черные планы. Такое не делается случайно.
— Это же прямой вызов советской власти. Натуральная измена!
Брежнев еле сдержал ухмылку. Гришин, старая партфункционерная лиса моментально оценил текущий расклад и сделал правильный выбор. Ну что ж, если за него будут московские и ленинградские коммунисты, то это уже сила. С регионами РСФСР работают Кириленко и Соломенцев. Щербицкий после проведенной на прошлом заседании головомойки также твердо стоял за «правильную линию партии». Ему бы сначала решить проблемы с украинскими националистами, чтобы не попасть под твердые подозрения. Машеров также настроен серьезно, по-деловому. Ну это у белоруса не отнять, он крепкий хозяйственник. Его здорово огорчили известия из будущего. Рассказывают, что ночь не спал, много курил. Интересно, что думает Лигачев, как представитель русской глубинки?
— Кто еще согласен с мнением первого секретаря Москвы?
— Я такого же и буду стоять на нем до конца!
Вот и ответ. Брежнев живо повернулся к Лигачеву, решив ковать железо, пока горячо:
— Егор Кузьмич, как насчет переезда в Москву? Я поставлю на заседании вопрос о вашем включении в кандидаты Политбюро. Партия остро нуждается в свежих кадрах, товарищи. Засиделись старики, пора бы и честь знать. В эпоху научно-технического прогресса старые методы управления недопустимы.
Брежнев повернулся к Кулакову, бывшему первому секретарю Ставропольского крайкома, сейчас заведующему сельскохозяйственным отделом ЦК. Генсек решил заодно провести прямую вербовку «молодых». Бывший ставрополец тут же с готовностью ответил:
— Раз партия скажет, буду согласен с её решением.
— Хорошо! Хочу заметить всем, товарищи. Послезавтра мы проведем важное и скорее всего тяжелое заседание. Будут решаться принципиальные вопросы будущего Советского Союза. Чтобы оно не стало таким, каким показано в том фильме. Ведь этот брат на деле отличный хлопчик! А как с ним поступила Родина? Бросила на братоубийственную войну, затем засунула в жернова преступного мира. Так что нам, возможно, придется принять непростые решения. Очень непростые.
Если силовики восприняли слова Генсека спокойно. Они были в курсе намечаемых событий. То по лицам остальных присутствующих как будто пошла тень. Все-таки это семидесятые годы, а не тридцатые. Необычайно остро пахнуло близкой смертью или крушением замыслов. Но еще хуже было осознание факта, что их политические игрища в том будущем вылились в неисчислимые жертвы обычных людей. И виноваты в этом именно они. Прав оказался хитромудрый Леонид Ильич. После такого фильма воспринимать текущую действительность все станут по-другому. Ведь зерна завтрашнего зла уже прорастают сегодня. А с сорняками всегда поступают одинаково, вырывают безжалостно или сжигают. Или не будет всхода урожая.
— Мы все понимаем, Леонид Ильич, — в этот раз первым вылез Щербицкий. Он тщательно выбрал слова. — Партия должна быть едина перед лицом вызова времени. Никаких сантиментов. Если виноват — разоружись перед своими соратниками.
Намек был категорически понятен всем. И судя по решительным лицам, все собравшиеся были согласны с ним.
— Ну что ж, это хорошо. Что у нас имеется взаимопонимание, — Брежнев выглядел довольным. Свою часть плана он выполнил. Мазуров и Кириленко также не сидят на месте. Скрытая подготовка и обработка членов ЦК идет полным ходом. Как и купируются действия противника. Да и у того в стане не все в порядке. Например, на днях на связь с Генсеком вышел начальник Первого управления, которое занималось разведкой, генерал Мортин. Он без обиняков указал, что не поддерживает своего прямого начальника и всегда готов присягнуть партии. Было странно, что первый заместитель Андропова Цвигун так и не вышел на связь. А ведь Брежнев так надеялся на него. Что это — политическая близорукость или нечто иное?
— Товарищи, нас ждет еще один фильм. Уже документальный. Из того же времени. Разу ж вы все тут собрались, то мне будет интересно ваше мнение. Надо раз и навсегда разобраться с преступностью. Она несет нашему государству огромные беды. А это неправильно!
