— Да помогите же кто-нибудь.
— А ну-ка…
Рядом с Пантюше опустились на колени капитан и ротмистр, почему-то одетые не в щегольские кожаные куртки, выданные накануне, а в обыкновенные солдатские шинели. Князь приоткрыл на мгновение один глаз и, заметив их, тут же закрыл снова. Они втроем подняли князя. Пантюше судорожно пытался обхватить пальцами огромное запястье, чтобы нащупать пульс.
— Его надо немедленно в лазарет. Немедленно!
Ротмистр ухмыльнулся.
— Сей секунд, профессор, только броневик пропустим.
Последний броневик, отчаянно чадя суррогатным газолином, сдал назад и начал потихоньку двигаться к мосткам. В этот момент из здания вокзала вывалился комендант и, отчаянно вопя, бросился к перрону. Броневик взревел и закатил передние колеса на мостки. Комендант подпрыгнул и, выхватив барабанник, несколько раз выстрелил в проем открытой передней дверцы броневика. Броневик остановился. Двигатель сбавил обороты, и стали слышны кое-какие слова из тех, что выкрикивал комендант.
— Держи… Убегают… Стреляй…
Бойцы, стоящие вокруг, стали недоуменно оглядываться, пытаясь понять, кого же надо держать и в кого стрелять. В этот момент броневик вдруг снова взревел мотором и, резко сдав назад, внезапно тормознул прямо перед профессором. Правая большая дверь броневика резко распахнулась, могучая длань князя схватила Пантюше за шкирку и швырнула вперед.
— Быстрее, профессор.
Не успел тот опомниться, как оказался внутри, дверь захлопнулась, и броневик, взревев, заложил крутой вираж и рванулся вперед. Над головой, где-то у вершины башни, мелькнули здоровенные подошвы Князевых сапог, и в то же мгновение зло застучал пулемет. По броне редко защелкали ответные пули, князь ответил длинной очередью, снаружи грохнул взрыв, потом броневик накренился, видно сворачивая на полном ходу в какой-то проулок, и выстрелы затихли. Броневик сделал поворот, потом другой, и вдруг по ушам ударил еще один взрыв.
— Водокачка, — пробормотал ротмистр.
Тут рвануло еще два раза. Ротмистр заулыбался.
— А это второй эшелон. Сейчас еще третий и четвертый пакгаузы рванут…
Взрыв заглушил его последние слова, за спиной профессора капитан с удовлетворением подвел итог.
— Все. На бронепоездах у них только половинный боезапас остался. О, черт! — Броневик заложил очередной вираж, и капитан чувствительно стукнулся головой о выступ двери.
Минут через десять отчаянной гонки на сумасшедшей, тридцативерстной скорости броневик вылетел на окраину городка. Впереди лежала дорога на Катендорф.
— Ладно, броневик придется бросить.
Пантюше вздрогнул, голос князя оторвал его от воспоминаний. А князь спускался к броневику, уже по днище погрузившемуся в трясину. Он остановился на поваленном стволе, как раз и послужившем причиной того, что их выбросило с дороги, если не считать, конечно, безумную манеру вождения господина Юри, и, примерившись, прыгнул в распахнутую дверь. Потом выскочил обратно с пулеметом и тремя лентами, перекинутыми через плечо. Он бросил ленты на траву и усмехнулся.
— Спасибо коменданту — патронов у нас в достатке.
Офицеры рассмеялись. Пантюше задумчиво покачал головой. Князь жестом прекратил смех и приказал:
— Все, двинулись. Если пойдем ходко, то к закату доберемся до окраины Катендорфа.
Солнце близилось к закату, когда они вышли на опушку леса. В полуверсте виднелась насыпь железной дороги, мост, а за мостом начинались домики окраины. Князь, которого этот переход, казалось, совершенно не утомил, как, впрочем, и господина Юри, скинул с плеча пулемет и объявил:
— Привал. В город двинемся, как стемнеет.
Пантюше, медицинскую сумку которого уже давно нес на себе ротмистр, со стоном рухнул на землю. Ротмистр бросил на землю сумку, перевел дух и весело спросил:
— Медицинская помощь не требуется, профессор? — и со смехом отошел в сторону.
Немного отдохнув, офицеры развели в ложбинке небольшой костер и поставили кипятить воду. А господин Юри и князь, вопреки собственному приказу, ушли куда-то по направлению к городу. Пантюше, придя в себя, спустился в ложбинку и сел у костра. Некоторое время он молча сидел, глядя на огонь, потом повернулся к ротмистру.
— Скажите, офицер, вы не замечаете за князем некоторых странностей?
Ротмистр засмеялся.
— А где вы сейчас нормальных-то найдете? Вся страна с ума посходила. А в чем проблемы-то?
Профессор счел за лучшее переменить тему.
— Да так… — Он немного помолчал. — А это не опасно, что они в город пошли? Соратник Птоцкий мог сообщить наши приметы по телеграфу или отправить дрезину вдогонку.
— Ништо, — хохотнул ротмистр, — мы ж, перед тем как двинуться, подорвали гранатами телеграфные аппараты и на почте, и в здании вокзала. А ребята, пока ждали нас на окраине, еще десяток телеграфных столбов завалили. Да и не до этого им теперь. Там такая заваруха… да и князь паровоз из пулемета расстрелял. Теперь они, прежде чем его с места сдвинут, не меньше суток провозятся.
Профессор лишь молча кивнул.
* * *
Князь появился на закате. Они с господином Юри внезапно вывернулись откуда-то из-за кустов, совсем не с той стороны, куда ушли, и присели, протягивая к огню руки. Капитан, стоявший на часах, ошалело уставился на них, не понимая, как это он прозевал их приближение, потом смущенно отвернулся. Князь молча взял протянутую ему кружку с чаем, небрежно кивнул и подошел к Пантюше.
— Вот что, профессор. Где держат суверена, я разузнал. И он вроде бы еще жив…
— Слава тебе, Господи! — прошептал профессор и истово осенил себя святым кругом.
— Вас я в город не возьму, — продолжал между тем князь. — Вероятность того, что придется ввязаться в серьезный бой, хоть и мала, но существует. А вы нужны мне для встречи с сувереном. Поэтому останетесь здесь. Будьте готовы оказать медицинскую помощь. Через пару часов вам доставят сюда все необходимое.
Пантюше кивнул. Князь, помолчав, спросил:
— Вижу, вас что-то мучает, профессор? Я могу вам чем-нибудь помочь?
Пантюше повернулся и посмотрел на князя. Тот встретил его взгляд спокойно и благожелательно.
— Ну же, вы ведь хотите о чем-то спросить.
— Послушайте, князь, я не уверен, что сейчас самое подходящее время для подобных вопросов… — Профессор замялся.
Князь молча ждал. И Пантюше решился.
— Я прошу прощения, но меня уже давно мучают странные мысли… Откуда вы? — Не дождавшись ответа, он заговорил снова, — Я не сомневаюсь, что вы аристократ, породу сразу видно, да и господин Кройф… но… — Профессор запнулся, тряхнул головой и решительно продолжил: — Понимаете, каждый человек, путем образования и вращения в определенной его происхождением и воспитанием среде, приобретает определенный набор знаний и умений. У кого-то он чрезвычайно узок, у кого-то широк. Некоторые, особо одаренные, просто поражают своим кругозором. Можете мне поверить, я достаточно общался и с первыми, и со вторыми, и с третьими, но вы… — он пожал плечами, — вы просто ставите меня в тупик.
