- Вам не за что извиняться, Виталий Родионович. - Покачал головой Берг. - Вот только, что бы вы стали делать, если бы эта импровизация не удалась?
- Ну... для начала... Насколько я понимаю, все ваши коллеги уже в курсе нашей беседы, не так ли, Берг Милорадович? - Улыбнулся я, и брат Хельги залился краской. Естественно, он им пересказал наш разговор, едва я исчез из поля зрения. Для того и Олафа с Ярославом попросил подождать его в лаборатории, когда те уже свалить по домам хотели. - Это был второй вариант. Ну а о третьем, я, пожалуй, лучше, промолчу...
- Ну, допустим... - После недолгого общего молчания проговорил Оболенский, и в голосе его мне послышалось нечто, отдаленно похожее на... уважение? - Но какой этому самому Бусу, прок в похищении? Цель?
- Знания. Понимаете, проект "Лед", это действительно очень серьезно... и запредельно сложно. Так что обычный, пусть и талантливый практик, эту тему не потянет, равно как и незнакомые со спецификой теоретики. А вот специалисты знакомые с этой проблемой... в этом вопросе их всего трое, Берг и Хельга Высоковские, и я, с вашего позволения. Собственно, даже похищение Хельги Милорадовны не решит всех вопросов похитителей, поскольку без моего практического участия, хотя бы на первых этапах, у тех, кто задумал всю эту комбинацию, ровным счетом ничего не выйдет. И они это прекрасно понимают. Только этим можно объяснить те два покушения, что мне довелось пережить, с момента начала этой эпопеи.
- Два?
- Одно было совершено тем же утром, по пути моего следования на хольмганг. И наверняка, похищение было бы тоже обставлено как побег, совершенный в компании с госпожой Высоковской. А второе, вчера вечером, при непосредственном участии Буса Ратиборовича. Уж очень он заволновался, когда узнал, что не все согласны с выводами сыщиков. Да и нужен я его хозяевам. Причем настолько, что кажется, они уже готовы вступить в прямое столкновение, лишь бы заполучить меня в свои лапки. Правда, поняв, что затея с ночной атакой провалилась, Бус скрылся.
- И все это под присмотром необмундированных? - Покачал головой князь.
- Конечно. Мы не можем взять и допросить его впрямую, поскольку итогом, с большой вероятностью, будет его свежий труп. У меня есть серьезные основания предполагать, что бывший сотрудник канцелярии повязан наговором на верность, как это было с теми разбойниками, что пытались меня похитить, а после были найдены мертвыми в Старых Мхах. Потому, остается только слежка. - Я умолк.
- Из всего вами сказанного, я могу сделать вывод, что за этим самым Бусом Ратиборовичем, стоит кто-то еще. - Медленно проговорил княжич.
- Извините Бернгардт Брячеславич, но это уже дела Особой Государевой канцелярии. - Вдруг заговорил Телепнев, промолчавший, как и исследователи, все то время, пока я распинался перед сыщиками.
- Согласен, но боюсь, я вынужден буду доложить Государю о том, что мое ведомство не имеет возможности продолжать расследование, ввиду того, что оно выходит за рамки нашей компетенции. - Тут же кивнул княжич Туровской, демонстративно откидываясь на спинку кресла. Весь его вид, кажется, кричал: "сами вляпались, сами и разбирайтесь". Княжичу явно не хотелось лезть в заваруху, от которой начало заметно попахивать шпионскими играми. Гнилостный такой запашок...
Мои размышления были прерваны появлением в дверях секретаря главы канцелярии. Окинув взглядом присутствующих, он нахмурился, после чего быстрым шагом преодолев расстояние от двери до стола князя, склонился к уху Владимира Стояновича, и что-то прошептал. Князь Телепнев выслушал ротмистра с абсолютно каменным выражением лица, после чего поднялся из-за стола.
- Господа исследователи, вы свободны. Можете вернуться к работе. Бернгардт Брячеславич... - Глава канцелярии повернулся к княжичу, и выжидающе уставился на него. Впрочем, пауза оказалась настолько коротка, что ее почти никто не заметил, тем более, что исследователи дружно поднявшись с мест, уже покидали кабинет.
- Да и мне пора, Владимир Стоянович. - Вздохнул, поднимаясь с кресла Оболенский, и глава окружного сыска, тут же вскочил следом за начальником. - Пора ехать к государю. Докладывать о расследовании...
- Благодарю, старый друг. - Кивнул Телепнев, и княжич Туровской внезапно усмехнулся.
- Сочтемся, княже. - Коротко нам кивнув, глава сыскного ведомства быстрым шагом покинул кабинет, а вместе с ним вышли и его подчиненные.
- Что случилось, Владимир Стоянович? - Спросил я.
