— Неплохо перерисовали с ютубовского ролика, — проворчал я не отрывая глаз от микроскопа. — "Голоса" говорили, в зарубежные топы вошел, спецы волосы рвут от зависти, типа русские мультипликаторы могут не только многосерийные сказки про зеленого огра снимать…
Неравномерность диаметра волокна, и хуже того, ярко выраженная эллиптичность, успела и меня достать до самых печенок. Но другого материала нет, как говорится, за неимением гербовой бумаги будем писать на туалетной. Да и винить в низком качестве следовало прежде всего свою невнимательность, нет чтоб в покинутом будущем почитать про техпроцессы вытяжки, что-то запомнить полезное… Но нет, вся помощь свелась к общим фразам, да тому немногому, что запомнилось из краткой экскурсии на огромный завод по производству оптики, что притулился на окраине Шанхая 21-го века. Так что приходится радоваться, что хоть такое волокно в СССР научились лить в более-менее промышленных масштабах.
Размах-то не малый, на главной операции стекло "вытягивается" с огромной болванки через пролет в целых семь этажей при температуре в две тысячи градусов, попутно охлаждаясь и приобретая лаковое покрытие. Диаметром приходится управлять по большей части скоростью намотки, причем делать это весьма быстро и точно, да еще с учетом показаний целой кучи датчиков, густо натыканных на всех участках процесса. Такое и в 2010 году решается непросто, по крайней мере российского волокна на рынке не было и в помине, а уж тут… В общем, наш "Орион" на внедрении натурально опозорился, пришлось "УралКабелю" срочно закупать и приспосабливать к делу импортный, десяти мегагерцовый и специально "заточенный" под режимы реального времени HP 2116A, и то, результат далек от идеала. Мне кажется, лажают программисты по-черному, должен был и "Орион" справиться, или "Минск-32" на худой конец, но… в чужой монастырь со своим уставом соваться не стоит.
Самое смешное, что в достижение толком не успел поверить сам Авдеев, слишком уж фантастично оно выглядит на мировом фоне. Не провались со мной пучок патчкордов, он в жизни бы не добился результата, не привыкли директора советских комбинатов быть впереди планеты всей в отраслях далеких от балета и ракет. Хотя образцы из будущего я ему отдавал с о спокойной совестью, после того, как некий Чарльз Kao[197] в 1966 году выступил на научной конференции в Лондоне с подробным описанием оптоволоконных коммуникаций будущего, в которых одна линия "потянет" целых 200 телевизионных каналов. И заодно публично и спокойно растолковал основной принцип — двухслойность волокна, при которой свет, проходящий по сердцевине, будет как в тоннеле, отражаться от второго слоя стекла с иным коэффициентом преломления. То есть как раз то, что происходило в изделиях из 2010 года.
Вот только дьявол прятался в мелочах. Действительно, с оптическими волокнами работали еще с 50-х, но добились успехов в основном в медицине, из пучка смастерили эндоскоп, и применяли, копаясь в кишках на радость пациентам. А вот использование в связи тормозили примеси, да такие, что уровень затухания в 100 раз или 20 децибел[198] на километр казался недостижимой мечтой. На этом фоне провалившиеся вместе со мной патчкорды казались чудом природы — в них, в пересчете на ту же дистанцию, терялось всего две десятых децибела, таким образом их потери в "разах" отличались на какую-то уж совсем астрономическую величину с кучей нулей.
Так что я сильно недооценил степень шока, ну а после оставалось лишь давить на партийную совесть: "Вы же своими глазами видите, что капиталисты это сделали? Почему не пишут? Так не идиоты, засекретили, или вы не понимаете, что оптоволокно мощная военная технология?[199] И вообще, что вы себе позволяете? Директивы ЦК КПСС вам мало? Хотите что бы советское оружие было хуже американского?" Как ни странно, метод помог, главную задачу социализма по копированию лучших образцов из мира капитализма специалисты выучили на зубок. Даже расстраивались, бедолаги, что никак не получается уложить потери менее чем в пару децибел[200], но обещали исправиться еще до конца пятилетки. Вот только какой именно — благоразумно не уточняли.
Надеюсь, на "Уралкабеле" меня не проклянут, даже когда узнают, что на самом деле их продукция прежде всего пойдет на совершенно гражданские компьютерные сети.
Надо признать, наш с Катей первый макет не отличается великой сложностью. Магистральную линию изображают две пятикилометровые бухточки волокна, цельные Авдеев дать не смог, так что пришлось варить из кусков. Концы, совсем как в будущем, вводятся в металлические коробки кроссов, а уже из них торчат патчкорды собственного изготовления, вернее, трехметровые куски кембрика, через которые мы только что протащили волокно и пучок капроновых нитей в качестве амортизатора… А вот кевлар, повсеместно используемый для этой цели в будущем, вышел совершенно отдельной темой.
Проще говоря, оказалось, что такого материала как "Кевлар" в дикой природе 1969 года просто не существует[201]. Зато в славном городе Мытищи работает Всесоюзный научно-исследовательский институт искусственного волокна, сокращенно ВНИИВ, и там пытаются сделать что-то очень-очень похожее. Учитывая волшебные письма из ЦК, я надеялся увидеть таинственный Вниивлон[202] уже в текущем году, но что-то не срослось в межведомственном взаимодействии. Так что я знаю, что заменитель кевлара уже есть. А вот получить его для опытов не выходит. Впрочем, сейчас оно не особо и нужно, а уж к весне МЭП и Минхимпром как-нибудь договорятся.
…После нашей перепалки дело неожиданно настроилось на лад, не иначе, благотворно повлиял советский рок. Волокно пошло нужной толщины, сколы выходили прямыми, а дуга — ровной. Даже капризные лазеры не последовали закону подлости, так что к полудню 31-го числа первый 5-ти километровый кусок оптоволокна связал экспериментальные "Орионы" на скорости в 100 килобит — ничуть не хуже куска витой пары. Можно было бы и быстрее, по моим прикидкам, лазеры потянут и сотню мегабит, но электроника не позволяет "прыгнуть выше головы".
Жена не удержалась от шутки:
— Прямо как Деда Мороза приманили на "Арию", пришел, да в благодарность и нам помог.
И выглядела она при этом так загадочно, что… не помню, как Катя оказалась у меня на коленях, наши губы слились в долгом поцелуе, а руки как-то медленно и неловко, но сами собой расстегивали неподатливые пуговицы рабочего халата. Лишь в дальнем уголке мозга теплилась мысль — лаборатория закрыта на замок, ключ в скважине, просьба не беспокоить без чрезвычайных причин доведена до всех заинтересованных лиц, так что…
