— Готовы?
Ребята кивнули.
— Если стоящее около вас полено падает — вы условно убиты и более не целитесь. Начали!
Я не видел со своего места, где стоит Марина. Но по тому, как синхронно повернулись головы и стволы, понял — сзади и слева от меня.
В следующую секунду небо и земля поменялись местами, и я кубарем полетел на землю.
Ках! Ках! — сухо защелкали 'жандармы'.
Приподнявшись на локте, я посмотрел…
Я не новичок и на своем веку повидал многое. Еще больше слышал от серьезных людей.
Но 'танец' Тигрицы в тот раз я увидел впервые…
Уложив меня на землю, она каким-то плавным, почти танцевальным, движением сместилась в противоположную сторону. Оба нагана уже были у нее в руках.
Полено из-под ног Даура крутилось на земле. А он сам, подняв стволы вверх, с веселой злостью и восхищением смотрел на крутящуюся волчком Тигрицу.
Ках! Еще одно полено выстрелило щепками, и Женька поднял ствол вверх.
Ках! Ках! К-р-р-р… Витька поднял руку и озадаченно покачал головой.
Ках! Ках!
— Все. Окончено. Вставайте лейтенант.
Майор стоял рядом и в его глазах прыгали бесенята. Он еле сдерживал улыбку.
— Ну как? Удалось кому-нибудь попасть в старшего лейтенанта?
— …
— Вот так. Поленья целые остались?
— Нет.
— Тогда, у меня все. Можете быть свободны. Отдыхайте. Один день у нас еще есть.
Уже около деревни я догнал Тигрицу.
— Марина, можно вопрос?
— Да, пожалуйста.
— Я вот смотрю — у вас и Даура наганы. Почему?
— Я не знаю, почему Даур их использует, это у него спросить надо. А меня и учить начинали с ним, да и другие причины есть.
— Расскажите?
— Отчего ж… Во-первых, моя задача сейчас — ближнее огневое прикрытие вас обоих. На девчонку, да ещё и в этих краях, никто внимания не обратит вовсе. Я для охраны клиента — пустое место. Так что могу близко подойти. Значит — дальнобойное оружие мне сейчас не нужно. Вполне и этого хватит.
— Это ясно. А ещё?
— Наган надежен. Тяжел он, но 'жандармы' полегче штатного нагана, все-таки. Зато, если осечка — перезаряжать не надо.
— Так всего четырнадцать выстрелов у вас, потом-то ещё труднее будет, наган так быстро не перезарядить.
— Так и в охране клиента не взвод, всего человек пять-шесть. Ещё и останется.
— А ещё что-то есть?
— Хм-м-м… Ну, вот 'Брамит' (глушитель конструкции братьев Митиных) на наган приделать можно, а вот на другое оружие — уже нет. Разве что — на винтовку. Но, это уже — не мое оружие.
— А какое оружие ваше?
— Я еще 'вальтер ПП' уважаю. Легкий он и маленький. Как раз по моей руке. И бой у него хороший и точный. Вот, пожалуй — и всё.
— Вы говорите — дальнобойное оружие… Значит, есть и оно?
— Наверное. Это вам лучше у майора спросить, он план операции разрабатывал. Он опытный человек, наверняка и это тоже учёл.
— Спросишь у него, как же… Такое впечатление, что он только вчера из берлоги вылез.
— Да, — Марины улыбнулась, — он такой. Всегда кажется, что ты что-то натворил, а он уже об этом знает. Потому и сердитый. Но он специалист хороший и преподаватель сильный. Вы спросите у него, он и вас чему-нибудь научить сможет. Он вообще строгий, но зазря не придирается.
— Так он что — инструктор?
— Нет. Он оперативник, но опыта у него много, с ним даже Корабельский советуется. Вот он и нас тоже готовит, ему генерал приказал.
Час от часу не легче. Генерал Корабельский был дядей суровым и властным. Характер имел тяжелый. Да и сидел весьма высоко. Пахомыч говорил как-то, что внимания Корабельского к себе лучше не привлекать, никогда не знаешь, чем это закончится. Вполне может и нехилыми звиздюлями. На резонный вопрос — 'За что? Пахомыч, не менее резонно ответил: 'Он найдёт'. При всем при том, невозможно было отрицать, что операции под руководством генерала всегда проходили как-то… красиво, что ли… Даже и слова не подобрать сразу. Голова у него варила неплохо. Так вот откуда свалились на нашу голову майор со спутниками!
После ужина в гости к майору отправился Перминов. С ним вместе увязался и Даур, этот настолько проникся Барсовой, что не мог упустить случая, увидеть её еще раз. Благо, далеко ходить было не нужно — Пахомыч разместил майора со спутниками в соседнем доме, и нас разделял только забор. Вернулись они оба, когда уже темнело, и я сквозь сон слышал, как они о чем-то спорили на кухне.
Проснулся я утром и пошлепал босыми ногами на кухню — пить хотелось ужасно. Уже глотнув воды, я услышал сбоку какое-то восклицание. Повернулся и увидел Даура. Он, в трусах и майке, сидел около окна и всматривался куда-то.
— Ты чего там?
— Т-с-с! Иди сюда!
Я подошел ближе.
— Ты чего не спишь?
— Тихо ты! Смотри!
Я пригляделся.
Солнце еще не взошло, но уже было достаточно светло, чтобы разглядеть — куда он так пялился.
Во дворе дома, напротив, кружилась(?) — нет, даже и слова-то сразу не подобрать, как-то плавно перемещалась, почти летела над землей Марина. То прижималась к стене дома или вдруг пружинкой отлетала от нее. Огибала стволы деревьев, словно скользя по ним всем телом. Падала на колено, чтобы потом, серой большой птицей, метнуться в сторону и упасть на землю. Вот она, словно танцуя, прошлась почти вплотную к орешнику, и я вдруг вздрогнул, увидав изломанные, измочаленные его ветки. Танец этот завораживал и казался чем-то нереальным, почти сказочным. Клочья утреннего тумана, окутывавшие ещё деревню, мешали рассмотреть все подробнее, но уже и то, что удавалось увидеть, было как-то по-необычному красиво.
— Как танцует! — покачал головой Даур. — Эх!
— Это же не танец, Даур. Это у неё тренировка такая, наверное?
— Не понимаешь ты! Танец — он всегда в душе! И по-разному себя проявляет. И так может и иначе. Главное — чувствовать его! Тогда все красиво делать будешь — и ходить и работать. И даже — воевать!
— Ну, ты сказал — воевать!
— Я вчера с ней долго говорил. Она простая совсем. Я думал — Тигрица, она совсем жесткая быть должна. Не женщина она — солдат. А она обычная совсем девушка, добрая даже. Кошку в доме подобрала и гладит, вычесывает ей шерсть. Даже странно, мы с ней об оружии говорим, про войну — а она кошку гладит. Показывает мне, как от ножа в драке уйти, как двигаться при стрельбе — а я все вчерашнюю школьницу вижу…
— Надо же, не ожидал…
— Я тоже. А потом она повернулась как-то и вся, как струнка вытянулась. Я и понял — может она всей душой, вот так, в танец уйти. В крови это у неё… Вот и ждал я, сидел, увидеть это хотел.
— Так она, что — сказала тебе? Или ты так всю ночь просидел у окна?
