Аксель, вытерев флиссу, кивнул вошедшему вслед за заговорщиками черному рабу и тот, вынув из-за пояса большой нож, присел рядом с трупом. Вскоре он уже протягивал архонту Альтавы отрезанную голову.
-Выставь ее на площади, насаженной на кол, - усмехнулся архонт, - рядом с головами убитых нами славян. Ну что, святой отец – не пора ли нам слать гонцов к Константу?
Убийство кесаря стало одной из первых смертей, захлестнувших Карфаген вскоре после переворота Геннадия и Акселя. Улицы города стали ареной жесточайших боев, где славяне резались с берберами, городской стражей из ромеев, а также шайками уличной черни, с радостью включившейся в истребление чужаков. Несколько дней шли ожесточенные сражения – лишь введённые Геннадием в город нумерии скутатов позволили заговорщикам задавить славян и окончательно взять под контроль Карфаген.
За пределами города свирепствовали берберы под началом архонта Альтавы: конные орды выжигали поля и виноградники, угоняли скот, насиловали жен и забирали в рабство детей тех воинов, что ушли в поход с Владом. Однако те из славян, кто остался в Африке, собирались в собственные ватаги, уходя в приграничные крепости, вместе с семьями. Другие бежали в горы или же примыкали к отрядам тех ромеев, кто остался верен убитому императору. Некоторые славяне объединялись и с берберами – не все мавры подчинились Акселю и союзным ему князьям, многие помнили и о сражениях бок о бок против арабов. Последние, кстати, вскоре узнав о смуте, начали натравливать подвластные им племена левафа и на ромейскую Триполитанию.
В эти смутные дни и пришло с севера известие о гибели жупана Влада.
- Отец же вернется, - снова и снова спрашивал Григорий, - он убьет их всех?
-Непременно вернется, - успокаивала сына Валерия, - уже скоро.
-А дедушка? – не унимался наследник Влада, - он с ним?
-Не знаю, - соврала мать, глотая подступивший к горлу ком, - наверное.
Она с трудом сдержала гримасу боли, когда ее тело пронзил очередной спазм, словно плоду в утробе Валерии передалась ее тревога. Почувствовав настроение матери, заплакал и державшийся за ее юбку Константин. Валерия успокаивающе погладила его по голове и с ненавистью выглянув в окно – во дворе, ведя себя здесь как хозяева, разместилось не менее нумерии пехотинцев. Из-за оливковых деревьев разносилось громкое ржание – помимо скутатов, окрестности виллы патрулировали еще и конные дружины берберов. Всего виллу Влада стерегло несколько сот воинов.
В первый же день их взятия под стражу на вилле появился Аксель Цецилий.
- Ты и твои дети в безопасности, - убеждал он Валерию, - тебя держат под присмотром, чтобы твой муж не наделал глупостей. Скоро мы начнем с ним переговоры.
-Что с моим отцом? – спросила Валерия, с ненавистью смотря в красивое смуглое лицо.
-Мертв, - сказал Аксель Цецилий и быстро вышел вон, пока Валерия, скрученная очередным спазмом, бессильно опускалась на пол. Она ненавидела себя за эту слабость, но ничего не могла поделать – все, что ей оставалось лишь глотать бессильные слезы ненависти. Собственная вилла превратилась для нее в тюрьму – и сейчас ей стоило все больших усилий находить слова утешения для сыновей.
За ее спиной хлопнула дверь и, обернувшись, Валерия увидела Вештицу. Лесную ведьму держали под особым надзором, не давая ей видеться со второй женой Влада. Однако сейчас ей удалось это – и окровавленный клинок в женской руке яснее ясного подсказал Валерии, что случилось. Рядом с Вештицей стояла полностью одетая Ярина.
-Надо уходить, - встревожено сказала лесная ведьма.
-Что? Куда?
-В горы, - сказала Вештица, - там, где еще сражаются славяне.
-Но я не смо…-Валерия осеклась, услышав за стеной топот ног множества ног и следом – ненавистный голос, отдающий громкие приказы. Лицо Вештицы исказилось от горечи.
-Поздно, - выдавила она, - они уже здесь.
Она распахнула полу плаща, открыв заткнутый за пояс клинок, вроде того, что она сама держала в руках. Вештица бросила оружие Валерии и в тот же
