Никто и никогда не воюет скуки ради или абстрактного понятия «расширение границ». Многолетняя засуха выгнала арабов и монголов из родных степей. Византия держала Босфор на крепком замке, и крестоносцы под предлогом защиты христианских святынь попытались найти обходной торговый путь в Индию и Китай. Неудачи в войне с арабами вынудили пойти на прямой штурм Константинополя, но на Крым у них уже не хватило сил. Разобравшись в географии, торговые империи пятьдесят лет финансировали попытки пробиться через Египет. Но атаки европейских армий разбивались о мощные стены Александрии. В Скандинавии не те людские ресурсы и совсем скромные масштабы, но цели оставались прежними. Для содержания армии Магнусу Норвежскому как минимум требовались еда, железо и одежда. А взять это можно было только южнее Стокгольма, ибо Шведская территория того периода ограничивалась районом под названием «Норланд».
Правление ганзарата встретило Норманна дружескими объятиями. На радостях господа правители одарили улыбками Речана и дружески похлопали Мовчана по плечу. Слуга притащил корзину с общими дарами от щедрот Норманна. На стол легли пушистые батоны из французской муки, балыки из телячьей шейки и ароматный, залитый воском сыр. По комнате распространился непередаваемый запах чеснока, заставил непроизвольно тянуть руки к свитым спиралькой говяжьим колбаскам. В завершение слуга аккуратно расставил кувшины с вином, а Норманн первым делом проверил печать на пробке. Дело в том, что в Ла-Рошели прикупили несколько бочек специфического напитка из местечка Коньяк. Так вот, для более успешных переговоров вино для правителей Ганзы разбавили этим продуктом перегонки отжатой виноградной лозы. Убедившись, что перед ним стоит правильный кувшин, Норманн протянул Конраду фон Аттендорну перевитый голубой ленточкой свиток.
– Господин ганзамистр, я позволил себе выкрасть это письмо, так как его содержание напрямую касается интересов Ганзы.
– Где вы его… гм, нашли? – поинтересовался фон Аттендорн.
– Волею обстоятельств я принял участие в штурме одного из замков Аквитании. Письмо находилось в секретере погибшего хозяина.
– Ваши рыцари тоже из Аквитании? – И, не дожидаясь ответа, добавил: – Хвалю, благоразумный поступок, гасконцы славятся смелостью и отвагой.
– Еще больше известны своим бахвальством и задиристостью, – ехидно добавил Эберхард фон Ален.
– Могу ли я переселить их в казармы за городской стеной? – Норманн решил воспользоваться случаем и получить разрешение на размещение дворянского войска.
– Они со слугами?
– Большинство с одним слугой, но у некоторых трое или четверо.
– Отлично! – Фон Ален с довольным видом потер руки. – Завтра выводите прямо с утра и предупредите: вход в город для них закрыт.
– Как это? – растерялся Норманн. – А в церковь?
– Сразу за каналом в получасе ходьбы по направлению к Штреккницу стоит храм Святого Петра.
– Но я должен как-то пояснить причину запрета на вход в город.
– По городскому закону в Любеке не может быть чужих войск, по этой причине и построены казармы.
– А слуги? Они могут заходить в город?
– Для них ворота открыты.
– Тихо! – неожиданно крикнул фон Аттендорн и ударил кулаком по столу. – Всем слушать меня!
Ганзамистр встал и начал громко читать текст письма, через минуту комната взорвалась гневными криками. В своем решении предупредить руководителей Ганзы о предстоящей в скором времени осаде Кале Норманн не собирался предотвращать столетнюю гражданскую войну, грозившую Франции. В равной мере его не интересовало благополучие Ганзы. Он стремился к личной выгоде, ибо возвращение назад, в спокойную жизнь двадцать первого века, могло и не состояться. Запасной парашют в виде благодарности за своевременное предупреждение позволит упрочить свои позиции в могущественной торговой империи. Столетняя война начнется через год ударами гасконских кораблей по патрульной эскадре Ганзы с последующим десантом и осадой Кале. Но как об этом предупредить? Сослаться на английских купцов? Они не могут этого знать. Рассказать о подслушанном разговоре между приближенными Эдуарда III? Глупо, для этого надо знать французский язык, а сам разговор, вероятнее всего, должен вестись на гасконском наречии. Тогда и появилась идея изготовить фальшивку, ибо сейчас вся Европа писала только на латыни.
Норманну помог случай, вернее, досужее любопытство. Пока воины грабили замок, он зашел в кабинет хозяина и принялся шарить по ящичкам и сундукам. Разбирая различные бумаги, наткнулся на письмо Эдуарда III, в котором король упрекал де Кастельмора в пренебрежении обязанностями дворянина перед своим сюзереном. Достаточно жесткое послание завершалось требованием без промедления прибыть в Лондон с отрядом не менее чем в две сотни воинов. Стиль письма позволил добавить всего лишь несколько слов, которые легко уместились между последней строкой и королевской подписью. Норманн тщательно подобрал нужный тон чернил и вписал: «Для осады Кале требуется усилить флот, и вы обязаны прислать три галеры».
– Господин герцог! – воскликнул ганзамистр, когда немного утихли эмоции. – Вы принесли бесценный документ и заслужили вознаграждение! Мы еще вернемся к этой теме, а пока примите мою благодарность.
Конрад фон Аттендорн склонился над маленьким сундучком, замок пропел звонкую трель, и Норманн получил килограммовый мешочек золотых монет.
– Вы спасли не только имущество купцов Кале, но и финансовое равновесие Ганзы! – с пафосом произнес ганзамистр.
– Не далее как неделю назад мы получили очередную просьбу Эдуарда III об отсрочке выплат по кредитам, – со злостью добавил Хинрих Плесков.
– Он просит у нас деньги и одновременно готовится ограбить купцов Кале! Это до какой же степени надо быть беспринципным! – Фон Ален по-бабьи хлопнул ладонями.
– Клин клином вышибают! Обещайте положительное решение, если король обеспечит Ганзе безопасный проход через Па-де-Кале, – с невинным видом посоветовал Норманн.
– Какой нам с этого прок? Португальские пираты не пропустят к сарацинам нашу торговую экспедицию.
– Э нет, – хитро улыбнулся Норманн, – Эдуард III надолго увязнет в междоусобице с герцогом Робертом Нормандским, а у Ганзы появится повод для отказа в продлении кредита.
– Для нас важнее получить и деньги, и проценты! – нервно постучав по столу пальцами, пояснил фон Аттендорн.
– Сейчас это невозможно, подготовкой к войне король опустошил казну, – возразил Норманн.
– Да поймите вы, мы поставляем в Лондон железо, за которое король не может расплатиться ни серебром, ни шерстью.
