Остро захотелось немедленно залезть в Рунет и посмотреть историю. Жаль, что я не прихватил с собой планшет… А выходить в Сеть с помощью смартфона – удовольствие небольшое.
– Блин, смартфон! – хлопнул я себя по лбу.
Аппарат три недели пролежал в нагрудном кармане. С того момента, как я отсоединил его от огромной «внешней батарейки». Цел ли? Чисто внешне – да. И аккумулятор должен иметь хоть какой-то заряд – он ведь выключен был.
Трясущимися руками включаю питание… Работает! И индикатор заряда почти полный. Начинается поиск Сети… Ищет почти три минуты… Оп! Появляется надпись: найдена сеть «Красная пчела». Это еще что за новость? Нахожу в памяти номер телефона Батоныча. Жму «вызов»… Гудков не слышно, вместо них звучит какая-то неизвестная мелодия. Долго звучит… Есть соединение!
– Приемная товарища Бата, слушаю вас! – доносится из трубки мужской голос.
Знакомый, надо признаться, голос…
– Колян, ты, что ли? – спрашиваю я. – А куда Батоныч делся? Это же его личный номер!
– Э-э-э… – на мгновение завис на том конце «провода» Колян. – Это вы, Виталий Дмитриевич?
– Я, Колян, я. Так где Батоныч-то?
– Владимир Петрович в отпуске, – сказал Колян. И добавил после недолгого молчания: – Вместе с вами поехал в какой-то тур по Белоруссии… А аппарат в приемной оставил. Сказал, чтобы на отдыхе его никто не беспокоил. А что случилось? Вы где-то разминулись?
– Ну, можно сказать, что разминулись… – хмыкнул я. – Тут такое дело… Я сейчас под Минском и мне нужно добраться до Москвы.
– Вам заказать билет на самолет? На какое время? – как-то уж очень… заученно уточнил Колян.
Он, что, ЗДЕСЬ секретарем работает? Ответ-то про «приемную товарища Бата» довольно шаблонно прозвучал.
– Тут проблемка… – фыркнул я, еще раз оглядывая свое обмундирование. – Меня в самолет не пустят. Да и до аэропорта мне будет добраться затруднительно. У меня ни денег, ни документов. И одежда, гм, неподходящая для появления на публике. Можешь забрать меня на машине?
– Э-э-э… – снова подвис Колян. – Конечно! Заберу! А это обязательно делать лично мне? Может быть, лучше я вашему водителю распоряжение дам?
– Кому?! – поразился я. – Водителю?
– Да, вашему личному водителю Дмитрию Ставрыкину. Он ведь вас с Владимиром Петровичем в Минск и отвозил.
– Димон мой водитель? – удивился я. – Чудны дела твои… гм… И давно?
– Уже года три, – совсем растерялся Колян.
– Так… Димон мой водитель, а ты – секретарь Батоныча?
– Так точно! Я работаю личным помощником Владимира Петровича с момента выхода товарища генерала в отставку. А на службе был его адъютантом.
Ого, так и ЗДЕСЬ мой старый друг генерал? Ведь в перерыве между второй и третьей «ходками» мы с Батонычем ВДРУГ оказались руководителями какой-то большой корпорации. Володя и тогда уже числился бывшим генералом. Но особенных подробностей не помню – просто не интересовался, мы и пробыли-то тогда в «будущем» всего несколько дней. Зато в памяти отложилось, что ТАМ я был трижды разведенным и все «бывшие» работали фотомоделями.
– А Борис Кариков какую должность занимает? – уже просто из академического интереса спросил я.
– Борис Ринатович Кариков – директор департамента развития. И он тоже должен быть с вами в Минске, – после небольшой паузы сообщил Колян. И спросил участливым тоном: – С вами всё в порядке, Виталий Дмитриевич? Что случилось?
– Небольшая авария, Коля… Николай! – как-то неудобно называть «личного помощника» смешным сокращением. – Головой ударился, отсюда и провалы в памяти. Так ты Димо… Дмитрию позвонишь? Где он, кстати?
– Должен быть в го́стенице! – немедленно отозвался Николай. – Сейчас я его вызову и включу конференц-связь.
Буквально через десять секунд в динамике раздался знакомый голос Димона.
– Добрый день, Виталий Дмитриевич! Что с вами случилось, где вы? А то как уехали в этот свой экстремальный тур по лесам – ни слуху ни духу!
– Потом объясню, Дима! – выпалил я. – Забери меня из парка… музея-заповедника «Минский УР». Знаешь, где это?
– Так точно! – тоже по-военному, как давеча Колян, ответил Дмитрий. – А вы в каком секторе?
– Тут еще и сектора есть? И сколько их? – удивился я. Похоже, что здесь в Минском УРе уцелело больше сооружений. Сомнительно, учитывая, что бои длились дольше и были более ожесточенными. Или ДОТы восстановили после войны?
