забираем тебя в отель и больше в обиду не дадим, понял?
Никита торопливо кивнул.
— Д-да…
Мы со Столыпиным осторожно помогли ему подняться. Секретарь сделал несколько нетвердых шагов босиком по кафельному полу, но вскоре уже сам выпрямился и стал идти уверенно.
— Это же вы, да? — обернулся он. — Вы спасли меня Благодатью? Вы оказали мне честь?
Блин, он издевался, да? Я — честь ему оказал тем, что попытался спасти его верную задницу? Как мне на самом деле повезло со слугой. Он ведь и правда пошел за меня на верную смерть, пусть и не знал этого…
Нет, Сидорову точно причитается. И много.
— Только не увольняйте меня, пожалуйста…
Я взглянул на Столыпина поверх плеча Никиты.
«Он блаженный, Андрей? Он что, действительно не понимает, что сделал? Мы не могли что-нибудь навредить у него в голове при лечении?»
«Ну, в голову это вы у нас к нему залезали, ваше сиятельство. Но должен отметить, что парень просто… Предан вам. Он вас любит — беззаветно и безоглядно. Просто потому, что вы есть. Как верный пес. Цените его дороже золота».
Мы торопливо распрощались с отделением токсикологии, а Столыпин накинул несколько купюр сверху — так сказать, за срочность и прочие неудобства. Отельная машина все еще ждала нас у выхода, и, сев в нее, Никитка расплылся на мягком заднем сидении. Только когда мы тронулись, я понял, что забыл забрать его одежду. Ну и черт с ним, купим ему другое барахло. Посолиднее, а не эту серенькую синтетику. И очки закажем человеческие.
— Ваше сиятельство, — шепнул мне секретарь, когда мы тронулись. Столыпин сел на переднее пассажирское, а мы с Никиткой оказались на заднем. — Что же теперь делать с посылкой?
— Не беспокойся об этом. Все улажено.
* * *
Ну или мне так казалось на тот момент.
После хорошего обеда от шеф-повара, релаксации в джакузи герцогского люкса и пары часов сна Никитка стал огурчиком. Кстати, кажется, вместе с ядом Андрей выгнал из него и лишние жиры — так что секретарь посвежел и действительно начал выглядеть здоровее. Пора патентовать метод.
Вера была вне себя от счастья и, схватив деньги, побежала одевать своего благоверного. Столыпин же оставался при Никите неотступно в качестве охраны, параллельно руководя сборами. Решено было переходить границу следующим утром.
Я же, немного отдохнув, для вида прогулялся по местным магазинчикам, построил глазки местной знати и богеме на Главной улице и даже угостил пару симпатичных дам шампанским за ужином. Словом, сделал все для поддержания репутации легкомысленного русского князя и любителя сорить деньгами. А заодно обеспечил себе псевдоалиби — мы со Столыпиным великолепно разыграли сценку «барин наклюкался в зюзю» в ресторане отеля.
И сейчас я брел по темному Земунскому кею, выискивая Лалу. Андрей остался со слугами, а я… А я вписался в очередную авантюру.
— Княз! — я резко остановился, услышав шепот. Голос принадлежал Лале. — Сюда! Вниз!
В дальнем конце причала, где оставались только рыбацкие лодки, болталась на волнах темная скорлупка. Лала махнула мне рукой и жестом велела торопиться. Я быстро спустился и оказался перед девушкой. Сейчас ромалка выглядела совсем иначе: темный обтягивающий костюм, волосы убраны в пучок, на голове капюшон. Куда она спрятала пакет с документами, я старался не думать.
— Садись в лодку.
В посудине нас уже дожидался молчаливый сгорбленный человек. Вместо приветствия он просто кивнул мне, и я забрался внутрь. Лала оттолкнула нас от берега и быстро взлетела последней. Шли на веслах, что для Дуная было довольно тяжело.
— Он забросит нас на Велико ратно, — шепнула Лала. — Там пересядем на другую лодку. Придется пройтись.
— Хорошо.
Я в каждую секунду ожидал, что вот сейчас-то уж загорятся прожекторы и раздастся голос, велящий нам развернуться. Но нет — берег был темным и тихим, и я не слышал ничего, кроме плеска воды и свиста ветра. До острова плыть было всего ничего — метров двести-триста. Но это время показалось мне сущей вечностью.
Лодочник пристал к топкому берегу и кивнул — дескать, проваливайте. Не успели мы толком сойти, как он уже отчалил.
— Куда дальше?
— Через остров на северную часть. Здесь есть тропа. За мной.
Судя по всему, Лала хорошо подготовилась. Хотя прогулка по заброшенному острову все равно не ощущалась приятной. Почти весь остров зарос густыми деревьями, и лишь малая его часть, что была ближе к Земуну, имела песчаный пляж. Наверняка рукотворный — неоткуда здесь было песку взяться.
Ботинки похлюпывали в грязи, но вскоре тропа стала чуть суше.
— Не сворачивай никуда, — предупредила ромалка. — Там блато.
Я молча кивнул. Говорить лишний раз не хотелось — только сделать дело как можно скорее и… Как вернуться, я уже для себя решил, но Столыпину говорить не стал.
Над нами нависали кроны деревьев, ночь стояла безлунная, и почти ни черта не было видно. Лала знала дорогу, и лишь это нас спасало. Наконец, мы прошли почти весь остров. Ромалка остановилась, сошла с тропы, вглядываясь в темноту.
— Нас ждут. Идем.
Мы вышли на берег — тоже топкий, но все же поприятнее, чем на другой стороне острова. У причала стояла лодка, и в ней сидел человек. То ли он нас не услышал, то ли не обратил на нас никакого внимания.
Лала огляделась по сторонам и двинулась вперед. Она не успела сделать и трех шагов, как меня окатило ледяной волной ужаса.
— Стой, — я бросился к ней, пытаясь утянуть назад. — Что-то не так.
— Откуда…
И в этот момент из зарослей на нас вышли четыре темные фигуры.
Лала тихо прошипела какое-то замысловатое ругательство. Темные фигуры медленно приближались, и я заметил, что они были вооружены. Огнестрел — пистолеты. Но еще от них веяло слабым фоном силы. Артефакты. Сукины дети хорошо подготовились.
— Бегом к лодке! — сказал я и толкнул Лалу вперед. А сам возвел барьер между нами и незваными гостями.
Увидев вспышку магии, они притормозили, переглянулись…
— Быстрее! — Зашипел я на Лалу. Она бежала впереди, я прикрывал, пятясь боком, как краб.
Я ожидал, что барьер остановит их. Да, заклинание несовершенно — его просто можно обойти. Но потребуется потратить драгоценное время. А нам оно было нужно. Чтобы просто добежать до лодки и отчалить.
Лала уже добралась. Толкнула лодочника и тот… повалился набок и рухнул в воду, едва не перевернув лодку. Пришлось придержать ее.
— Черт! — выругалась ромалка. — Мертв. Это засада. Но кто мог…
— Заткнись и греби!
Я оттолкнул лодку от берега, а Лала
