— И то ладно, — кивнул Гисандр, сидя на полуразрушенной стене и поглядывая вниз на золотистое море, — если бы не они, то мы и город могли бы не взять. И откуда здесь столько солдат? Обманул меня, значит, тот молодец. Не зря я его казнил.
Вскоре с перевала показались изможденные солдаты Иолая, которые на себе тащили повозки с баллистами. Однако не успели они втянуться в город, а Тарас похвалить Иолая за храбрость и отпраздновать победу, как прибежал боец, следивший со стены за окрестностями, и сообщил, что с другого перевала приближается какая-то армия. Тарас отправился следом за ним на стену, что примыкала к лесу, и оттуда тоже увидел ее. С первого взгляда было ясно, что это не солдаты Иксиона. Очень уж браво и уверенно вышагивали эти гоплиты по дороге. По всему было видно, что она им хорошо знакома. Более того, впереди ехал даже конный авангард, отряд человек в тридцать. Никого не страшась, войско приблизилось к городу, и Тарас даже смог рассмотреть того воина, что возглавлял его. Это был низкорослый боец в блестящих на солнце доспехах и шлеме. Длинный кавалерийский меч, висевший на боку, почти доставал ему до пят. И похоже, он привык воевать на коне, что удивило Тараса. Возмужав в Спарте, конных армий он видел немного, до тех пор пока не столкнулся с персами. А здесь, на Итаке, это вообще было редкостью. Сам Иксион ходил только пешком.
— Хорошо идут, — усмехнулся Тарас, обращаясь к стоявшему рядом Иолаю и подсчитывая взглядом число воинов, спустившихся вслед за командиром с перевала, — не меньше тысячи. Вовремя мы захватили эту крепость, иначе будет и не продержаться до подхода Иксиона.
А про себя подумал: «Но и не больше. Значит, Иксион либо висит у него на пятках, либо сражается с оставшейся частью воинов Гиперкида, которых тот оставил для прикрытия тылов». Одно было ясно, Ватхий Гиперкид не покорил. Тарас еще вчера отправил морем двух гонцов с известием о победах к Иксиону на самых быстроходных рыбацких лодчонках, что смог отыскать в гавани. Лодки были парусные, но пришлось отправить с каждым еще и по паре гребцов-охранников на всякий случай. Одну лодку в обход острова, обратным путем. А вторую вдоль этого побережья в Аэтос. Тарас рассчитывал, что хоть один из них доберется к Иксиону. А если и попадет в руки врага, то такое послание вряд ли обрадует его.
Между тем ситуация вчерашней ночи изменилась на противоположную. Теперь Тарас сидел в крепости, а его окружали превосходящие силы врагов. После переклички выяснилось, что у Гисандра оставалось в строю чуть больше трехсот морпехов, не считая артиллеристов. Не самая большая армия, но воевать еще было можно. Особенно в крепости. Наблюдая за тем, как неторопливо и величаво Гиперкид приближается к городу, Тарас между тем заметил, что он отправил часть своего конного отряда в гавань, осмотреть корабли. Проследив за отрядом разведчиков глазами, Тарас с удовольствием отметил, что триеры выполнили его приказ безукоризненно. Стоило им заметить приближавшееся войско неприятеля, которое было видно еще с перевала, как все, кто был в гавани Ставроса, погрузились на триеры и отплыли в море. Это явилось большой неожиданностью для солдат Гиперкида, которые заметались по берегу, не зная, что предпринять.
Сам же Гиперкид, не таясь, подъехал почти к самым воротам, давая понять, что хочет поговорить с вождем людей, так опрометчиво захвативших его город. Тарас сделал знак никому не стрелять. Ни лучникам, ни артиллеристам, хотя уже давно отдал приказ заряжать баллисты, расставленные с таким расчетом, чтобы бить навесом через невысокие стены, поражая живую силу противника в радиусе нескольких сотен метров.
Войско Гиперкида замерло позади него просто в идеальном положении для того, чтобы быть уничтоженным ядрами Темпея.
— Я Гиперкид, хозяин этого города, — провозгласил всадник в блестящих доспехах и шлеме, останавливая коня, — и хочу знать имя того, кто осмелился напасть на него.
Тарас провел взглядом по воинам Гиперкида и, убедившись, что в него никто не целится из лука, показался между зубцов надвратной башни.
— Ты ошибаешься, Гиперкид, — так же громко провозгласил он, — уже целый день хозяин этого города я, Гисандр. — И добавил, рассчитывая позлить грека: — Не стоит оставлять дом без присмотра так надолго. Могут найтись желающие похозяйничать в нем. Тем более, что ты первым напал на Ватхий.
В ответ на его слова раздался хохот морпехов, рассредоточившихся вдоль стены с луками и копьями. А Гиперкид, услышав такой ответ, буквально испепеляя взглядом красный плащ собеседника, взревел:
— Так ты спартанец. Мне доносили верно. Тогда все ясно, все спартанцы — вероломные трусы!
— Ты проиграл эту войну, Гиперкид, — спокойно ответил Гисандр, скрестив руки на груди, и пошел ва-банк: — Ты все равно погибнешь здесь, как собака. Я захватил не только твой город, все жители которого теперь мои заложники, но и твои корабли. Все, кто у тебя остался, стоят за твоей спиной. Но скоро не будет и их. Иксион спешит сюда с армией. Если не хочешь лишних смертей, прикажи своему войску сдаться, и тогда я окажу тебе честь лично сразиться с тобой, чтобы убить.
— Ты смеешь приказывать мне? — возопил Гиперкид, вздыбливая коня. — Тогда готовься к смерти!
— Я готов к ней всегда, — ответил Гисандр, — ведь я же спартанец. — И дал знак артиллеристам.
Гиперкид вернулся назад, на скаку приказывая пехотинцам немедленно идти на приступ. Но не успели его солдаты с лестницами устремиться к стенам, как, просвистев над ними, в толпу врезались четыре каменных ядра, кроша и ломая человеческие тела. Поначалу солдаты не поняли, что произошло, продолжая двигаться почти ровным строем. Но следующий залп проделал глубокие борозды в их порядках. А третий разметал в кровавые куски остатки головного отряда. Те, кто выжил, в панике бросились врассыпную. До стен добежали не больше дюжины пехотинцев, которых тут же уничтожили гастрафетчики на пару с лучниками.
— Говорил я ему, сдавайся, — усмехнулся Тарас, — а он меня тут пугать вздумал. Наследник Одиссея хренов. А ну-ка, Бриант, прошерсти порядки рядом с ним. Но самого не задень.
Бриант кивнул и, подозвав еще троих, стал медленно выцеливать из своего дальнобойного оружия метущихся всадников, что нервно гарцевали на своих конях рядом с ошеломленным Гиперкидом. Его реакция Тараса ничуть не удивляла, — ничего подобного тот в своей жизни еще не видел. Гастрафеты с тихим шелестом выпустили в сторону противника свои болты, и четверых всадников просто вышибло из седла на землю. Один из них, ближе всего находившийся к Гиперкиду, раскинул руки и рухнул под копыта лошади. Бывший владелец Ставроса с удивлением уставился на оперение короткой стрелы, торчавшее из медной пластины доспеха.
