— А почему бы вам не встретиться? — задал вопрос капитан. — Якобы поговорить, наставить на путь истинный… Если не ошибаюсь, именно ты — руководитель диверсионной группы?
— Да, я — старший, но это еще ни о чем не говорит! С зарвавшимся вампиром можно разговаривать только с позиции силы… А я слаб!
— Постой! — вмешался Петр Семеныч. — Но вы же были равны по силам!
— В момент заброски я даже превосходил их, сказывался боевой опыт. А сейчас, боюсь, что он от меня далеко убежал! Я же не пью человеческую кровь, а он, судя по жертвам, давно уже перешагнул эту планку! Да и не могу я вмешиваться — каждый боец автономен до определенного момента. Я же не знаю всех тонкостей его задания. А если он еще и завел себе «птенцов» и стал Патриархом…
— Это новых вампиров, что ли? — уточнил Мысливчик.
— Да. И эти новые, всецело зависят от своего отца-Патриарха. Каждое его слово и приказ для них закон! Который невозможно нарушить!
— Мать-перемать! Так у нас уже может быть рассадник этих тварей? — заволновался капитан.
— Я тебе об этом и толкую, Александр Александрович! — неожиданно перешел на «ты» банкир. — Нужно срочно что-то делать!
— А что я могу сделать? Я даже начальству об этом доложить не могу! Меня сразу от работы отстранят, хорошо, если еще в психушку на Шепеткова не засунут.
— Вот что, — подумав, сказал Петр Семеныч, — нужно подключать ФСБ! Я слышал, есть у них такой отдел, который расследует всякую чертовщину…
— Ну, это вы, Петр Семеныч «Секретных материалов» насмотрелись! — улыбнулся Мысливчик.
— Секретных, не секретных, — не смутился Мистерчук, — а проверить все-таки стоит! Мы в одиночку не справимся!
— А мне что прикажете делать? — спросил капитан.
— А вы, уважаемый Александр Александрович, проверьте группировки городских скинхедов, — предложил Министр. — Он должен был на них выйти! Может, и потянете за какую-нибудь ниточку…
— Разумно, — согласился капитан. — Эту версию стоит отработать. А как быть со вторым вампиром? Который по криминалу?
— Ну, этого голубчика уже ищут. Я по зонам малявы раскидал. Где-нибудь, глядишь, и объявится! Хотя он может так глубоко на дно залечь… Ведь они гипнозом владеют, никакой Кашпировский и рядом не стоял!
— Тогда я пошел? — сказал Мысливчик.
— До встречи! — попрощался с опером банкир. — Паша вас ждет на улице — отвезет, куда скажете.
* * *
С самого утра капитан Мысливчик развил бурную деятельность. Перво наперво он попросил лейтенанта Шихова сделать ему небольшую подборку материала по городским группировкам скинхедов и близких к ним объединениям националистической направленности.
— Коля, мне нужны как можно более подробные сведения: основные места тусовок, чем промышляют, преступления и вообще все, что сможешь нарыть. Пошуруй в Интернете.
— Сан Саныч, а зачем это тебе? Скины как-то связаны с нашими убийствами?
— Есть одна ниточка, — признался Мысливчик, — но пока сам не проверю… В общем, рано загадывать! И еще… — замялся капитан, — если сможешь, постарайся узнать, существует ли в ФСБ отдел, занимающийся всякой паранормальной ерундовиной…
— Сан Саныч, у нас сегодня после обеда встреча с ФСБешниками. Мы теперь с ними в спайке по этому делу. Вот вы у них и поинтересуйтесь.
— Точно, а я и забыл совсем! — хлопнул себя по лбу капитан. — Но инфу по скинхедам мне на стол как можно скорее!
— Сделаю, Сан Саныч, — заверил Мысливчика лейтенант Шихов.
— Хорошо, работай!
Даже без дела Мингородошного маньяка работы у Мысливчика хватало. Время до обеда пролетело незаметно. Он наскоро перекусил в столовке и, вернувшись в свой кабинет, столкнулся с Николаем.
— Ну, как успехи? — спросил Мысливчик.
— Есть немного! — жизнерадостно ответил лейтенант. — К нашему с вами счастью скины во Владике немногочисленны и настроены не столь радикально, как на западе. В незалежной Украине они не в пример воинственнее…
— Продолжай!
— Согласно нашим данным в городе существует молодежное движение правого толка «Велесов Блок». Его численность — примерно 25 человек. Официального руководителя не имеет. Возраст членов движения колеблется от 14 до 25 лет. Есть еще одна группа, так называемые «стихийные скинхеды», не объединенные в какую либо организацию. Небольшая их часть — агрессивные, неадекватно реагирующие на иностранных граждан. Большинство стихийников — у нас на учете.
— А как бы мне на них выйти? Нужно побеседовать с кем-нибудь из этой братии.
