Известие меня несколько ошарашило, но вбитые в армии инстинкты заставили молча проглотить новость и лишь уточнить задачу:
— Новенькие полный ноль, или что-то собой представляют?
— Ну-у… — собеседник неопределенно повертел ладонью, — пополнение у нас достаточно солидное. Из них срочную многие прошли. Некоторые даже повоевать успели. Но это было минимум шесть лет назад, так что… А большей частью — молодежь. Не совсем необученная: в основном казаки, которые с оружием обращаться умеют, да и физическая подготовка какая-никакая есть. Только вот драться вам предстоит с карателями, поэтому сам соображай насчет степени их готовности…
— Ясно. Сколько у меня времени?
— Чем быстрее, тем лучше. Понятно, что за тот же месяц, «псов войны» из пацанов не сделать, но азы дать успеешь.
— По личному составу у кого уточнить можно?
— У Касьянова.
Ага… Евгения Леонтьевича Касьянова я пару раз уже видел и знал как начальника штаба «Вымпела». Нормальный мужик, мозговитый. По слухам, три войны уже отпахал. Ладно, следующий вопрос…
* * *
Не знаю как насчет физподготовки, но относительно того, что пополнение — не совсем лопоухие восемнадцатилетние щеглы, с трудом оторванные от мамкиной юбки, Еремин не соврал. Во всяком случае, судя по документам, направленная ко мне парочка уже имела опыт боевой работы у колхозников. Один из них принимал непосредственное участие в силовых акциях, а второй специализировался на изготовлении минных сюрпризов. Третьим же я очень хотел урвать Дубинина, но вмешались медик с особистом. Доктор-то ладно — заштопав Костину руку, перестал брыкаться и не возражал против продолжения лечения на нашей базе. Зато контрразведка уперлась рогом. Безумные правнуки Дзержинского, отметая все аргументы, настаивали на полной проверке нового бойца. В тот момент даже Еремин меня не поддержал, зато клятвенно пообещал, что после всех необходимых процедур Дубинин попадет именно к нам. И это сильно радует, так как во время распределения пополнения каждый из группников, давя авторитетом и взывая к былым заслугам, начал отжимать себе лучших людей. Причем людей-то как таковых даже не было, а была флэшка с личными делами, где вместо ФИО и адреса стояли пробелы. Но это не помешало устроить легкую свару, прекращенную Касьяновым, который железной рукой остановил разборки, раскидав новеньких, исходя из своих соображений. Я этим командирским решением был вполне удовлетворен, потому что в противном случае мне, как самому «молодому», достались бы те, от кого отказались остальные группники. Хотя до сих пор терзают смутные сомнения, что здесь без блата не обошлось, и наиболее уважаемые командиры групп заранее выбрали тех, кого хотели. Ну да это частности. Как говорится — были бы кости, а мясо мы нарастим! Правда, на тот момент я даже не подозревал, во что выльется встреча с новыми людьми…
Только, наверное, надо по порядку. Тогда, после утряски всех организационных вопросов, меня поймал Васька и отвел в дом, где расположилась Анастасия. И хоть время было к полуночи, повторной ночи любви у нас с ней не получилось. Ночи откровений и объяснений тоже не вышло. Почему? Да все просто: во-первых, хозяева хаты, спящие за стенкой, вовсе не способствовали романтике, а во-вторых, у Насти был отходняк после дневных переживаний, и если бы я начал всхлипывающую девчонку грузить своим фантастическим происхождением, то неизвестно чем наш разговор вообще бы закончился. Короче, настроение было не то, поэтому я ее сначала просто утешал, крепко обняв и шепча на ухо всякие благоглупости, а потом мы уснули.
Наутро, стало совсем не до разговоров, так как сразу после завтрака появился вездесущий Шмелев и объявил, что машина ждет. Так что даже расставание с Настеной вышло скомканным. А к обеду мы были на своей базе и сразу стали готовиться к приему пополнения. Я-то наивно предполагал, что бойцов привезут вечером, край — завтра к полудню. Во всяком случае именно так обещалось. Щаз! Семь дней мы курили бамбук в ожидании. За это время я дважды выходил на связь с командованием. Во второй раз был откровенно послан (правда, в достаточно корректных выражениях), и утихомирил свою телефонную активность. Но пятнадцатого апреля их наконец-то привезли.
