– Можно взглянуть?
Стелла с готовностью протянула маленький глиняный горшочек. Козма сначала понюхал содержимое, затем зачерпнул пальцем. Бальзам был густой, но не настолько, чтобы комочком удержаться на пальце. Козма лизнул и сразу выплюнул: вещество оказалось невероятно горьким. Вдобавок и язык начало пощипывать.
"Растерла алоэ, – определил Козма, – плюс какая-то травка с ментолом (интересно, растет здесь мята?), плюс загуститель… Алоэ дезинфицировало рану, ментол снимал воспаление… Лучше не придумаешь". Он с улыбкой протянул горшочек обратно.
– Умница! – похвалил искренне. – Можешь стать моей помощницей.
Стелла зарделась от удовольствия. Подошла ближе и, пока Козма снимал швы, внимательно наблюдала за его движениями. Затем ловко наложила на рану бальзам и забинтовала культю.
Лечение закончилось, можно было уходить, но Козма медлил. Стелла словно почувствовала это.
– Когда мы уедем из замка? – спросила тихо.
– Как только поправится Роджер.
– Это долго?
– С неделю.
– Так много?
"Дай Бог, чтобы недели хватило!" – подумал Козма и спросил:
– Тебя здесь обижают?
– Просто скучно, – пожала плечами Стелла. – Ги рассказывал, что в Маргате – замке, где комтуром Роджер, рядом море, неподалеку порт. Я никогда не видела море, – вздохнула Стелла. – Ги говорит: оно красивое.
– Красивое, – согласился Козма. – Особенно летом. Но сейчас зима, море серое и холодное, купаться в нем нельзя.
– А корабли в порту есть?
– Как же без них?
– Я кораблей никогда не видела…
– Еще увидишь.
– Ги говорит: мы сядем на корабль и поплывем через море в Марсель. Неделю будем плыть, если не больше. В Марселе купим лошадей и отправимся в Аквитанию, в замок родителей Ги.
"Э, да у вас все слажено!" – подумал Козма и улыбнулся. Теперь пришел черед Ги краснеть.
– Чем займешься дома? – спросил Козма, чтобы помочь юноше преодолеть смущение.
– Поступлю секретарем к барону или графу, – неуверенно ответил Ги. – В нашем краю многие даже читать не умеют. Помощник нужен.
– Ты знаешь грамоту?
– Братья-монахи учили меня латыни. В Леванте рыцарю надо знать языки и уметь писать. Правда, был я не лучшим учеником, – Ги вздохнул.
– Он знает латынь, – вступилась Стелла. – И лингва-франка. Пишет красиво.
– Стелла говорит, что секретарю надо и по-гречески, – сказал Ги. – Не знаю… Не слышал, чтобы в Аквитании кто-либо знал греческий.
– Секретарю он нужен! – надула губки Стелла. – Вдруг граф поручит тебе библиотеку привести в порядок? Ты не будешь знать даже, какие там книги!
– Думаешь, у графов есть книги?
– Это он ленится язык учить, – пожаловалась Стелла Козме. – Стоит мне отвернуться – сразу за меч! Машет им, машет… Нельзя раненому! Пусть лучше учится! Греческие буквы в начертании труднее латинских, – Стелла взяла со скамьи кусок пергамента и показала Козме. – Смотрите, как смешно он пишет омегу! – она прыснула.
– Знание языков еще никому не мешало, – поддержал Стеллу Козма. – Только не думаю, что простому барону в Аквитании понадобится секретарь. Рекомендую ехать в Тулузу, ко двору графа Раймунда. Там много ученых людей, там покровительствуют поэтам, устраивают среди них состязания. Стихи при дворе Раймунда сочиняют все, поэтому переписки много.
– Женщины тоже участвуют в поэтических состязаниях? – спросила Стелла, широко открыв глаза.
– Еще как! Многие побеждают в турнирах трубадуров. Музыку при дворе любят, так что для играющей на сазе служба сыщется.
– Слышал? – повернулась Стелла к Ги.
Тот ответил ей влюбленным взглядом.
"С этой девочкой не пропадешь! – подумал Козма. – Ручки у нее маленькие, но держит крепко. Будет управлять мужем, но при случае глотку за него перережет. Такую жену найти, что в лотерею выиграть. Повезло Ги!".
Он кивнул парочке и вышел. Ги догнал его во дворе.
– Извини, рыцарь, – спросил, придержав Козму за рукав. – Хочу спросить. Стелла не знатного рода…
– Ну и что? – пожал плечами Козма.
– Моим родным может не понравиться.
– Ты собираешься жениться на них или Стелле?
Ги смутился.
– Стелла – дочь воина, сражавшегося за Святую Землю. Скажи это своим родственникам. Если не уверен, что они ее примут, поезжай сразу в Тулузу.
Ги кивнул.
– Деньги есть? Чтобы плыть в Марсель и на первое время в Тулузе?
– Возьму у Роджера. Он мне дядя.
Лицо Козмы выразило такое изумление, что Ги торопливо пояснил:
– Роджер – брат моей матери. Я приплыл в Левант три года назад, мать хотела, чтобы дядя сделал из меня рыцаря – такого же, как и он.
Козма кивнул и пошел к себе. В комнате бросил свою лекарскую сумку под скамью, растянулся сверху и заложил руки под голову. Когда некоторое время спустя в дверь заглянул Ярукташ, Козма спал. Евнух осторожно подошел к скамье, заглянул в лицо хозяину. Козма ровно дышал и улыбался во сне. Ярукташ покачал головой и тихо вышел.
Полковник Иванов занимался странным делом: склонившись над картой, закрашивал отдельные участки ее зеленым маркером. Работал старательно: наклонял голову в сторону, чтобы определить ровно ли лег цвет, острым кончиком маркера обводил контуры цветовых пятен. В эту минуту он походил на старательно ученика, выполняющего домашнее задание. Для более полного впечатления не хватало только высунутого от усердия кончика языка и очков-блюдечек на носу. В этой старательности было нечто неестественное, будто прилежного школьника с непонятной целью искусственно состарили, оставив ему прежнее сознание, при этом забыли занять делом, соответствующим новому возрасту.
Закончив работу, полковник отодвинул карту и еще некоторое время смотрел на нее, любуясь проделанной работой. Сидевший напротив Егорычев не выдержал и заулыбался.
– Нечему радоваться! – буркнул Иванов, не поднимая взгляда (улыбку товарища он заприметил боковым зрением). – Прочесали весь север и северо-восток Палестины. Результат – ноль.
– Ты уверен, что прочесали тщательно? – отозвался Егорычев. – Тут такая территория, что эскадрилья нужна.
– Это в нашем времени. Разветвленная сеть дорог, плотная застройка городов, наличие дачных и коттеджных участков. Здесь – пустыня. Селения редки, дороги присутствуют чуть ли не в единственном числе, лесов и рощ мало. Проверить территорию легко и просто, что и было сделано. Но результата нет.
– Исследователи ушли в другом направлении?
– Нечего им там делать! – полковник в сердцах швырнул маркер на карту. – Понимаешь, нечего! Это против всякой логики.
– А если…
Егорычев не договорил.
– Живы! – успокоил Иванов. – Утром сообщили, что жена Ноздрина, применив свое чародейство, видела мужа.