— Прошвырнись по «Арбату», по Корабельной набережной, — предложил Николай. — Они часто там тусуются. — И перепутать этих перцев с кем-нибудь невозможно. Бошки лысые, черные куртки, шнурованные ботинки на высокой подошве, закатанные до щиколоток джинсы. Как увидишь такой прикид, подходи смело, не прогадаешь. И вообще, Саныч, возьми пару адресочков, из тех, кто у нас на учете, — посоветовал лейтенант. — Или выпиши повестку.
— Не, — мотнул головой Мысливчик, — мне побыстрее надо. И желательно без протокола.
— Тогда, как знаешь. Чем мог, тем помог.
— Спасибо, Коля! Я побежал, мне еще в управу заскочить. Буду вечером. Если что, я на телефоне.
— Понял, шеф.
По дороге в управление Мысливчик заскочил в центр города и прошвырнулся по «Арбату». Но ему не повезло, он не заметил никого, хотя бы отдаленно напоминающего пресловутых скинов. По Арбату в этот час прогуливались стайки сбежавших с лекций студентов, мамаши с детьми, и та категория граждан, кому в этот полуденный час некуда было спешить. Поняв, что ловить здесь больше нечего, капитан побежал по своим неотложным делам. На обратном пути из управления МВД он решил все-таки заехать на Корабельную набережную. Проезжая мимо мемориальной подводной лодки, возле Вечного огня, Мысливчик заметил троицу подростков, щеголявших в описанном лейтенантом Шиховым прикиде, с бритыми под ноль головами. Он припарковал машину, быстрым шагом пересек проезжую часть и не спеша подошел к компании крепких подростков, раздающих пинки и подзатыльники малолетним скейтбордистам, оккупировавших мемориал Вечного Огня.
— Привет честной компании! — нейтрально тоном произнес капитан.
— Чего тебе нужно, дядя? — задиристо ответил самый крепкий из компании.
— Поговорить, — миролюбиво произнес Мысливчик.
— Слыхали, парни? — усмехнулся скинхед. — Поговорить! Ты чё, мент, что ли, чтобы разговоры с нами разговаривать?
— Угадал, — Мысливчик достал из кармана удостоверение и, развернув, показал подросткам. — Капитан Мысливчик, убойный отдел Ленинского района.
— А чего мы сделали, чтобы нами убойный отдел заинтересовался? — чуть сбавив обороты, произнес крепыш не столь нагло. — Вроде не убили еще никого… Так, сопляков погоняли. А на своих доносить не собираемся! Если надо, в одел вызывай!
— Так, парни, мне с вами нужно просто поговорить. Неформально, без протокола…
— Слышь, Макс, — произнес один товарищей крепыша, — во везет нам! То газетчики интервью дать просят, то менты просто, без привода, поговорить хотят! Мы становимся популярными!
— О чем хотел поговорить, мент? — напрямую спросил Макс. — Если на кого-то надо стучать — то это не к нам! Мы своих не сдаем!
— Не надо никого сдавать, — успокоил подростков Мысливчик. — Я просто задам несколько вопросов… Может быть, пройдем в сквер? Сидя удобнее общаться.
— Пойдем, пообщаемся, — согласился Макс. — Иван, Леха, вы со мной?
Они расселись в скверике на лавочке. Капитан еще раз окинул взглядом их бритые головы, черные куртки, высокие начищенные ботинки на толстой подошве и спросил:
— Парни, вы скинхеды?
— Ну, ты даешь, мент! — хохотнул Макс, а разве по нам не видно?
Мысливчик болезненно поморщился: ему очень не нравилось слово «мент», хотя это название сотрудников правоохранительных органов стало поистине всенародным и усиленно внедрялось в массы криминальными структурами с помощью газет, радио и телевидения.
— Парни, давайте договоримся, — предложил Мысливчик, — для вас я не мент, а Сан Саныч, либо капитан.
— Идет, Сан Саныч, — не стал возражать Макс.
— Значит вы — скинхеды? — вновь повторился Мысливчик.
— Вообще-то, да, — признал правоту капитана Макс. — Но на западе скины сейчас — сексуальное меньшинство, поэтому лучше нас называть бритоголовыми, а еще лучше — национал-патриотами!
— Национал — патриотами? — удивленно приподнял бровь Мысливчик.
— А чего тут непонятного? — произнес Макс. — Национализм, это любовь к нации, когда территория не особо важна. Патриотизм, наоборот — любовь к родной земле. А Россия как раз та страна, где мы живем и за которую боремся! Россия для русских! А всех наших врагов: евреев, чурок-эмигрантов, желтомордых и узкоглазых, наркоманов, гомосеков, гопников и коммунистов — нахрен из страны! Эта «человеческая грязь» только разлагает общество! — ораторствовал бритоголовый. — И мы, нормальные здоровые люди, устали от этих отбросов! И долг каждого национал-патриота — очистить нашу страну от грязи…
