почти нечего. Склавины в Греции снова разграбили Афины и Коринф, устроив на южной оконечности Пелопоннеса бандитское гнездо. Император бросил без помощи Грецию, Македонию, Эпир, Фракию, Фессалию… У него просто не было сил, чтобы вернуть эти земли, захваченные свирепыми племенами.
— Западные провинции потеряны, ваша царственность, — патрикий Александр почтительно стоял перед императором и его младшим братом, который сидел чуть в стороне и что-то читал.
— Расскажи мне то, чего я не знаю, — поморщился Ираклий. Он сильно сдал за последние годы, да и немудрено. Он был немолод, да и жизнь, проведенная в бесконечных походах, сказывалась. Он и сейчас больше времени проводил в Антиохии, управляя оттуда Востоком, чем в столице. Константинополем и остатками Империи на европейской части Босфора руководил его брат Феодор.
— Я вынужден сообщить, государь, что наши опасения подтвердились, — упрямо продолжил патрикий. — Я сейчас говорю про города Эпира и Истрии. Тамошний герцог Виттерих, который долго притворялся подданным лангобардов, теперь стал самостоятельной силой. Почти самостоятельной… Как выяснилось, он служит архонту Само.
— Это точно? — поморщился император.
— Вне всяких сомнений, — кивнул патрикий. — Формально он обычный германский князек, отхвативший себе владения, но тут много не сходится…
— Деньги? — поднял голову Феодор, который оторвался от чтения какой-то книги.
— Деньги, великолепный, — скорбно склонил голову патрикий. — Любой вождь варваров, захвативший имперский город, действует одинаково. Он до нитки обирает население, а потом жжет город. По крайней мере, мы никогда не видели ничего иного. И только один человек действует иначе.
— Само, — снова поморщился, словно от зубной боли, император.
— Да, ваша царственность, — снова склонился Александр. — На укрепление города и ремонт портовых сооружений потрачены огромные деньги, а ведь население не грабили. Кроме архонта Само, никто не смог бы предоставить ему такие средства. Более того, мы знаем о случае, когда наша да… э-э-э… наш подарок не дошел до Братиславы, а прямо из Белграда поехал в Тергестум.
— Послать туда флот? — задумался Ираклий. — После той истории с кораблями экзарха Исаака… Нет, не стоит пока. Вы узнали, что это за адское зелье?
— Мы пока не смогли, ваша царственность, — развел руками патрикий. — Но мы обязательно узнаем. Известно совершенно точно, что его привез туда с обозом сам архонт Само. Если бы не оно, то он был бы уже мертв. Экзарх Исаак все рассчитал верно.
— Он рассчитал верно, но только лишился всех кораблей, — хмуро сказал Ираклий. — И теперь вдобавок к склавинским пиратам, мы получили новую напасть — пираты из Истрии.
— Купцы докладывают, государь, что тех из них, кто везет свои грузы в Тергестум, не грабят, — патрикий отвел глаза от стыда. — Порт Равенны пустеет. Торговцы не хотят больше заходить туда. Они плывут в Сиракузы, в Неаполь, в Тарент! Куда угодно, но только не в Равенну. Адриатика становится морем варваров.
— Они разорят нас! — Ираклий стукнул кулаком по ручке резного кресла. — Мы получаем с морской торговли львиную часть доходов!
— Хорваты, государь, — напомнил Александр. — Ваша идея была великолепна!
На самом деле идея принадлежала самому патрикию, и он аккуратно, не спеша подводил императора к нужной мысли.
— Отдать Далмацию хорватам? — задумался император. — Нам легко отдать эту провинцию. В тех землях уже лет семьдесят нашей ноги не было. А зачем бы им наше позволение? Ведь они и так там живут.
— Если им помочь, они усилятся, ваша царственность, — пояснил патрикий. — А усилившись, сдержат аппетиты зарвавшегося князька Само. Пусть одни варвары воюют с другими. Князь хорватов Клук с восторгом примет плащ патрикия, государь. А вот Само ни разу не надел его, он презирает вашу награду.
— Что ж, — кивнул Ираклий [39]. — Путь будет так.
— Может, поджарить пятки братцу этого Само? — скривился Феодор. — Тогда этот князек будет сговорчивей. Где сейчас эта сволочь?
— Он в Аравии, брат, — недовольно повернулся к нему император. — И его доклад о тамошних делах просто великолепен. Мы не станем ничего ему поджаривать по той же самой причине, почему не казнили его раньше. Мы не вынесем еще одну войну. И да, он, конечно, сволочь, но сволочь очень полезная.
— На, почитай! — Феодор встал и подал брату небольшую книжку. — Война уже идет вовсю, брат, просто мы этого не замечаем. «Жизнь двенадцати цезарей». Кто-то ее с латыни на греческий перевел и продает по сорок нуммиев за штуку. Константинопольская чернь гогочет в голос. Они потешаются над нами! Я приказал страже изымать ее, если увидят! Я издал указ о запрете ее продажи! И знаешь, что случилось?
— Догадываюсь! — помрачнел император.
— Ее теперь продают вдвое дороже! — подтвердил его опасения брат, и протянул еще одну книгу. — А вот вариант для богачей, с картинками. Полюбуйся, Нерон и Калигула весьма удались.
— Проклятье! — еще больше помрачнел Ираклий, листая страницы. — Это происки Само. Только в его землях могут настолько искусно изготавливать книги. Святейший патриарх огромный заказ ему сделал. Он устал от ересей и самоуправства епископов. Он хочет разослать по епархиям новые богослужебные книги, а Братислава дает единственную возможность сделать это быстро. Вот ведь как бывает. Архонт Само и наш самый лютый враг, и одновременно главный торговый партнер. А его родной брат верно служит нам, окунувшись в самое сердце междоусобицы варваров.
— Надеюсь, его прирежут там, в Аравии этой, — скривился Феодор.
— Я в это не верю, — покачал головой император. — Проконсул Палестины доложил, что он ищет своего брата. И зная, насколько везуч этот сукин сын, я думаю, что он его все-таки найдет.
* * *
В то же самое время. Остров Аваль (совр. о. Бахрейн).
На островах Никши не оказалось, зато именно здесь Стефан нашел того, кто знал его брата. И знал очень хорошо.
— Кто? Надир? — почтенный мореход обдал слугу императора брызгами слюны. — Эта помесь змеи и шакала? Этот негодяй и вор? Я вырежу его печень, когда увижу!
М-да, и тут моего брата не очень любят, — подумал Стефан. — Даже странно. А ведь в детстве нормальный мальчишка был, ничего необычного.
На этих островах люди жили с незапамятных времен. Здесь были сотни тысяч древних гробниц, ведь согласно верованиям древних шумеров и вавилонян
