Мы вели себя, как привычный охотник-одиночка. А это было уже не так.
— Шум винтов с оста! Наши эсминцы идут полным!
Что должен был подумать Зозуля, перехватив азартный фрицевский радиообмен: «Засекли русскую подлодку, добиваем»? Зная, что кроме нас других наших лодок в этом квадрате нет, и строжайше предупрежденный, что К-25 погибнуть не должна ни в коем случае? И как он должен был поступить? Вот именно…
Британская военная миссия, Мурманск.
— Ну что у вас на этот раз, Дженкинс? Судя по вашему виду, вам удалось наконец добыть самый-самый главный русский секрет? Узнать, как русские перетопили весь германский флот за пару месяцев. Выкладывайте очередную вашу версию, только коротко и ясно.
— Вот, сэр! Извольте взглянуть.
— Что это?
— Фотография, тайно сделанная одним из моих агентов. Подробности неважны, сэр. Существенно лишь то, что русские называли это «учебным имуществом». И это похоже на правду, сэр!
— Ну это еще может быть средством для доставки разведчиков-диверсантов. Итальянцы применяли нечто подобное еще год назад. И тоже двое легководолазов — правда, они сидели верхом на торпеде. А отделяемая носовая оконечность несла заряд.
— Теоретически это возможно, сэр. Но если рассудить логически… Прежде всего заметьте, что Роял Нэви отказался от подобного по одной очень весомой причине: ограничения массы и габаритов слишком снижают боевые качества. Мы нашли гораздо более перспективным класс мини-подлодок. Согласитесь, что тайные операции не настолько часты, чтобы стандартизировать технику для них с обычным торпедным оружием! А тут, обратите внимание, сэр, даже блистеры для голов водителя и инструктора могут утапливаться в корпус! Что сделано явно для того, чтобы этой «торпедой» можно было стрелять так же, как любой другой, из любого торпедного аппарата, любого корабля и подлодки. Это при том, что русские до сего дня не были замечены не то что в массированном, но даже вообще в каком-то использовании подводных коммандос! А вот успехи, показанные русскими за последнее время, просто бросаются в глаза. В том числе и абсолютно не объяснимые иначе атаки торпедами субмарин под водой — о чем прямо свидетельствуют последние радиограммы с погибших U-376 и U-703.
— То есть вы считаете… Но это же дикость!
— А русские — это азиаты, сэр! У них совсем другое отношение к жизни и смерти. Японцы при штурме Сингапура, в Малайе и Бирме использовали смертников для проделывания проходов в наших минных полях. А русские, как известно, считают героями тех, кто лег на амбразуру или направил на врага горящий самолет.
— Хм… По психологии это на русских действительно очень похоже.
— Это весьма логично объясняет все происходящее, сэр. И то, что всю программу у русских курирует НКВД, а не флот. И внезапность русских успехов — если первая партия этого оружия появилась у них в конце июля. И резко возросшую эффективность их ПЛО — если такую торпеду сделать управляемой и по глубине, субмарине не увернуться. И необычную меткость их стрельбы — представьте, как это, попасть «Шееру» точно по винтам. И сравнительно малую мощность взрыва: судя по повреждениям того же «Шеера», можно допустить, что заряд тут действительно ослаблен. И гибель сопровождающей «Тирпиц» эскадры, уничтоженной, как показали немцы, практически одним торпедным залпом.
— Но по «Тирпицу», как, впрочем, и до того по «Лютцову», стреляли чем-то более мощным?
— Можно предположить, сэр, что у русских есть модификация с уменьшенной дальностью хода, облегченной батареей аккумуляторов, но большим зарядом.
— А при чем тут тогда сдавшаяся U-601, которая якобы и торпедировала «Шеер»?
— Мы не знаем подробно, как там все происходило. Возможно, Петеру Грау был предъявлен некий ультиматум и продемонстрированы возможности нового оружия. После чего он благоразумно спустил флаг.
— Позвольте мне еще побыть «адвокатом дьявола», Дженкинс. А как быть с поиском цели? Что вообще можно разглядеть через блистер торпеды, несущейся на глубине? Как наводить?
— А поиск цели и не нужен. Все ж предполагается, что было грубое наведение, надо лишь чуть поправить курс на последней стадии. Для этого достаточно иметь самый примитивный и маломощный асдик или даже шумопеленгатор: как нам удалось узнать, большинство немецких кораблей было поражено в винты или машины. Наконец, против субмарин — да хоть обычный прожектор, на малой глубине все будет видно хорошо. Можно также предположить, что в режиме ПЛО скорость намного меньше — достаточно для перехвата субмарины, крадущейся под водой на четырех узлах.
— Разумно. Но все же трудно понять, как там вообще может разместиться человек.
— Фраза, сказанная одним из русских матросов, сопровождавших груз своему товарищу, «попадешь в НКВД, тебе ноги отрежут и туда тебя засунут».
— Ну это уже слишком. Даже для русских. Как в дешевом романе.
— У нас на улице жил калека, бывший солдат, которому в Великую войну под Соммой оторвало обе ноги выше колен. Он ездил на тележке, отталкиваясь руками от мостовой. Что, если здесь НКВД собрало таких же искалеченных матросов или солдат, желающих отомстить, пусть даже ценой жизни? Если это так, то русские нашли очень удачный ход, сэр. Разменять одного негодного к службе, по сути человеческий шлак, на вражеский корабль. Также можно допустить и привлечение осужденных, угрожая их семьям. Ты соглашаешься, тебя обучают и сажают в торпеду — зато твоя жена и дети не будут ни в чем нуждаться. Отказываешься — их казнят вместе с тобой, ведь только у русских есть понятие «член семьи врага народа». Эти детали могут объяснить, например, разницу в зарядах торпед — если есть вариант с уменьшенной кабиной, в пользу боеголовки. Но это лишь предположения, сэр. Недостаточно информации. Вот если удастся рассмотреть подробнее…
— Что ж, на этот раз я вами доволен, Дженкинс. Ваш рапорт в Адмиралтейство я отошлю. Вот только что с этим делать Британии? Пока русские бьют немцев — но что будет, если после они слишком много возомнят о себе?
— Тут два варианта, сэр. После окончания войны на какой-нибудь конференции по разоружению запретить подобное бесчеловечное оружие на вечные времена. Или же… Согласитесь, сэр, это чертовски прибыльно: разменивать вражеский корабль на одного человека?
— Ни один британец никогда не согласится ни с чем подобным!
— Два способа найти добровольцев я уже указал, сэр.
Капитан 1-го ранга Зозуля Федор Владимирович.
Эсминец «Гремящий».
Как сказал кто-то из великих, в мире нет ничего красивее танцующей женщины, скачущей лошади и корабля на полном ходу. Не помню только, кто конкретно.
