В Артикуле воинском были, например, такие нормы:
2. Ежели, кто против нашего чаяния, и сего нашего учреждения, хотя офицер, драгун или солдат или кто-нибудь [кто в лагере или крепости обретается] друг с другом словами или делами в ссору войдут. То в том именитое наше соизволение и мнение есть, что обиженный того часу и без всякого замедления долженствует военному правосудию учиненные себе обиды объявить, и в том сатисфакции искать.
Еже мы всегда за действо не виновного прошение примем. И сверх сего повелеваем военному суду, обиженному таковую сатисфакцию учинить, как по состоянию учиненной обиды изобретено. Быть может, и сверх сего, того кто обидел, по состоянию дел, жестоко, или заключением, с отставкой со службы, вычетом жалованья, или на теле наказать, таковым образом. А именно что ежели один другого бранными словами зацепит, оного дураком или сему подобным назовет, таковой нанесший обиду на несколько месяцев за арест посажен имеет быть, а потом у обиженного на коленах стоя прощения просить. Ежели офицер будет, то сверх того жалованья своего во время его заключения лишен будет.
3. Кто кого рукою ударит, тот имеет на три месяца заключен быть, и на полгода жалованья лишен, и по том у обиженного стоя на коленках прощения просить. Также в {193} готовности быть от обиженного равную месть принять, или за негодного почтен и чину своего [ежели какой имеет] лишен, или вовсе или на время по силе дела смотря.
4. Кто кого палкою ударит, тот имеет такого ж прощения просить, и отмщения ожидать, и на год жалованья лишен, или и вовсе чину своего лишен, и буде иноземец, без пасу выгнан.
5. Кто кому, в присутствии или отсутствии, побоями грозит, и в том довольно доказано быть может, то оному такого ж прощения у обиженного просить, и сверх того вычесть на три месяца жалованья.
Здесь в разговор уже вступил Григорий, следовало ведь показать, что он тоже историю военного права не хуже Леи знает:
— Военно-уголовное законодательство основательно изучалось также в объединенной Артиллерийской и инженерной дворянской школе, которая была образована в Петербурге в 1758 г. на базе имевшихся там артиллерийской и инженерной школ, а также в других военно-учебных заведениях того времени; и в кадетских корпусах — военно-учебных заведениях, созданных в 1801 г.
В 1827 г. при Санкт-Петербургском батальоне Военных Кантонистов был создан Военно-Учительский Институт в целях подготовки из кантонистов учителей для военно-учебных заведений военного ведомства, в котором только одна из изучаемых дисциплин была юридической, а именно военно-уголовные законы.
Таким образом, до начала 30-х гг. XIX в. система получения военно-юридического образования в России для подготовки чиновников, специализировавшихся в области военной юстиции, отсутствовала. Длительное время подготовка чиновников для делопроизводства по военно-судным делам (аудиторов) осуществлялась «канцелярским» способом.
В рассматриваемый период военно-уголовное право, как учебная дисциплина не было сформировано ни в содержательном, ни в методическом плане. Научные труды по военно-уголовному праву отсутствовали. Однако некоторые положения военно-уголовного законодательства исследовались в научных трудах по уголовному праву, которое к этому времени уже вполне сформировалось как самостоятельная юридическая наука.
Второй этап (1832–1918 гг.). Дальнейшее развитие и оформление военно-уголовного права как учебной и научной дисциплины было связано с проведением в России в 20-60-е годах XIX века военной и военно-судебной реформ, в ходе которых появилась потребность в значительном количестве офицеров, имеющих военно-юридическое образование.
10 ноября 1832 г. в составе Санкт-Петербургского батальона Военных Кантонистов было учреждено первое в России специализированное военно-юридическое учебное заведение — Аудиторская Школа, в число первых учеников которой были зачислены бывшие воспитанники расформированного Военно-Учительского Института. В утвержденном 26 марта 1832 г. императором Николаем I Положении об Аудиторской Школе при Санкт-Петербургском батальоне Военных Кантонистов указывалось, что она предназначена «для снабжения военных Сухопутного и Морского ведомств Аудиторами, образованными соответственно обязанностям сего звания…».