Уже вечером перед сном Леонид Ильич вспоминал вспыхнувшую после просмотра жесткой документальной хроники дискуссию. Если часть собравшихся оказалась неумолимо жестока, предлагая самые крайние меры и ужесточения наказания. То Щелоков и «молодые» не были столь категоричны. Да, к рецидивистам и так называемым «ворам в законе» следует применить повышенные меры наказания. Говорили даже об отдельных колониях за полярным кругом, чтобы не смешивать «первоходов» и молодняк с бывалыми преступниками. Пусть отъявленные негодяи и те, кто не хочет исправляться подыхают там от тяжелой работы и условий. Остальным советским людям надо дать возможность встать на путь исправления.
Министр МВД указал на положительный опыт из того будущего. Химия, условные сроки, декриминализация некоторых статей УК. Зачем сразу записывать оступившихся людей в преступники? Потом многим из них оказывается сложно вернуться в обычную жизнь.
— Надо работать с молодежью, — горячился Лигачев. — Где наш комсомол? Занимается делами формально и организует очередную никому не нужную мишуру? Нам необходимо использовать самый положительный опыт, что был накоплен в Советском Союзе за все годы.
Романов внезапно также внес умные предложения:
— А почему бы не привлечь к обсуждению проблемы наших ученых и общественников? Вынести дискуссию на страницы газет?
— Надо ли так смело? — сморщился Кулаков.
— Куда это приведет?
Внезапно Первого секретаря Ленинграда поддержал Щелоков:
— Я также за обращение к общественности. Одним органам с преступностью, как явлением, не справится.
Брежнев задумал свернуть дискуссию. Он понял, что уже безмерно устал. Пусть эту проблему решают другие:
— На том и порешим. Проведем совместное совещание и обратимся к советской общественности. Или партия боится собственного народа?
Глава 35
Кровавый четверг. Москва. Площадь Дзержинского 16 августа 1973 года
Все приготовления произошли заранее. Этим занимались весьма опытные люди, которым к тому же не мешало «умное начальство». Штурмовые отряды скрытно заведены в столицу и расквартированы в неприметных «Исследовательских институтах». Прикрывающие их подразделения спецназа и десанта стояли наготове в ближайших районах Подмосковья и выдвинулись в город уже под утро. В вечер перед штурмом милиция была переведена в состояние повышенной готовности в связи с «проведением в столице физкультурных мероприятий».
«Обновленцы» все заранее провели официально, благо Гришин был с ними и мог действовать, не оглядываясь ни на кого. Всесильный московский босс всегда держал нос по ветру. Требовалось — поддерживал Хрущева, когда пришло время — примкнул к группе Брежнева. Поэтому в соответствующие учреждения пришли с горкома правильные циркуляры, люди реально готовились к предстоящим соревнованиям и сопутствующим выступлениям. Потому ввод дополнительных подразделений милиции и внутренних войск, а также усиление патрулей на улицах не выглядел чем-то необычным. В столице СССР постоянно что-то происходило. Но все равно в огромном мегаполисе и главном городе самой обширной в мире империи воцарилась неясная тревога.
Решения совместного заседания Политбюро и ЦК КПСС так или иначе становились знакомы многим. И самые мудрые из тех терпеливо ожидали развязку. Возможно, что и кровавую. Так или иначе, но чьи-то головы в подобной ситуации летят точно. Такие глобальные потрясения не проходят бесследно. Больно уж странные слухи второй месяц шелестели по властным кабинетам. То ли пришельцы, то ли инопланетяне будто бы явились в Союз со своими требованиями. И именно с этим неординарным событием связаны намечающиеся вдруг резкие перемены. Совмин гудел после устранения Тихонова и появления в высоких кабинетах группы наглых молодых аппаратчиков. Рассказывали, что ими под руководством Косыгина свертываются необычные планы экономических перемен. Прошел также слух, что могут разрешить, правда, частично частную собственность. Но пока это были слухи, хотя самые умные уже замерли на старте. Хуже опоздания может быть лишь фальстарт.
— Ахтунг, группен айнц унд цвай, алесс берайте.
— Ауфштайген!
— Группен айнц, айнштайген.
— Цу бэфель.
— Алесс группен, ангриф!
После команды на выход, отданной по радио в подъехавших к зданию на Дзержинской площади микроавтобусах прозвучали короткие команды на лязгающем немецком языке. И вскоре во внутренний двор здания центрального аппарата КГБ через забор начали сыпаться люди в темном необычной расцветке камуфляже. Они же почти моментально сняли постовых на КПП и открыли ворота. Затем вовнутрь двора, рыча моторами, залетела БРДМ2 и за ним следом два БТР 70. Бронированные