- Вернулся Ратьша. Сам заходить не стал, передал через Вента Мирославича. Говорит, Бус скрылся в одном из загородных имений... И там идет возня, словно при переезде. - Князь повернулся к своему секретарю. - Ротмистр, поднимай мундиры в ружье. Выходим через...
- Выезды готовы, ваше сиятельство. - Тут же ответил Толстоватый, и князь кивнул.
- Значит, через десять минут.
- Ротного моего на них нет. Через минуту бы не на колясках, а бегом бы уже грязь месили. - Тихонько вздохнул я.
- Вот и возьмитесь за это дело, Виталий Родионович. - Усмехнулся князь, услышав мое бурчание. Ну да... щазз.
- Только на второе жалованье.
- Вот и славно. Значит договорились. - Невозмутимо ответил Телепнев, и я понял, что попал. - А сейчас, извините, но мне пора идти. Жду вас завтра, с утра, тогда и обговорим все условия, более подробно.
- Вы что же, собрались без меня туда ехать? - Удивился я.
- А вы желаете составить нам компанию? Что ж. Не смею отказать. Идемте?
Через несколько минут мы расположились в уже знакомом мне закрытом экипаже под водительством штабс-ротмистра Липаты, а вооруженные охранители дружно занимали свои места в добром десятке близнецов нашей коляски. Если быть точным, то в дюжине. Учитывая, что в каждый экипаж набилось по четыре синемундирника, количественный состав группы задержания впечатлял. Полсотни человек, считая меня и князя, почему-то решившего взять руководство штурмом в свои руки.
Я прикрыл окошко плотной, темной занавесью, и почти в тот же миг, экипажи потянулись из ворот. Зрелище, думаю, было впечатляющее. Чертова дюжина черных, наглухо закрытых экипажей, запряженных черными же лошадьми... специально смотрел, ни одной коняги другой расцветки, и эти самые экипажи одним караваном, сохраняя дистанцию, довольно быстро, по здешним меркам, катятся по улицам Хольмграда... да уж, картинка маслом.
- А что за имение-то, куда едем, ваше сиятельство? - Поинтересовался я у князя, сидящего на диване напротив, и умудряющегося при довольно ощутимой "качке", спокойно заниматься осмотром и чисткой вороненого "Барринса".
- К Орефьевым. Старый боярин уж давно в своих сибирских вотчинах обитает, а дети его, кто в Хольмграде отстроился, а кто и в Ахене торговый дом представляет. Ну а чтобы усадьба-то не пустовала, младший Орефьев, что в Хольмграде обосновался, ее в аренду и сдает. А последним арендатором, по всем бумагам числится некий боярский сын Глотов, Ставр Ингваревич, семидесятого года рождения. - С непонятной гримасой отозвался князь.
- Мог бы и сам догадаться. - Вздохнул я. - Везде влез, ушлый волхв.
- Волхв? - Удивленно вскинул брови Телепнев. - Как интересно-о. Случайно, не Волосовой ли?
- Ну да. - Нахмурился я.
- Как интересно. - Повторил князь. - А вы откуда о нем знаете, Виталий Родионович?
Я вкратце пересказал главе канцелярии историю своего знакомства со Ставром,
- Вы правы, Виталий Родионович. Ушлый он, везде влез... - Вздохнул Телепнев. - Вот только одно "но", никакой Ставрушка не волхв. Дед его, тот да, великим волхвом Волосовым был, старейшиной, Ингваром Семидубом, его звали. А Ставру, по молодости его, в звании отказано было, хоть и ведал он немало, но... не по Сеньке шапка, как говорится. То все понимали. Как иные наши соседи говорят, aventurier. Но клянусь чем угодно, нынче господин Глотов перешел решительно все границы дозволенного. Одно дело, изысканиями заниматься, археологией, пусть и не всегда законной, кружки дискуссионные собирать, и совсем уж иное, лезть в дела государевы. Лишку хватил Ставр... Ну так пускай теперь не плачет. Этой затеи, государь наш, Ингварь Святославич, ему, как прежних, не спустит.
- Откуда ж вам так скоро известно стало, кто орефьевское имение в аренду взял... да и слова ваши, насчет того, что теперь государь Ставру его проделок не спустит... Не поясните? - Заинтересовался я.
- Ох, Виталий Родионович, язык мой, враг мой. - Деланно скорбно покачал головой Телепнев. - Скажу так, Ставр Ингваревич, личность в нашей канцелярии известная. Не злодей, и боже упаси, не вор, но уж частенько по краешку закона ходит, особенно, когда дела истории да археологии касаются. Были у нас кое-какие подозрения, что он не только для себя старается, да государь не велел розыску хода давать. Но и без хоть какого пригляда, оставить Ставра я не мог. Потому и следили за тем, где он в иной раз окажется. Где поселится, да чем займется... Но не более. А тут, видите как оно обернулось...