Выглядело это так — теплым, уже по-настоящему весенним днем к хутору подрулил знакомый, битый жизнью «рафик», из которого под напутственные шутки Бесагура выгрузились двое парней. Первый — среднего роста, широкоплечий, с хмурым лицом и ладонями, способными чуть ли не целиком обхватить баскетбольный мяч, представился Игорем Прядилиным. Второй — быстроглазый, высокий худощавый брюнет, обозвался Артуром Ждановым. И вот этот самый Жданов сразу как-то напряг. Ведь если Игорь с вполне понятным любопытством оглядывал будущих сослуживцев, то второй вытаращился на меня, будто встретив привидение. Вернее, не так. Вот как бы описать… Наверное, у меня было бы такое же лицо, узри я своего первого комбата (человека весьма уважаемого и сурового) с ножницами, на конкурсе визажистов. Вот и фейс вновь прибывшего парня выражал полную ошарашенность. На незнакомого человека так не пялятся, и можно было бы зуб отдать за то, что Артур где-то сталкивался с моим двойником из этого мира. Только пока я лихорадочно обдумывал отмазку относительно своей стандартной внешности и похожести на множество других людей, Жданов повел себя вовсе не как предполагалось. То есть новенький не спешил раскрывать объятия и с криком: «Серега, а ты-то как здесь оказался?!» хлопать командира по плечу. Вместо этого, он, стерев удивление с лица, спокойно и ровно пожал всем руки, проходя процедуру знакомства. А на насмешливый вопрос Чижа, от которого тоже не укрылось странное выражение приехавшего:
— Чего это ты, братан, так глазами захлопал? Или мы такие страшные?
Артур мотнул головой и так же со смешком ответил:
— Да нет, просто вон, — указав подбородком в сторону ворот, продолжил: — вначале показалось, что в будке на цепи волк сидит. Окрас уж больно похож. Вот я и охренел.
Объяснение было вполне логичным и исчерпывающим, поэтому ребята понимающе хмыкнули, и мы гурьбой пошли в дом. Только вот меня по пути глодали смутные сомнения — да, у Шарика действительно шкура странного колера, но его будка стоит немного в стороне, а Жданов смотрел прямо на меня. Или не на меня? Или показалось? Нет, наверное, все-таки показалось — ведь даже если Артур и был знаком с моим двойником, то зачем ему данный факт скрывать? Так что действительно это он с Шарика удивился, а я на свой счет принял.
Но буквально к вечеру выяснилось, что мои сомнения были вовсе не беспочвенны… А вышло как — в честь приезда новобранцев было принято решение организовать внеочередную баню. Хозяева хутора тоже приняли в этом участие, поэтому народа хватало и пришлось мыться в несколько заходов. И вот когда я, чистый до скрипа, заканчивал гонять чаи на кухне нашего домика, к нам присоединились свежепомытые из последней партии. Среди них был и Жданов. К слову сказать, сидел я без свитера, в одной футболке, и подошедший к столу Артур просто впился взглядом в мою левую руку, где красовался шрам, полученный еще в раннем детстве. Тогда, в возрасте пяти лет, я настолько неудачно кувыркнулся с дерева, что заработал на предплечье нехилую отметину в виде латинской буквы «V». Вот на нее и сделал стойку Жданов. Тут уж двоякого толкования быть не могло. Этот парень меня знал. То есть сначала, первый раз увидев во дворе, он очень удивился. Но потом, видно, появились какие-то сомнения. Наверное, при ближайшем рассмотрении, я все-таки слегка отличался от своего здешнего двойника. А сейчас, увидев шрам, новенький окончательно утвердился в своих подозрениях. Только вот почему он молчит?! Нормальная человеческая реакция в этом случае (даже если нет уверенности) сказать, что я сильно похож на его знакомого. А этот парень молчит. Как будто чего-то боится. Вопрос — чего? Что здесь такого? Мало ли кто на кого похож? Да еще и вновь появившееся ошарашенное удивление в его глазах… Нет, этот вопрос надо как-то разъяснять. И чем раньше, тем лучше, а то мне такие непонятки совсем не нравятся.
