Господи, сколько же тут кораблей! Причем самых разнообразных, от небольших шлюпов до весьма внушительных барков. Конечно, отряд капитана первого ранга Зарубина тоже явился далеко не с пустыми руками. Пока пересекали океан, успели пленить семь торговых судов, которые развернули и погнали обратно в Вест-Индию. Но, признаться, на фоне почти двух сотен кораблей это выглядело довольно несерьезно. И по большей части эти корабли являются военной добычей русской Карибской эскадры. Есть, конечно, и торговцы, те же французы или голландцы.
Появление последних в гавани Кингстона стало возможным только после того, как на Ямайке утвердились русские. Раньше корабли этих купцов могли оказаться здесь только в виде военных трофеев. Но коль скоро есть возможность расширить географию торговых операций, то грех от этого отказываться. Даже если это и временное явление.
Впрочем, мысли относительно временности тут же отступали на второй план, стоило только оценить состав эскадры и сухопутные силы гарнизона. А если вспомнить, насколько легко русские расправились с английской эскадрой, которая пару недель назад попыталась отбить остров, то и подавно верилось в то, что русские здесь надолго.
Шутка сказать, семь линейных кораблей, собиравшихся разбросать русские фрегаты, как медведь гончих, весьма быстро превратились в пылающие костры, погрузившиеся в пучину Карибского моря. К ним присоединилась половина фрегатов. Остальные четыре и семь шлюпов смогли уйти только благодаря внезапно испортившейся погоде и налетевшему шквалу, далеко разбросавшему противников.
– Ваше высочество, позвольте приветствовать вас во владениях Российской империи в Вест-Индии. – Савин, обряженный в мундир полковника КГБ, приветствовал царевича четко, по-военному.
Вообще-то знавшие его лично сильно удивились бы подобной выправке. Все же, как ни крути, а щеголять в мундире, при эполетах и аксельбантах, ему приходилось нечасто. Откровенно говоря, его никто и никогда не видел в форме ни старого образца, ни нового, введенного государем сравнительно недавно.
Что же касается торжественной встречи, то она стала возможной благодаря предусмотрительности Зарубина, отправившего вперед с известием один из клиперов своего отряда. Тот за сутки сумел отыграть достаточную фору, для того чтобы генерал-губернатор мог войти в курс дел и организовать встречу. Все же захваченные призы сильно тормозили скорость основного отряда. Впрочем, это оказалось даже на руку. Зато мероприятие вышло торжественным и даже пышным.
– Здравствуйте, господин полковник.
Александр также вскинул руку к фуражке. К сожалению, поход подошел к концу, а потому, придерживаясь буквы закона, с входом в гавань временное звание мичмана испарилось как утренняя дымка. А вот звание сержанта Ингерманландского полка он носил вполне официально. Поэтому он предстал в мундире ингерманландца.
Правда, во избежание кривотолков он никогда не появлялся на публике с сержантскими знаками различия. На его плечах красовались парадные, шитые золотом эполеты, на которых имелся только вензель в виде стилизованной буквы «А».
Ничего не поделаешь. Согласно существующему законодательству он может получить офицерское звание только в двух случаях. Во-первых, за заслуги и образцовую службу. То есть в действующей армии, причем потолком в этом случае для него было капитанское звание. Во-вторых, по окончании военного училища. Причем рост в звании лишь после реального прохождения службы в гвардии. Ну или на флоте.
Вот только не судьба. Наученный собственным горьким опытом Петр Второй решил сделать все для того, чтобы цесаревич оказался готовым к восшествию на престол, как бы внезапно это ни случилось. Правда, Александру было позволено заочно окончить любое военное училище по его собственному выбору. Разумеется, по достижении восемнадцати лет, и тут никаких исключений…
– Алексей Сергеевич, вы это специально сделали? В отместку за то, что я лишил вас генерал-губернаторского кресла? Если бы я знал, то не стал бы настаивать на моем назначении сюда.
– Простите, ваше высочество, но ваша мысль от меня ускользает. Что вы имеете в виду? Если вас одолевают мысли о затаенной мною обиде, то, смею вас уверить, это не так. Это назначение вообще свалилось на меня как снег на голову, хотя его тут никогда и не бывает. Весь мой прежний послужной список говорит о том, что я действовал либо в одиночку, либо в составе небольших групп. Операцией на Ямайке должен был руководить другой человек, мне же отводилась роль заместителя по силовым вопросам. Но Иван Родионович не перенес перехода через океан и скончался. Потом не могли найти другую кандидатуру и в результате решили, что раз уж у меня получается, то нечего воду мутить. Так что, как видите, я не столь уж амбициозен.
– Кхм, – невольно смутился Александр. – Вообще-то я хотел сказать, что так, как на этом приеме, я не уставал, даже когда нес вахты на «Чайке».
Сначала был тягостный переезд через Кингстон и Спаниш-Таун. Люди, конечно, не выкрикивали проклятий, но и радостных приветствий не наблюдалось. Причем даже со стороны русских поселенцев, а их тут хватало. За прошедшие годы Канцелярия расстаралась и на Ямайку переселилось достаточно много народу. Так вот, все проходили или отвешивали поклоны молча. Что не добавляло настроения.
Как утверждал Савин, такое поведение вполне нормально. Люди долгое время, а подчас и всю жизнь жили на острове по одним правилам, и тут вдруг все изменилось. Но к лучшему ли или нет, пока непонятно, вот и насторожились. Присматриваются к новым хозяевам. Русские также опасаются, как бы не оказаться в новой крепости, ведь после своего назначения на должность Савин всех освободил и каждому нарезал надел, передав его в собственность. Как будет мести новая метла?
По прибытии в Спаниш-Таун состоялся военный парад и награждение отличившихся во время Ямайской операции. Александр лично наградил каждого, от офицера до рядового, и для каждого нашел теплые благодарственные слова. Он старался не слишком часто повторяться, чтобы у награждаемых создалось впечатление, что наместник выделил именно его. И судя по тому, как на него смотрели награжденные, у него это хорошо получилось.
Вечером был прием, окончательно вымотавший Александра. Одно дело, наблюдать со стороны, будучи практически на правах того же гостя, как проводят приемы родители. И совсем другое – выступать в роли гостеприимного хозяина самому.
Отказаться бы, но Савин проявил настойчивость, мотивируя тем, что плантаторы присягнули российскому императору, а потому заслуживают, чтобы им оказали внимание. Опять же совместный для плантаторов и офицеров бал способствовал их сближению. А это в свою очередь помогало освоиться новым подданным империи…
