— Дальше.
— Завтра Политбюро на тему новых видов вооружения и оружия сдерживания.
— Что это, напомни.
— Это такое оружие, применить которое нельзя, потому что погибнет весь мир. Но которое может служить фактором угроз и шантажа по отношению к вражескому окружению.
— Знаешь, Лёха, за что я тебя люблю? За то, что ты говоришь всё как есть, без выкрутасов. Знаешь что?… Давай называть её просто Бомбой. С большой буквы.
— Хорошо, Владилен Казимирович.
— Кто будет выступать?
— Карклин собирается показать вам психодислептический манипулятор, иначе называемый — ПМ-излучатель. Грубо говоря, это направленная электромагнитная бомба. Она, как будто, дала первые неплохие результаты на испытательном полигоне. Зрелище не для слабонервных, но посмотреть стоит. Компактная модель такого оружия могла бы стать хорошим подспорьем в повседневной жизни. Например, для предотвращения беспорядков или публичного наказания виновных.
— Посмотрим. Ладно, приму Архарова. А ты — брысь отсюда. Сиди за дверцей и слушай. Потом — ко мне.
Референт скрылся, а Владилен Казимирович надавил на звонок, соединявший его с приёмной.
— Министр иностранных дел, маршал Архаров! — объявил дежурный, распахнув створки высоких золочёных дверей.
Змий вышел из-за стола и с приветливым выражением лица двинулся навстречу приятелю. Обнял, взял его за локоть и подвёл к чайному столику, который быстро накрывали девушки в крахмальных чепчиках. Змий налил по рюмочке коньяка, они выпили и стали прихлёбывать чаёк. Поговорили о том о сём.
— Жить бы да других забот не знать, — вздохнул Змий, предлагая тем самым переходить к делу.
Архаров опустил голову.
— Тяжело стало, — заговорил он и показал руки: — Вот, посмотри, ходуном ходят… Нервы никуда.
— А кому легко? — произнёс Змий единственную заготовленную заранее фразу. — Что ты мне руки свои суёшь. А если я начну жаловаться? К кому мне идти, если я начну жаловаться?…
— Отпусти меня, Владилен. Пусти на пенсию.
— А хрен тебе в грызло, а не пенсию. Смену, смену давай, смена ещё не выросла! Воспитывать надо, Степаныч, воспитывать, а не водку трескать! Ты что же думаешь, будешь на даче, накрыв морду газетой, кемарить? Тебе пожить хочется… А мне не хочется?! — выкрикнул Змий и шарахнул об стол фарфоровую чашку.
Остатки чая расплескались на лицо и мундир Архарова, но он не посмел поднять руку и утереться.
— Извините, — пробормотал он, опустив глаза. — Извините меня, товарищ генералиссимус. Это была ошибка. Непозволительная слабость. Разрешите приступить к своим обязанностям.
Президент разлил и жестом приказал выпить.
— Завтра Политбюро. Карклин чем-то хочет удивить. Постарайся быть в форме.
— Слово офицера.
— Ну, давай… — Змий протянул руку для прощания, но внезапно привлёк звякнувшего орденами Архарова к себе, прижал к груди, хлопнул по спине и оттолкнул. — Иди.
Смахивая на ходу слезу, маршал удалился из кабинета.
— Слышал? — обратился Змий к появившемуся из своего укрытия Рубцову. — Пожить хочет, сволочь. Может, правда, в расход его, как ты думаешь?
— Не стоит пока, Владилен Казимирович. Вы с ним хорошо поговорили.
Змий развернул бумажку с порошком, высыпал в глотку и запил минеральной.
— Вот так, Лёха. Каждый такой разговор — день жизни.
Рубцов понимающе склонил голову.
— Ты вот что. К завтрашнему дню подготовь поручения этой компании. Пускай Архаров выносит Ленина из Мавзолея. Это ему будет урок. Коренному поручи новый текст присяги и новую символику. С Коршуновым у меня есть о чём пошептаться. Карклина сначала послушаем.
Рубцов прекрасно всё понял и, получив разрешение, удалился.
Политбюро. Четверг, 25 августа 71 года Н. Э. (1988 Р. Х.) Девять дней до конца света
В назначенное время все пятеро членов Политбюро съехались в благоустроенный, даже с излишней роскошью, сталинский бункер. Он был не первым и не вторым, а потому назывался «Москва — 4». Золото и красное дерево, ковры, хрустальные люстры, античная живопись и скульптура составляли интерьер, единственным зримым недостатком которого были чересчур низкие потолки.
Вокруг овального стола расселись:
— Президент СССР генералиссимус Змий Владилен Казимирович и его референт Рубцов;
— министр иностранных дел и глава внешней разведки маршал Архаров Семён Степанович;
— министр обороны маршал Коренной Фёдор Иванович;
— министр внутренних дел, председатель НКВД СССР маршал Коршунов Феликс Петрович;
— министр экономики, глава военно-промышленного комплекса (ВПК) Карклин Бруно Вольфович.
Президент приказал Карклину говорить.
— В прошлом году из моей главной лаборатории пропал ведущий специалист по разработке «луча смерти» Альтшуллер Михаил Оттович…
— Вы докладывали, что он погиб во время взрыва реактивов, — заметил Коршунов, — а теперь утверждаете, что он пропал. У нас, в русском языке, это не совсем одинаковые понятия.
— Я знаю русский язык не хуже вас. Да, был взрыв. И пожар. Но там не было Альтшуллера.
— Какое всем нам до этого дело? — сказал Змий.
— Я объясню. Вот, посмотрите. Вот фото из личного дела лаборанта Кочетова, принятого на работу за месяц до происшествия… А это фото из личного дела капитана НКВД Стоянова, подчинённого Феликсу Петровичу…
Змий взглянул на фотографии одного лица, затем поднял глаза на Коршунова.
— Всё объясняется просто, — торопливо заговорил Коршунов. — Капитана Стоянова я устроил в лабораторию для охраны изобретателя. Товарищ Карклин недооценивает возможности врага, что и продемонстрировал в очередной раз на примере этого трагического происшествия.
Змий посмотрел на Карклина:
— Если у вас труп его человека, то где ваш человек? А что если изобретатель находится в руках врага?
Карклин испугался:
— Такое маловероятно, Владилен Казимирович. За год он должен был себя как-нибудь проявить, но в военной доктрине Пентагона не произошло изменений.
— Смотрите как бы в моей доктрине по отношению лично к вам, Бруно Вольфович, не произошло каких-нибудь изменений. Как продвигается разработка ОС?
«Оружием Сдерживания», которое Президент и Рубцов договорились называть Бомбой, в теории был взрыв с непредсказуемой цепной реакцией. То есть, такой реакцией, которая может не остановиться до тех пор, пока не сожрёт всю материю во Вселенной. Президент не очень хорошо это понимал и настаивал на экспериментах — крошечных взрывах «под микроскопом» в лабораторных условиях. Карклин, как мог, саботировал программу, решив не допустить проведения эксперимента любой ценой.