– Центральный, Северный и Южный! – через пару мгновений проинформировал Колян, видимо, сверившись с Рунетом.
– Наверное в Южном, – задумался я и тут меня осенило: – Посмотри по номеру ДОТа. – И я продиктовал номер объекта, написанный на стенде.
– Да, это Южный сектор музея-заповедника! – подтвердил Николай.
– Машину подать к воротам центрального входа? – уточнил Дмитрий.
– Этот ДОТ довольно далеко от входа, а Виталий Дмитриевич после аварии! – вмешался Николай. – Выезжай, а я тебе сейчас пропуск закажу.
– Так точно! – ответил Димон и отключился.
– Виталий Дмитриевич, вы лучше никуда не ходите! Сядьте там где-нибудь на лавочку и отдохните! – снова участливым тоном посоветовал Колян. – Дмитрию до вас минут двадцать ехать – я его машину на экране вижу.
– Джи-пи-эс-навигатора? – усмехнулся я.
– Простите, что вы сказали?
– Фигня! Не бери в голову…
– Вы, наверное, и это тоже забыли? – снова этот дурацкий тон, так не идущий к образу Коляна. – На вашей машине установлен маячок, подающий сигналы через спутники системы ГЛОНАССа в нашу центральную контору.
– Это кто обо мне так позаботился?
– Так ведь такие маячки стоят на всех машинах наших сотрудников. Владимир Петрович пару лет назад распорядился.
– Ясно! – сказал я, отключая связь, и огляделся в поисках скамейки, на которой мне рекомендовалось подождать появления моего личного лимузина с личным водителем.
И, – о, чудо! – таковая обнаружилась в пределах видимости. Мало того, она стояла в симпатичной деревянной беседке с резными столбиками и балясинами ограждения. Мало того, тут же на металлической штанге причудливой формы стоял… плоский цветной монитор с диагональю дюймов в семнадцать. При ближайшем изучении оказавшийся этаким стационарным планшетом, служащим для выдачи информации по музею-заповеднику.
Я присел на скамейку, пододвинул к себе поближе планшет (вот для чего такая хитрая многосуставчатая система крепления нужна – можно смотреть на экран, сидя в любой удобной позе) и принялся «листать страницы». Информация касалась не только боев за Минский укрепрайон, но и всей Великой Отечественной войны в целом. Разобравшись в управлении, я нашел поисковую строку и забил туда три слова: «Владимир Петрович Бат».
И почти целую минуту сидел, тупо глядя на довольно длинную справку о генерал-майоре бронетанковых войск, выданную мне умным устройством. Но поразил меня не размер биографии моего друга. А то, что речь идет именно о Батоныче, а не о его однофамильце, подтверждала фотография весьма хорошего качества.
Поразила меня всего одна дата. К сожалению – дата смерти. 7 сентября 1941 года.
Мой друг погиб… погибнет… всего через месяц.
Когда прошел первый шок, я внимательно прочитал справку. И еще раз. И еще…
Герой Советского Союза генерал-майор бронетанковых войск РККА командир 1-й гвардейской танковой дивизии Владимир Петрович Бат погиб во встречном бою при ликвидации прорыва «Panzergruppe 2» Гудериана на центральном направлении, под Минском.
«Звезду Героя» ему вручили за разгром дивизии Моделя, а звание генерала он получил за сорванное наступление немцев под Ленинградом. После этого его тяжелая танковая бригада была развернута в дивизию. Одновременно ей было присвоено наименование гвардейской, она стала самым первым подразделением после приказа о возрождении гвардии. Дивизия потом дошла до Амстердама.
Дальше в справке упоминалось, что, еще будучи полковником, Бат изобрел «БТР-41», который с успехом использовался мотострелковыми подразделениями Красной Армии аж до 1954 года. Потом было написано, что Астров называл Бата соавтором «СУ-76» – самой массовой самоходки Второй мировой войны. В финале справки сообщалось: генерал Бат считается основным разработчиком штатного расписания танковой дивизии, которое оказалось настолько удачным, что не претерпело изменений до самого конца войны.
Пискнул смартфон. Я нажал иконку ответа.
– Виталий Дмитриевич, это я! – донесся голос Димона. – Подъезжаю к парку. Ориентировочно буду на месте минут через десять – мне еще КПП преодолевать. Николай заказал пропуск, но предупредил, что охрана тут весьма строгая.
– Принято! – коротко ответил я и нажал «отбой».
Не до того мне сейчас, Дима… Друг мой в беду попал… Что же делать, как предупредить Батоныча? Кроме нового провала, я не видел иного пути. Но сработает ли прежний алгоритм «звонок – линия фронта – провал» в отсутствие сразу двух перемещенных лиц? Или, вернее, их присутствие «там»… А вот, кстати, что с Очкариком?
