлюпы включились в общий строй.
Настал и мой черед распорядиться отвести отряд на исходные позиции. А затем, ввиду явного превосходства противника, они, опять же подчиняясь приказу с берега, начали отступать к первой линии заграждений.
На ней, в отличие от других, мины стояли на глубине около шестнадцати футов, то есть около пяти метров. Осадка наших канонерок не более пяти — семи футов, а стало быть, имелся изрядный запас. Но надо обладать поистине стальными яйцами, чтобы идти, доподлинно зная, что совсем рядом под толщей воды притаилась смерть, а длину минрепов отмеряли не так уж и точно.
На второй линии глубина еще меньше, но в ней оставлено несколько проходов. Но сейчас нам не до них, поскольку все внимание приковано к приближающимся английским кораблям. Однако те почему-то не стали гнаться за отступающими, и застопорили ход…
— Вот самки собаки! — выругался я вполголоса. — Узнаю, что кто-то слил наглам схемы минных постановок, с живого шкуру сдеру! Лично!
— Не думаю, Константин Николаевич, — покачал головой непонятно как услышавший меня Лисянский. — Просто наши английские друзья помнят о судьбе «Valorous» и не хотят попасть впросак.
— Тем более что за линией ряжей стоят линкоры, а им эти лоханки на один зуб! — поддакнул адмирал Мофет, с волнением следивший за действиями своих моряков, которым в этот раз досталась честь первыми вступить в бой.
— Ну, вот пусть и пошлют линкоры…
— А ведь они так и делают!
— Что⁈
— Благодарю тебя, Господи, что услышал наши молитвы!
Нет, Нейпир не послал против нас свои новейшие линкоры вроде флагманского «Дюка Веллингтона». Очевидно, решив приберечь их для более подходящего случая…
— Кто это?
— Первый, никаких сомнений, «Edinburgh», а второй, пожалуй, что «Hogue».
— Вот значит, как…
И тот и другой были старыми линейными кораблями, построенными в начале века еще во времена наполеоновских войн. В конце сороковых на них установили паровые машины, убрав при этом часть артиллерии, получив таким образом «блокшипы» — корабли, предназначенные для обороны гаваней. Не самые мощные единицы, но, как говорится, на безрыбье…
Следующие полчаса все присутствующие напряженно наблюдали за тем, как движутся английские корабли.