В рассматриваемый период военно-уголовное право как научная дисциплина, в отличие от науки уголовного права, находится в России в зачаточном состоянии. Всестороннее научное освещение получили только памятники Петровского законодательства, преимущественно Артикул воинский, в общих курсах истории права и уголовного права. Однако следует отметить также появление первых научных трудов, специально посвященных вопросам военно-уголовного права.
В то время военно-уголовные преступления, как правило, рассматривались в соответствующих разделах учебников уголовного права. К одним из первых учебников по военно-уголовному праву следует отнести «Учебник русских военно-уголовных законов», написанный К. Слепневым в 1866 г.
Далее уже Лея подхватила почетную эстафету, демонстрируя знания энциклопедии;
— В 1869 г. профессором М.М. Михайловым был разработан курс военно — уголовных законов и военного судопроизводства под названием «Военно-уголовное право», являющийся первым курсом именно военно-уголовного права.
Исторически долгое время, начиная с первой четверти XVII в., военно-уголовное право в России возникло и продолжало развиваться только как учебная дисциплина, преподаваемая в различных военно-учебных заведениях. Превращение военно-уголовного права в самостоятельную научную юридическую дисциплину (область правоведения) произошло значительно позднее — во второй половине XIX века. Когда наука превратилась в необходимый компонент развития общества, именно в стенах Военно-юридической академии, которая стала известной не только как высшее военно-учебное заведение, готовящее военных юристов, но и как научный центр в области военного права, ведущий значительную научную деятельность по разработке проблем военно-уголовного права, военно-процессуального права и военно-судебной практики.
Военно-уголовное право как учебная и научная дисциплина в дореволюционной России за почти 200-летний период своего становления и развития прошло ряд этапов и, начиная со второй половины XIX веке. И далее накануне октябрьского государственного переворота 1917 г., поднялось до уровня одного из главных предметов, изучаемого в специальном высшем военно-учебном заведении — Александровской Военно-юридической академии. Кроме того, военно-уголовное право изучалось в Николаевской академии Генерального штаба и других военно-учебных заведениях, а также в Пажеском корпусе и на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета.
Разговор позволил скрасить время для пробега. После чего, они опять у Бабы Яги, не костяной, а изящной ноги.
Времени прошло всего три дня и три ночи, как раз успели вовремя. А значит можно разыграть партию по нотам.
Янка Купала получив наставления, отправился к чародеям, а Лея и Гришка пока решили сыграть в шахматы, для новых правил.
А именно на восьмидесяти клетках, с новой фигурой баллиста. Эта такая интересная боевая единица — бьет как ладья, а ходит слоном. Из-за этого её боевые качества очень интересны. Плюс еще к пешкам, лучники, добавлены. Они в отличие от пехотинцев стоят на самом крае и бьют не на одну клетку, а на две, а ходят одинаково.
Относительно небольшие изменения в правилась, но уже игра стала сложнее. Есть модификации шахмат и более изощренные. С добавкой дополнительных фигур. Но это как сказать еще семечки.
Вот Лея предложила модификацию с такой фигурой как колесница, ходит как ладья, бьет как слон, но только на пару клеток. Или стальная повозка… Вроде бы как обычная пешка идет, только лупит еще и назад и что самое существенное может пробить и на одно поле впереди себя и при этом сбить повозку модно лишь с двойным боем. Очень опасная пробивная фигура.
Лея заметила:
— Шахматы универсальны в своих модификациях!
Григорий согласился:
— И не только шахматы!
Игра приняла затяжной характер. Часов не было, а проигрывать никто не хотел. Естественно новые фигур располагались по флангам, и это почти не меняло основной принцип — борьба за центр и спрятать короля подальше рокируясь.
Но баллисты, в самом деле, добавляли дополнительные вариант в игру, а лучники. Их, почему предпочитали использовать в обороне. Он не многим сильнее обычной пешкой, тем более на краю доски. Но зато короля защитить благое дело.
Игра затянулась часа на четыре. И стала склоняться к ничейному исходу. Лея уже сама этим пересытилась и предложила размяться фехтованием.
Григорий согласился:
— Сколько можно из себя умников строить! Пора заняться практическими делами!
